Нелли Осипова - Итальянское каприччио, или Странности любви

• Название: Итальянское каприччио, или Странности любви
• Автор: Нелли Осипова
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-023769-3, 5-271-08872-3

Молоденькая учительница Аня — впервые в Италии! В стране своей мечты, в стране, которая для нее упрямо ассоциируется с романтикой и приключениями!

И романтические приключения СЛОВНО БЫ ЖДУТ Аню… Вот только — романтики этой, на первый взгляд, вполне невинной, становится для нее ЧТО-ТО МНОГОВАТО!

Красавец-итальянец разыгрывает АБСОЛЮТНО ШЕКСПИРОВСКИЕ страсти, а русский поклонник не уступает ему ни на йоту…

От такого «полета» невольно хочется спастись, — и, как ни странно, спасение предлагает немолодой, серьезный бизнесмен, — явно «не герой романа» Ани!

---

— Так я и знала. Не могла удержаться.

— Завтра постарайся удержаться. — Лена сделала строгое лицо. — Я серьезно. Он привык утром играть сам и ждать, пока я приду.

— Слушаюсь! — грудь Аня.

После завтрака Лена предложила сходить в город. Недалеко, для самого первого знакомства.

— Мы пойдем через мост по улице По до замковой площади. Очень просто запомнить: Пьяця Кастелло. Посмотрим дворец Мадама.

— Никуда я не пойду. Я хочу играть с Роберто.

— Так я тебе и позволю. Ты его избалуешь.

— Так гасят лучшие порывы души, — вздохнула Аня. — Ладно, идем к вашей мадаме.

— Темнота! Палаццо Мадама — одно из древнейших зданий, сохранившихся со времен Римской империи. Представляешь, ему около двух тысяч лет! А название — Палаццо он получил уже в конце семнадцатого века в честь вдовствующей королевы Марии Кристины, которую народ прозвал Королевой Мадамой.

— Как интересно! — воскликнула Аня.

— Ну вот, наконец в тебе проснулся историк. Пошли. …Дворец не произвел большого впечатления на Аню, ей показалось что-то эклектичное в сочетании барочной архитектуры фасада с романской каменно-кирпичной кладкой остальной части здания. Особенно диссонировали, на ее взгляд, , скульптурные памятники девятнадцатого века. Она поделилась своими впечатлениями с Леной.

— Это же нормально, — сказала Лена, — каждое поколение хочет приобщиться к своей древней истории: кто фасад подновит, кто башню перестроит, кто скульптуру поставит. За две тысячи лет это здание чем только не было: замком, королевским дворцом, театром, тюрьмой… Ты лучше вон туда погляди, — и она указала на дворцовый ансамбль.

— Какая красота! — воскликнула Аня и потащила Лену к чугунной ограде, за которой лежала просторная, мощенная камнем площадь, образованная тремя строгими, внешне простыми зданиями с высокими окнами. От них веяло стариной и величием.

— Королевский дворец Палаццо Реале.

Аня вела ее к центральному входу так уверенно, словно уже бывала здесь. Лена, посмеиваясь, шла за подругой.

Они вошли в огромные двери, миновали портал, вышли во внутренний дворик, прошли еще одни двери и оказались в изумительном парке.

— Как ты догадалась, что здесь парк? — поразилась Лена.

— Если есть дворец, должен быть и дворцовый парк, — ответила Аня.

Вдоволь походив по парку, они вернулись к чугунной ограде дворца, и Аня вновь принялась с восхищением рассматривать ее причудливый узор. Потом ее внимание привлекли конные статуи, стоящие по обе стороны ворот.

— Тут я тебе ничего не могу сказать — в Турине конных статуй больше, чем во всей России. Наверное, какие-нибудь итальянские полководцы.

— Должна тебя огорчить — это не итальянцы.

— А кто? Может, скажешь, наши?

— Нет, греки, подруга. К тому же древние.

— Да-а?

— Конечно. Их отец Зевс, а мама — Леда. Они близнецы, братья Диоскуры.

— Анька, да ты можешь работать здесь экскурсоводом. Я уверена, что не все туринцы знают этих Диоскуров.

— Возможно. Но и в Москве не каждый прохожий знает про Кастора и Поллукса.

— А кто они такие? — спросила Лена.

— Господи, Ленка, они и есть братья Диоскуры: первый — смертный, а второй — бессмертный.

Домой они вернулись к двум часам.

Аня без сил рухнула на свой диванчик, переполненная впечатлениями и немного встревоженная тем, что через несколько часов придет народ, и, что бы там ни говорила Ленка, все будут рассматривать ее и что-то там говорить с ней по-итальянски… Кошмар!

В семь вечера раздался первый звонок в дверь.

— Странно, точно в семь, — удивилась Лена и потащила за собой в холл Аню.

— Почему странно?

— Итальянцы не отличаются пунктуальностью, как и все на свете южане.

Лена открыла дверь, и мгновенно холл заполнился голосами, восклицаниями, запахом духов. Пришли две супружеские пары. Лена познакомила их с Аней.

Гости побросали сумки и сумочки на старинный комод у входной двери, достали подарки и пошли в детскую.

Роберто был на высоте — он принимал подарки, словно маленький принц, и благодарил без маминого напоминания кивком головы, отчего все пришли в восторг.

Опять зазвенел звонок, и Лена побежала открывать вместе с Франко.

Одна из женщин подошла к Ане и заговорила с ней по-английски:

— Элена много рассказывала о вас. Вы друзья с самого детства?

— Да, можно сказать, с детского сада, — вспомнив прижившееся в английском языке немецкое слово «киндергартен», ответила Аня и подумала: «Если рассказывала, то зачем спрашивать очевидное? Хотя, насколько я знаю, искусство светской беседы заключается именно в умении говорить общеизвестное…»

— Как вам понравился Турин?

Аня призналась, что практически еще ничего не видела, а про себя отметила, что английский у ее собеседницы так себе.

Вошла Лена с группой новых гостей, и после очередного знакомства Аня поняла, что запомнить все имена она не в состоянии.

К счастью, снова подошла женщина, говорящая по-английски, и они вдвоем перешли в гостиную.

— Роберто совершенно очаровательный ребенок, — говорила гостья.

«Господи, как неудобно… как же ее зовут?» — думала Аня, кивая и вставляя время от времени «да, да…».

Подошли еще две милые молодые женщины. Аня отметила, что все они элегантные, подтянутые, ухоженные. Бросалось в глаза обилие золотых украшений: несколько цепочек на шее, на запястье, на пальцах по нескольку колец… Аня поймала взгляд одной из них, которая с интересом рассматривала старинный браслет с аметистом на Аниной руке. Заметив, что Аня перехватила ее взгляд, женщина открыто улыбнулась и выразила восхищение:

— Какая прелесть! Старинная работа?

— Да, еще дореволюционный браслет, — ответила Аня, не подумав, что для итальянцев, может быть, не совсем понятно, что означает «дореволюционный». Но к ее удивлению, женщина закивала головой:

— О да, сделано еще при царе. Фаберже.

— Нет, это не Фаберже, просто старинный браслет, — сказала Аня и подумала, что парадоксы случаются порой там, где их совсем не ждешь: Фаберже при жизни наверняка не был так популярен в Италии, как в наши дни.

Тем временем ее собеседницы выразили уверенность, что Ане Италия обязательно понравится. Лена подошла к Ане.

— Что ты забилась в угол и общаешься только с женской частью населения?

— Не знаю, так получается.

— Учти, тут есть холостяки, сумеешь их угадать — пять с плюсом.

— Ленка, это просто свинство, — засмеялась Аня, — надо было меня заранее предупредить.

— А что бы изменилось? Помылась бы под большое декольте?

— Я бы морально подготовилась.

— Считай, что я тебя уже подготовила, — бросила Лена на ходу и убежала открывать дверь.

Франко пригласил всех в столовую. На столе стояли подносы и блюда с салатами, закусками, бутылки самого разнообразного вида, рюмки, бокалы и стопки тарелок.

Гости, не переставая оживленно разговаривать, стали наливать вино, накладывать на тарелки снедь. То тут, то там вспыхивал смех, раздавались возгласы.

«А мне что выбрать?» — растерянно подумала Аня, глядя на батарею бутылок. Она вспомнила, что сладкое по-итальянски «дольче», и стала искать бутылку с таким словом.

— Что ты выискиваешь? — услышала она шепот Лены.

— Чего-нибудь десертного или полусладкого.

— Тут пьют преимущественно сухое. Привыкай. Дай-ка я выберу тебе на свой вкус.

— Нет-нет, я хочу дойти до всего сама, — с серьезным видом заявила Аня.

— Тогда пробуй понемногу все подряд, — и Лена исчезла в толпе.

Аня задумчиво переводила взгляд с одной бутылки на другую. Одни только названия звучали так пленительно для русского уха, что способны были опьянить без вина.

— Позвольте предложить вам вот это, — услышала она за спиной красивый мужской баритон.

Аня обернулась и обомлела: на нее смотрело лицо античного бога, до того красивое, что подумалось — уж не мрамор ли это?

Античный бог держал в руках большую бутылку без этикетки.

— Нас не познакомили, меня зовут Антонио. А вас я знаю, вы — Анна.

Аня улыбнулась, спросила:

— Как называется ваше вино?

— Сначала попробуйте, — предложил Антонио и налил ей и себе чуть больше четверти бокала, сказал «чин-чин» и стал неторопливо пить, смакуя.

Аня пригубила — вино как вино, густое, цвет очень красивый, как у граната.

«Как свинья в апельсинах…» — подумала она про себя.

Антонио поставил бокал на стол, спросил:

— Ну как? Ещё этого или попробуете другого?

— Я должна признаться вам в страшном грехе, хотя мы и мало знакомы.

Антонио мгновенно стал серьезным, но, взглянув на Аню, улыбнулся — за внешней сдержанностью в этой русской женщине таилась заманчивая и притягательная энергия. Он даже посетовал на себя: как этого он не заметил сразу?

— В грехах лучше всего исповедоваться малознакомым людям. Я вас слушаю и обещаю хранить тайну исповеди.