Владимир Григорьевич Орлов - Двойной агент. Записки русского контрразведчика

• Название: Двойной агент. Записки русского контрразведчика
• Автор: Владимир Григорьевич Орлов
• Жанр: Биографии и Мемуары

Книга Владимира Орлова (1882-1941), действительного статского советника, следователя по особо важным делам при штабе Западного фронта в период первой мировой войны, выдающегося русского контрразведчика, ныне практически неизвестна, выходила на английском языке под названием «Секретное досье». Автор ее — личность легендарная. Достаточно сказать, что он вел расследование таких шумных историй, как дело о предательстве военного министра Сухомлинова, дело о шпионаже жандармского полковника Мясоедова, дело ряда петербургских банкиров-сахарозаводчиков, работавших в пользу Германии, и др. А его нелегальная работа в ВЧК (комиссии по уголовным делам), куда он внедрился по заданию генерала Алексеева, проходила буквально на глазах самого Дзержинского. Но, пожалуй, самым большим делом Орлова стало создание архива, где находились досье на многих деятелей советского государства, партийных функционеров, коминтерновцев со всей Европы и Америки, дипломатов, разведчиков системы ИНО ОГПУ — НКВД и Разведупра Красной Армии. Именно по этой причине он был постоянно под прицелом спецслужб СССР. Судьба Орлова трагична. Он погиб при загадочных обстоятельствах, но есть предположение, что пал от рук гитлеровцев, против которых выступал столь же резко, как и против большевиков. Книга написана захватывающе интересно. Читатель узнает много нового о работе белой и красной разведок и контрразведок, ощутит атмосферу той далекой эпохи, активным участником многих событий которой был сам автор. Повествование, однако, грешит некоторой чрезмерной субъективностью, но и от этого оно не проигрывает. Полный вариант книги снабжен уникальным приложением и малоизвестными иллюстрациями.

---

То, в чем сознался Александр Кольберг перед гитлеровской полицией, а именно в службе в ГПУ и получении от этого учреждения значительных сумм — было мною доказано за девять лет до его вынужденного сознания. Но благодаря заступничеству Соколова и ряда влиятельнейших агентов ГПУ, вкрапленных в верхи эмигрантских организаций, все шишки за эти разоблачения посыпались на меня.

Естественно, что в Берлине они именно помогли ГПУ спровоцировать против меня процесс, они стремились к тому, чтобы меня не впустила ни одна страна в Европе и чтобы таким образом социал-демократы могли оказать свою «дружескую» услугу Советскому правительству и выслать меня в СССР.

Когда же я совершенно для них неожиданно, благодаря содействию В. Л. Бурцева, попал в Брюссель, то поднялась паника. Организовывались у меня кражи, вскрывалась почта, взламывались двери у меня в квартире, писались и пишутся на меня доносы и только благодаря одному В. Л. Бурцеву я добился возможности быть у местных властей на надлежащем счету, а не числиться белой вороной.

Когда Ваша статья обо мне как о члене Ордена Иуды Предателя была переведена на немецкий и французский языки и в сотнях экземплярах разослана указанными выше двумя организациями по всем шпионским и полицейским организациям Германии и Бельгии, то начальник здешнего Сюрте Пюблик в разговоре на эту тему сказал советнику Министерства иностранных дел (их обоих знает В. Л. Бурцев):

«Мы считаем эту статью грязным бельем русских эмигрантов».

Работа этих организаций, однако, продолжается, но чего она стоит и кем ведется, Вы можете усмотреть из книги «Силлак без вуали», суть которой знает и может подтвердить правильность ее выводов В. Л. Бурцев, отлично знающий и организацию эту, и ее руководителей.

Вы сообщили В. Л. Бурцеву, что я, состоя в Ордене Иуды Предателя, «что-то проделал с документом, который компрометировал» русских и испортил взаимоотношения их с немцами.

Тут я чего-то не понимаю.

Все время процесса по всем газетам публиковалось, что своими делами в Германии я разрушал дружеские взаимоотношения Германии с Коминтерном. О России или о русских на процессе не было сказано ни одного слова.

Если считать Интернациональную банду, засевшую в Кремле, за Русское Правительство, а заграничных Апфельбаумов, Бриллиантов, Радеков-Собельсонов, Баллахов-Финкельштейнов, Розенбергов за представителей русского народа, то даже и этого не было, так как речь шла исключительно о Коминтерне.

Сейчас последователи Кандаурова, Соколова, Кольберга, Дуйе и их покровители из «Возрождения» стараются затушевать Коминтерн в моем процессе, но стоит только прочесть хоть один документ из трех фигурировавших на суде, как тотчас же будет установлено, что никто из этих лиц не знает, в чем же дело.

Уже одно то, что «Возрождение» старается затушевать следы уличенного агента ГПУ, называя его не по действительной его фамилии, а только одной буквой, доказывает, что за спиной «Возрождения», как и за спиной Верховного Круга гг. Дуйе, Кольберга, Хомутова, Зиверта, кто-то стоит, кому совершенно невыгодна правда о работе ГПУ среди русской эмиграции. Вся эта мелочь понимает, что им выступать нельзя нигде со своими подмоченными именами и репутациями, и потому пытается спрятаться за именами авторитетными.

Я полагаю, что наши «сообщители» не совсем надеялись на Вас и Вам не доверяли, так как предполагали, что не на все приманки Вы пойдете. Поэтому они Вам подсунули вырезки из враждебной мне прессы только за период моего процесса во второй инстанции, не дав Вам для изучения материала печатного за период времени, когда дело мое слушалось в первой инстанции. А это был основной момент процесса, когда мирового судью еще не стесняли приказания Москвы, переданные через Министерство иностранных дел. Во второй инстанции делалось только то, чего требовала Москва. Ваши «сообщители» не дали Вам также и прессы периода времени третьей инстанции, а также, вероятно, не дали прессы немецкой национальной, а не масонской. Все это указывает на руководящую роль лиц из ГПУ, стоящего за спиной «сообщителей». Занятна также здесь роль и самого «Возрождения», которое отменно хорошо знало о всех периодах моего процесса с Москвой и не только не напомнило Вам об этом, но и скрыло от Вас мои протесты и документы, что я им немедленно послал.

Сообщаю Вам некоторые данные о себе. Я рязанец, у меня сотни и сотни лет в роду были монахи, священники, профессора Духовных Академий, и отец еще кончил Вологодскую Бурсу, хотя потом и оказался в Университете. Для меня все эти инородцы, сидящие в Кремле и правящие именем моим, то есть рязанца, моим же народом — враги, как враги их покровители за границей, с которыми и я, и мои дети, и внуки будем бороться до конца. Никакая сила меня не заставит молчать и сложить оружие.

Мне сейчас шестой десяток при их конце. Недавно меня освидетельствовали в Брюссельском Военном Госпитале (я военный инвалид, две трещины в черепе и дырка в животе от красноармейской пули) и мне определили 70 процентов потери трудоспособности и инвалидности. На руках у меня жена, у которой во время операции 16 лет тому назад вынули на 18 сантиметров позвонки и перерезали центральные двигательные нервы ног, рук и желудка, чем обрекли ее на полный паралич. Я сам сейчас за 10 франков в сутки работаю в ночном ресторане и мою там грязные тарелки по 12-14 часов. Домой прихожу с опухшими и разъеденными содой и горячей водой пальцами. У меня нет ни домов, ни автомобилей, что есть у моих обвинителей и их московских покровителей. Но я каждую минуту покоя и отдыха работаю над своими материалами по изобличению красных дипломатов в совершении уголовных преступлений. Сейчас уже у меня скопился огромной важности материал, который знает В. Л. Бурцев, знающий, в какой тяжелой материальной обстановке живу я и жил в Германии.

Пишу все это я Вам не в виде жалобы. Я ни на что не жалуюсь и меня ни Верховный Круг, ни Силлакт с их покровителями из Москвы не запугают. Я буду бороться для России и за Россию так же, как, вероятно, работаете и Вы, так как в Вашем лице я всегда видел такого же коренного русского активиста, как и я сам.

Искренно Вас уважающий,

Ваш покорнейший слуга.

ГАРФ, ф. 5802, оп. 1, я— 2268, л. 116—118.

ЗАЯВЛЕНИЕ

Г. Председателю Совета Комбатантов Русской Императорской Армии, проживающих в Бельгии,

генералу П. С. Шорину.

Г. Председателю Содружества «Амикаль»

Русских Военных Инвалидов при Федерации Союзов

Бельгийских Инвалидов Генералу Н. Н. Ходаковскому.

Г. Председателю Объединения Офицеров и Солдат, участников Великой Войны, проживающих в Бельгии, полковнику А. А. Кулицкому

Юрисконсульта этих Организаций, прапорщика,

Действительного Статского Советника

Владимира Григорьевича ОРЛОВА,

проживающего в Брюсселе, Иксель, ул. Кейенвельд, 48

Прошу меня уволить от моей должности и исключить из всех выше указанных Организаций.

Основания к тому:

Травля меня Москвой и ее агентами, вкрапленными в русские эмигрантские организации, вот уже 20 лет, спровоцированный в Берлине в 1929 году против меня Москвой процесс. Высылка меня Прусским Социал-демократическим правительством в угоду Советскому правительству из Пруссии. Клеветническая кампания, поднятая против меня в русской зарубежной прессе Семеновым и Амфитеатровым. Нежелание газет помещать мои протесты против выступлений агентов ГПУ, замаскированных третьими лицами, — все это сделало свое дело, и мое имя стало одиозным не только среди русского беженства, случайно попавшего за границу по экономическим причинам, но и среди политической эмиграции, умственные способности которой оказались не на достаточной высоте.

Бесконечные и глупейшие доносы на меня в Бельгийскую полицию с приложением статьи А. Амфитеатрова из «Возрождения», сводки о моей деятельности такого же характера в Бельгийские министерства, всевозможные ходящие по рукам пасквили и листовки, сочиняемые агентами ГПУ, спрятанными за спиной различных иностранных, якобы антибольшевистских организаций — все это не дает мне здесь, в Бельгии, вот уже семь лет, возможности работать где бы то ни было.

Все это мне известно как от Бельгийских властей, так и от представителей других иностранных государств.

Мало того.

Мои политические недоброжелатели, желая бить по мне и сводить со мною свои идеологические счеты, стремятся разрушить и те русские воинские организации, где я работал все эти семь лет как бесплатный юрисконсульт.

Не желая ни в коем случае причинять этим русским воинским организациям ни малейшего вреда и стремясь дать им возможность дальнейшего преуспевания, я принужден сложить с себя мои обязанности юрисконсульта и выйти из числа членов всех этих организаций.