Маргарет Пембертон - Грехи людские

• Название: Грехи людские
• Автор: Маргарет Пембертон
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-020282-2

Красавица Элизабет Гарланд понимала, что испытывает к мужу лишь дружеские чувства. Сердце просило любви, а тело – огня страсти. И тут в привычную скуку жизни ворвались двое мужчин, один из которых предназначен ей судьбой. Но кто? Риф Эллиот, всемогущий магнат, один из самых знаменитых плейбоев мира? Или Роман Раковский, гениальный музыкант, нежный и всепонимающий? Нелегко сделать выбор – но, возможно, ответ подскажет сама жизнь...

---

Адам почувствовал, как в животе у него сделалось жарко. Бет! По-прежнему преданно и с любовью сопровождает Джерома повсюду, куда бы тот ни отправился. Он посмотрел через плечо Джерома на переполненную людьми площадь Испании и увидел Элизабет.

Она весело шагала к ним. Красная хлопчатобумажная юбка развевалась вокруг загорелых ног, обутых в босоножки изысканного фасона на высоком каблуке. Белая шелковая блузка явно была парижского происхождения. Многие годы Джером старался одевать дочь так, чтобы она казалась старше своих лет, и вот сейчас, в пятнадцать, без всяких усилий и посторонней помощи она вдруг перестала казаться подростком. Детство осталось позади.

Адам почувствовал огромное облегчение. Элизабет была потрясающе красива, чувственность так и била из нее, но она, похоже, об этом и не догадывалась. При взгляде на нее у Адама сделалось удивительно хорошо на душе. Но это не имело ничего общего с извращением. Он больше не чувствовал себя каким-то педофилом. Теперь собственные эмоции казались Адаму вполне понятными и нормальными. Хотя волю чувствам нельзя было давать.

Как только Элизабет увидела его, ее лицо внезапно осветилось радостью.

– Дядя Адам! Франсин! – крикнула она и пустилась к ним бегом.

Она буквально упала в его раскрытые объятия и крепко прижалась к Адаму, вновь ощутив любовь, которую он испытывал к ней с тех пор, когда она была еще ребенком. Но Элизабет тут же поспешно отстранилась. Ее глаза сияли.

– Как замечательно опять видеть вас! – Она повернулась к Франсин и радостно расцеловала ее в обе щеки. – С тех пор как отцу исполнилось сорок пять и мы это отметили, с тех самых пор Адам нас избегает.

Мы так и не смогли уговорить его поехать с нами в Ниццу. Но может, вам это удастся лучше?

– Сделаю, что смогу, – сказала Франсин, и ее васильковые глаза блеснули. Франсин любила юг Франции, и провести недельку в Ницце, особенно в конце летнего сезона, было бы замечательно.

– Позволь мне воспользоваться этим удивительным случаем, – сказал Джером, уверенно беря под руку Франсин. – До отъезда в Неаполь у нас еще целых пять часов. Пять часов, в течение которых Элизабет собиралась провести меня по максимальному количеству музеев и картинных галерей. Теперь в этом уже нет никакой необходимости. – Он добродушно улыбнулся. – Адам гораздо лучше подготовлен к роли провожатого по Ватиканскому музею, чем я. Он сможет составить Элизабет компанию, тогда как мы... – С высоты своего роста он посмотрел на Франсин и похлопал ее по руке. – Мы могли бы насладиться бокалом холодного вина в отеле.

Адам взглянул на Франсин и понял, что она с удовольствием проведет несколько часов в компании Джерома.

– О'кей, – сказал он, стараясь при этом не выказать восторга, переполнявшего его душу. – В таком случае встретимся в два часа возле Иль-Бако на виа Сант-Игнацио.

– Итак, – сказал довольный Джером, – советую вам отведать тосканскую campagna и crostini и то великолепное печенье с миндалем, которое тут принято макать в вино. Benissimo.

С кокетливо повисшей у него на руке Франсин Джером начал спускаться по Испанской лестнице в сторону отеля. Было заметно, что неожиданный расклад пришелся ему по душе.

Адам взглянул на Бет и широко улыбнулся.

– Куда отправимся вначале? – спросил он, обнаружив, что на высоких каблуках Элизабет стала почти одного с ним роста. – Хочешь, сначала осмотрим Рафаэлевы станцы или просто немного погуляем?

– Пожалуй, погуляем, – ответила она, с удовольствием продевая руку в чинно предложенную ей руку Адама. Девушка не отдавала отчета, что этот жест делал ее взрослее, так что она сейчас больше походила на подружку Адама, чем на дочь или племянницу.

Они гуляли по лабиринту узких кривых улочек, которые расходились в разные стороны от площади: среднего роста плотно сложенный мужчина с легкой спортивной походкой и высокая стройная девушка с копной золотистых густых волос, державшаяся с естественной грацией и чувством собственного достоинства.

– Жаль, что вы не можете задержаться в Риме, – сказал Адам, краем глаза обратив внимание, как несколько прохожих повернули головы в их сторону. Итальянцы открыто восхищались Элизабет и столь же явно завидовали ему.

Когда она заговорила, в ее голосе отчетливо звучало сожаление. И это сожаление казалось куда значительнее, чем разочарование Элизабет из-за невозможности провести отпуск вместе с Адамом.

– Папа совершенно не выносит активного отдыха. Он почувствует себя лучше на Капри. Там будет полно его знакомых, он сможет вдосталь поплавать, позагорать и от души посплетничать.

– Ну а как же ты? – спросил Адам, и его глаза цвета гречишного меда потемнели. – Что ты будешь делать?

– Плавать и загорать вместе с ним, – сказала она, сопроводив свои слова улыбкой и легким пожатием плеч.

Адам сжал губы. Он прекрасно знал, чем именно ей придется там заниматься. Она будет вынуждена тихонько прятаться в тени отца, в то время как Джером будет развлекаться в свое удовольствие, флиртовать с женщинами и сплетничать с приятелями об общих знакомых.

Они перешли улицу и направились к фонтану Треви.

– А как у тебя с музыкой? – неожиданно поинтересовался он. – Удается играть?

Элизабет поспешила отвести глаза, но Адам успел заметить грусть в ее взгляде.

– Да, я по-прежнему играю, – ответила она. – В моей комнате в «Негреско» стоит концертный «Стейнвей».

У нее был сейчас какой-то странный голос, непривычный для Адама. В тоне Элизабет было что-то сродни вызову. Интересно, какую битву ей пришлось выиграть, чтобы Джером согласился установить «Стейнвей» в комнате дочери?

– А как же твои занятия музыкой? – настойчиво интересовался он. – Хорошие ли у тебя преподаватели?

– У меня нет преподавателей, – ответила она, стараясь говорить спокойным, ровным голосом, но избегая встречаться с ним взглядом. – Мы редко остаемся где-нибудь больше двух-трех недель, так что брать уроки нет возможности.

Они подошли к фонтану. Нежная водяная пыль садилась на их лица, дувший со стороны фонтана ветерок приносил с собой приятную свежесть. Волосы девушки были забраны назад черепаховыми гребнями, оставляя лицо открытым. Элизабет упорно старалась не смотреть на него, и Адам мог любоваться ее точеным профилем. Ее лицо было поразительно красивым и непорочным, так что у него даже дух захватывало. В ее голосе не чувствовалось горечи. Он сомневался, готова ли она признаться даже самой себе, что Джером в некотором роде подвел ее, не оправдал ее надежд. Но Адам видел, что девушка страдает от безразличия отца, из-за того, что тот был не в состоянии понять ее. Адам стиснул зубы.

– Позволь мне поговорить с ним, – сказал он, наблюдая, как стайка подошедших туристов бросает в чашу фонтана монетки, чтобы, по примете, когда-нибудь еще возвратиться в Рим. – Следует дать ему понять, какой он эгоист и как неразумно ведет себя.

Она энергично замотала головой. Солнечные лучики прыгали в ее золотистых волосах, отчего те отливали серебром.

– Нет, этого вовсе не нужно, Адам, ведь он ужасно расстроится. Отец уверен, что устроил мне великолепную жизнь, и в некотором смысле это так и есть. Я живу королевой. Шикарные апартаменты в лучших отелях, прогулки на яхте, платья от модных кутюрье... Как же можно обвинять его в том, что он эгоист и ведет себя неразумно?

– Можно, потому что апартаменты и морские путешествия, как и шикарные наряды для тебя совершенно не важны, а музыка играет в твоей жизни огромную роль. Тебе еще не поздно возвратиться в Академию, в Лондон. У Джерри будет хорошая компания – его принцесса. Не понимаю, почему ты будешь чувствовать себя виноватой перед отцом?

Она вновь отрицательно покачала головой, на сей раз еще категоричнее.

– Нет. Конечно, Луиза очень славная женщина, но отец не занимает самое важное место в ее душе. Да и она не для него. Не про него, что называется. И если бы я решила вернуться одна в Лондон, ему было бы тут очень одиноко.

– В таком случае пусть возвращается вместе с тобой, – настойчиво и твердо сказал Адам. – Дом на Итон-плейс всегда в его распоряжении, там полно прислуги, хотя, видит Бог, я понятия не имею, чем они занимаются. За последние пять лет Джерри провел в своем доме не более двух недель.

Ее глаза затуманились.

– Ни я, ни он не хотим возвращаться на Итон-плейс. С этим домом связано так много воспоминаний...

– В таком случае он всегда может сделать то, к чему так привык: поселиться в отеле недалеко от Академии. Это было бы идеально!

По глазам девушки он видел, что ей пришелся по душе предложенный им план. Но через несколько секунд она решительно возразила:

– Нет, ему это наверняка не понравится. Если бы у него с Луизой были другие отношения, если бы они наконец решили пожениться, тогда я вернулась бы в Лондон. Ну а в нынешней ситуации... – Она философски пожала плечами, затем ее лицо осветилось улыбкой и она радостно сказала: – Давайте тоже бросим монетки в фонтан! И отправимся прямиком в Ватикан. Папы римские были очень проницательны, когда речь шла об искусстве, правда? Представьте, каково: развесить в трапезной картины Рафаэля, украсить опочивальню полотнами Боттичелли, а в церкви, прямо над головой, разместить фрески Микеланджело!