Маргарет Пембертон - Лондонцы

• Название: Лондонцы
• Автор: Маргарет Пембертон
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-17-007037-3

Эта история была подобна песенке… Песенке, в которой есть место для всего — для радости и печали, для горьких слез и веселого смеха, для любви безвозвратно утраченной — и любви чудесно обретенной…

Эта история началась, когда юная синеглазая Кейт и веселый смелый Леон поняли, что друг без друга никогда не смогут стать счастливыми… Эта история должна была завершиться скорой свадьбой — но обернулась долгими годами боли, страха и страданий, когда Кейт оставалось только одно — НАДЕЯТЬСЯ. Надеяться, что однажды она обретет счастье…

---

Леон резко повернулся и решительно пошел в ванную. Гектор, так и не дождавшись, когда ему уделят должное внимание, уснул. Переступая через спящую собаку, Леон загадал, чтобы между ним и Кейт когда-нибудь все-таки сложились отношения, о которых он пока только мечтал.

Чистый эмалированный тазик Кейт предусмотрительно поставила на видное место, и Леону оставалось только наполнить его. Наливая сперва горячую, а потом холодную воду, он корил себя за свои идиотские фантазии. Девушки из среднего класса, подобные Кейт, не выходят замуж за моряков-мулатов. Он отключил колонку и вспомнил, что порой случаются исключения из общего правила. Вышла ведь его мама за отца, и они были счастливы, несмотря на все напасти, свалившиеся на них.

Леон измерил температуру воды и подлил еще немного холодной. Родители поженились тридцать лет назад, а тогда темнокожие люди были в Англии еще в диковинку. Теперь черные лица встречались чаще, особенно в портах Лондона, Кардиффа и Портсмута.

Он уставился на воду, как ясновидящий. Когда война закончится, в Англии перестанут удивляться людям с темной кожей. Наверняка появится множество негров из числа американских солдат, воевавших против Гитлера, а также рабочих с Ямайки, Тринидада и Барбадоса, которые приедут восстанавливать страну из руин и поднимать британскую экономику на новые высоты.

И вот тогда в Англии перестанут считать смешанные браки чем-то из ряда вон выходящим. На девушку, осмелившуюся дружить с темнокожим парнем, не будут смотреть как на падшую грешницу. Леон вспомнил брезгливое выражение лица миссис Роберте, заподозрившей, что он — отец ребенка Кейт, и у него непроизвольно сжались челюсти. Да, пока в мире существуют такие, как она, изменений ожидать не следует.

Леон взял тазик с водой и, выходя, снова перешагнул через спящего Гектора. Зря он ломал голову над проблемой, которой для них с Кейт и не существует. Если бы Кейт влюбилась в него, никакие колкости и оскорбления не стали бы для нее помехой. Она сочла бы ниже своего достоинства обращать на них внимание. И вовсе не кровь темнокожего моряка с Барбадоса, текущая в его жилах, служила преградой тому, чтобы их дружба переросла в любовь. Кейт все еще оставалась верной памяти их любви с Тоби Харви. И рождение его сына, несомненно, всколыхнуло это страстное чувство.

Кейт тоже думала в этот момент о Тоби. Когда Леон принес из ванной тазик с водой и поставил его для удобства на туалетный столик, ей пришло в голову, что Тоби наверняка был бы безумно рад рождению сына. На глазах у нее вновь выступили слезы.

— Ну, малыш, пора мыться! — сказал Леон, осторожно беря на руки крохотного Мэтью Тоби Леона Карла. — Тебе это совсем не помешает.

— Вода не слишком горячая? Вы проверили ее локтем? — заволновалась Кейт.

— Не беспокойтесь, все нормально. И что мне с ним теперь делать? Просто опустить в воду? — спросил Леон, развернув полотенце и извлекая из него крохотное существо.

Кейт приподнялась повыше на подушках, чтобы лучше видеть купание сына.

— Держите его крепко, но осторожно! Сможете намылить и ополоснуть его одной рукой?

— Попытаюсь, но он постоянно пихается!

— Да, он отличный боксер! — с умилением глядя на сына, сказала Кейт. — В последнее время он частенько мешал мне спать, используя мой живот как боксерскую грушу.

Леон собрался с духом и осторожно опустил Мэтью в теплую воду. Малыш зажмурился и закричал во все горло.

— Молодец! — воскликнула Кейт. — Продолжайте, Леон. Быстренько намыльте его и тщательно вымойте. А когда сполоснете чистой водой, оберните его полотенцем и вымойте ему головку.

— Но как? — испуганно спросил Леон, боясь, что Мэтью выскользнет у него из рук и ушибется.

— Не волнуйтесь, я все объясню. Только постарайтесь не слишком намочить повязку у него на животике, хорошо?

Леон очень старался. Он старался изо всех сил, чтобы мыло не попало ребенку в глазки, чтобы он не выскользнул и не ушибся. При этом Леону нужно было не обращать внимания на то, что малыш пихается и кричит. Легче, пожалуй, было бы попробовать в одиночку управиться с эскадренным миноносцем.

— Теперь насухо оботрите его и поплотнее оберните полотенцем, а потом зажмите у себя под мышкой, как газету, и вымойте ему свободной рукой голову. Это просто, вот увидите!

К своему удивлению, Леон убедился, что она права. Мэтью даже перестал орать и перешел на жалобное похныкивание.

— Где вы всему этому научились, Кейт? — поливая водой из ладошки мыльную голову Мэтью, поинтересовался Леон.

— Я наблюдала, как Керри купает Розу, а случалось, что и сама мыла ее, — пояснила Кейт, ощущая невидимую нить, связующую ее с этим темнокожим моряком, с бесконечной любовью купающим ее сына. Такой близости она не испытывала еще ни с кем, даже с Тоби. Сердце Кейт замерло от этой удивительной мысли. Нет, это неправда! Такого не может быть!

Кейт затаила дыхание, ожидая, что внутренний голос подтвердит, что это ложь. Но он молчал, а в душе ее окрепла уверенность в справедливости ощущения. Они с Леоном так сроднились в своих чувствах, как раньше у нее не случалось ни с кем!

Она глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться, разобраться, что с ней творится. Ведь она была безумно, безоговорочно и безоглядно влюблена в Тоби, и они с ним были близки во всем. Ну конечно же, Тоби ей ближе, чем Леон! Какие могут быть на этот счет сомнения?

И тут вмешался наконец ее внутренний голос. «Нет, — сказал он, — хотя вы с Тоби и любили друг друга и были с ним близки, но ведь жить вместе-то вам не пришлось! Вы не находились под одной крышей два месяца кряду, день за днем, как это случилось у тебя с Леоном. И Тоби ты не узнала так хорошо, как этого добродушного темнокожего моряка».

Но хуже всего было то, что это открытие породило чудовищный вопрос: если ей кажется, что Леон ей ближе Тоби, не следует ли из этого, что она влюблена в него? А значит, уже не любит Тоби?

Ответ на последний вопрос последовал незамедлительно. Тоби она будет любить всегда. Он стал ее неотъемлемой частью и будет с ней до ее последнего дня. Еще мгновение назад она была уверена, что раз она любит Тоби, то уже не полюбит никого и никогда. И вдруг на нее снизошло поразительное озарение, и она ясно поняла, что любовь не столь прямолинейна, как ей казалось. В ней нет ни границ, ни конца. Как бы страстно и пылко ни влюбилась она в будущем, ее прежняя любовь от этого не пострадает. Она души не чает сейчас в маленьком Мэтью, но ведь это не означает, что своего второго, третьего или четвертого ребенка она будет любить меньше! И если у нее родятся другие дети, ее любовь к первому от этого не уменьшится ни на йоту.

Наблюдая, как нежно и осторожно Леон надевает на Мэтью распашонку, боясь случайно причинить ему боль, Кейт ощутила такой прилив благодарности, что у нее перехватило дух. Он ввел ее сына в этот мир, и сделал это так бережно и тактично, что у нее не возникло ни толики смущения. Он ни разу не допустил двусмысленности в обращении с ней и не вынудил ее покраснеть. Разве что однажды, но и то случайно, неумышленно.

Как-то Леон брился в ванной, и она влетела туда, когда он стоял лицом к зеркалу, обнаженный по пояс. Она невольно отметила, что у него фигура боксера среднего веса — мощная грудь, мускулистые плечи и руки. Поспешно извинившись, Кейт вышла, но увиденное врезалось ей в память.

Этот случай вселил в нее беспокойство, но до настоящего момента она так и не призналась себе, в чем его причина. Теперь она это поняла. И, глядя, как Леон сосредоточенно надевает шелковую распашонку на ее кричащего и брыкающегося малыша, Кейт констатировала, что он пробудил в ней потаенное чувство, от которого она, как ей казалось, навсегда отрешилась.

— Успокойся, парень, — ласково проговорил он, когда Мэтью начал хныкать еще громче. — Сейчас я тебя одену и отдам твоей мамочке.

— Леон… — протянула она к нему руку.

Он обернулся, и его смуглое открытое лицо, лицо человека, любящего от души похохотать, расплылось в улыбке.

— Извините, Кейт, что я так копаюсь, но мне никогда не доводилось одевать новорожденного.

— Леон… — низким голосом повторила она, чувствуя, как гулко стучит в груди сердце. Леон ни разу никоим образом не намекал ей на желание сблизиться. А что, если она просто не привлекает его? Может быть, он так скромен лишь потому, что она не будоражит его чувства? Не разрушит ли она своим признанием их дружбу, ставшую основой ее существования?

— Леон… — снова сказала она, зная, что этот чудесный миг, когда он приближался к ней с Мэтью на руках, уже не повторится. — Леон… я…

— Кейт! — раздался снизу взволнованный женский голос. — Кейт! Ты там? Как ты? Это ребенок плачет?

Леон уже протянул к ней Мэтью, но замер в нерешительности, и в его янтарно-карих глазах Кейт увидела отражение собственного глубочайшего разочарования. Удивительное ощущение близости и взаимного притяжения, возникшее между ними, оказалось под угрозой и могло исчезнуть в любой момент. Кейт охватила паника: если это случится, то, может быть, она уже никогда не отважится выразить словами то, что созрело в ее сердце.