Маргарет Пембертон - Йоркширская роза

• Название: Йоркширская роза
• Автор: Маргарет Пембертон
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-023533-Х, 5-9578-0813-Х

Невинная красавица Роуз Сагден впервые после смерти сурового деда получила возможность появиться в высшем свете – и наконец-то снова увидеть приятеля детства Гарри Раммипггона, которого она помнила лишь мальчишкой-сорванцом.

Однако, теперь Гарри – многоопытный покоритель женщин, известный своими скандальными похождениями, и отнюдь не воспоминания о детской дружбе влекут его к Роуз.

Что предпринять? Дать соблазни гелю решительный отпор? Или поверить в то, что он способен на настоящую, подлинную страсть, несущую женщине радость и счастье?..

---

– Ты зря теряешь время, мама, – окликнула ее из комнаты, в которую открывалась входная дверь, Нина, сильно повзрослевшая в свои шестнадцать лет. – Она ушла час назад вместе с Дженни Уилкинсон.

Нина держала перед собой альбом для набросков, чтобы лучше оценить только что нарисованное ею изображение платья для прогулок. Оставить его прямым до самого подола или сделать юбку пошире и со свободными складками?

Решив, что прямая юбка будет выглядеть элегантнее, а шелковый кант, которым отделаны ворот и длинные рукава, эффектнее, если, чтобы подчеркнуть талию, сделать от середины плеч два параллельных шва до подола, Нина заговорила с некоторым раздражением:

– Не понимаю, чего ради Роуз проводит столько времени с девчонкой из фабричного коттеджа. Еще подцепит там гнид. – Нина брезгливо передернула плечами с выражением почти что королевского величия на физиономии. – И заразит всех нас.

Лиззи оставила попытки зазвать Роуз домой, повернулась спиной к улице и произнесла с необычной для нее резкостью:

– Хватит вам, мисс ваше высочество: мать Дженни до замужества звалась Полли Рамсден, и Роуз не подцепит гнид или чего-нибудь еще от детей Полли.

Нина забыла о своей дилемме – сделать платье для прогулок синим, как море, с отделкой изумрудно-зеленого цвета или сиреневым с темно-лиловым кантом.

– Что ты можешь знать о семье, которая живет на фабричных задворках, мама? – спросила она, обращаясь, как всегда, к матери так, как – она была в этом уверена – обращалась к своей избалованная и самоуверенная кузина Лотти.

– Тебя это не касается, – ответила Лиззи, решая в эту минуту, что, если она хочет поговорить с Роуз о полученном нынче утром письме, в котором сообщалось, что девочку с сентября этого года принимают в Брэдфордскую школу искусств, надо самой пойти и поискать дочь.

Припомнились ей и те далекие времена, когда ее брат был влюблен в Полли Рамсден, самую красивую девушку-ткачиху из всех, что работали в огромном ткацком цехе Риммингтонов.

Лиззи сняла фартук. Риммингтоны… С чего это они вспомнились ей сейчас – ведь она давным-давно приучила себя не думать о них. Может, потому, что знала о честолюбивом замысле Роуз стать главным художником по гобеленовым тканям на их фабрике?

– Ты приглядывай за кухней, Нина, – сказала она дочери, надевая широкополую шляпу из черной соломки. – В духовке торт с кремом, я не хочу, чтобы мускатный орех пригорел.

Лиззи повернулась и вышла из дома на короткую дорожку, ведущую к улице. И она, и Лоренс прекрасно понимали, что мечта Роуз неосуществима. Каким бы выдающимся ни был ее талант, она не переступит порог фабрики Риммингтонов ни в какой должности, не говоря уже о той, которую доверяли исключительно мужчинам. Женщина-художник – дело неслыханное, но, может быть, управляющий Латтеруорта позволит Лоренсу дать ей работу.

Лиззи шла теперь по чистой, респектабельной улице, направляясь к проезжей дороге. Рукава ее платья были аккуратно застегнуты на запястьях, а не закатаны до локтей, как дома. Она совершала сейчас поступок вполне бессмысленный и понимала это. Новость о приеме Роуз в художественную школу могла подождать до тех пор, пока голод не пригонит девчонку домой. И все же… за все годы, прожитые вместе с Лоренсом на Джесмонд-авеню, Лиззи ни разу не проходила по проезжей дороге, которая отделяла их часть города от длинных улиц, застроенных темными от фабричной копоти коттеджами. Эти улицы тянулись до подножия холма на окраине, и оттуда к центру города текла речка.

Последние два года Лиззи знала, что Роуз познакомилась во время прогулки в близком от них Листер-парке и подружилась с девочкой из коттеджей, чья овдовевшая мать работала ткачихой у Риммингтона. Звали ее Полли.

Теперь, осторожно пробираясь по дороге, то и дело сторонясь телег с мусором и увертываясь от омнибусов, которые тянули такие же клячи, Лиззи думала, узнает ли ее Полли Уилкинсон, урожденная Рамсден, которую так любил ее брат, что хотел на ней жениться.

Собственно говоря, нет оснований полагать, что узнает. Они виделись всего раз, когда Уолтер, желая, чтобы хоть один член их семьи одобрил девушку, которую он надеялся сделать своей женой, познакомил их в маленьком кафе возле Форстер-сквер, в центре города.

Лиззи прошла уже полпути по скверно замощенной дороге, вдоль которой теснились один к другому фабричные коттеджи, и бедность их обитателей становилась все очевиднее с каждым шагом. На улице шумно резвились босоногие ребятишки. Лишь у немногих счастливчиков были на ногах деревянные башмаки. Каменные ступеньки у входных дверей были, однако, чистыми, хорошо выскобленными, а через улицу были протянуты многочисленные веревки, на которых сушилось выстиранное белье, обдуваемое летним ветерком.

– Вы не знаете, в каком доме живут Уилкинсоны? – спросила Лиззи у женщины, стоящей на пороге одной из многих распахнутых настежь дверей.

Женщина опиралась всем своим весом на притолоку, скрестив на пышной груди толстые руки.

– Ну и что, если знаю? – ответила она вопросом на вопрос, окинув Лиззи взглядом с головы до ног и как бы оценивая ее простое и практичное повседневное платье и аккуратные ботинки.

– Я ищу свою дочь. Она подружка Дженни Уилкин-сон.

Женщина слегка пошевелилась, в глазах у нее вспыхнули искорки любопытства.

– Вы что, ма этого бесенка с забавной рожицей и морковными волосами?

Лиззи, распознав по такому вполне точному описанию одну из своих горячо любимых дочерей, кивнула.

Любопытство в глазах у женщины сделалось более явным.

– Уилкинсоны живут позади номера двадцать шестого, – сказала она, указав подбородком в сторону дома, отстоящего от ее собственного еще на два. – Только имейте в виду: Полли Уилкинсон у нас много мнит о себе. У нее в молодости был богатый ухажер, если верно то, что мы слышали.

Лиззи не сделала и двух шагов по темному крытому переходу, ведущему к дому позади номера двадцать шестого, как услышала топот бегущих ног и звонкий девичий смех. Секундой позже белокурая девочка в простом ситцевом платье, преследуемая Роуз по пятам, выбежала из прохода на узкую улицу.

Она замерла на месте, неожиданно увидев незнакомку. Роуз налетела на нее-сзади, и глаза у нее сделались круглыми, как у обезьянки.

– Мама? Откуда ты?.. Как ты узнала?..

– Ты принята в Брэдфордскую школу искусств, детка.

Роуз задохнулась, потом обогнула свою подружку и бросилась Лиззи на шею:

– О, как это чудесно, ма! Просто невероятное чудо!

Лиззи обняла ее. Если что и чудесно, так это художественный талант, которым судьба наградила всех ее детей. Ноуэл в свои восемнадцать лет не проявил ни малейшего интереса к приложению своих способностей в мире коммерции, – но решил искать славы и удачи как свободный художник. Нина горела желанием стать художницей-модисткой, работать в одном из больших центров моды в Лондоне, Париже или Риме. А Роуз… Роуз хотела пойти по стопам Лоренса. Придумывать рисунки для тканей – шерстяных и гобеленовых, такие рисунки, благодаря которым фабрика, на которой она стала бы работать, попала в не слишком многочисленную лигу всемирно известных.

Стремления Роуз были наиболее скромными по сравнению с амбициями брата и сестры, но именно ее стремления потребуют от нее всю энергию, до капельки, всю твердость и упорство ее воли.

С сияющим лицом и блестящими глазами Роуз обратилась к матери:

– Ты не против того, что я пришла к Дженни? Обычно я у нее не бываю. Мы встречаемся в Листер-парке, когда она заканчивает работу, а у меня кончаются уроки в школе. Дженни работает на фабрике с четырнадцати лет и…

– Да замолчи ты, дурочка, – сказала Дженни, нервно хихикая и краснея до корней волос. – Твоей маме ни к чему знать об этом.

Лиззи смотрела в ясные, умные глаза Дженни, гадая, работает ли она именно на фабрике Риммингтона и знает ли, что старший Риммингтон – дедушка Роуз.

– Дженни! – Голос Полли Уилкинсон и ее быстрые, легкие шаги эхом отозвались в узком проходе. – Я приготовила для вас обеих хлеб с соусом от жаркого, идите скорей, пока он не засох.

Она вышла на улицу, залитую солнечным светом, и улыбнулась Лиззи:

– Рада познакомиться. Вы мама Роуз? Я только что…

Голос ее замер.

Лиззи догадалась по выражению ее лица, что Полли ее узнала, но не верит своим глазам. Элизабет Риммингтон в повседневном полотняном платье и простенькой соломенной шляпке? Здесь, в фабричном поселке? Она явно не могла этому поверить.

– Это я, Полли, – проговорила Лиззи, подходя к ней ближе и не думая о том, выглядит ли она в своем скромном наряде так же стильно, как выглядела когда-то мисс Элизабет Риммингтон, единственная дочь самого богатого человека в Брэдфорде. – Я теперь миссис Сагден. Мой муж работает у Латтеруорта, и мы живем недалеко отсюда, по другую сторону Толлер-лейн.

Полли ухватилась за горло огрубевшими от работы руками.