Нелли Осипова - Итальянское каприччио, или Странности любви

• Название: Итальянское каприччио, или Странности любви
• Автор: Нелли Осипова
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-023769-3, 5-271-08872-3

Молоденькая учительница Аня — впервые в Италии! В стране своей мечты, в стране, которая для нее упрямо ассоциируется с романтикой и приключениями!

И романтические приключения СЛОВНО БЫ ЖДУТ Аню… Вот только — романтики этой, на первый взгляд, вполне невинной, становится для нее ЧТО-ТО МНОГОВАТО!

Красавец-итальянец разыгрывает АБСОЛЮТНО ШЕКСПИРОВСКИЕ страсти, а русский поклонник не уступает ему ни на йоту…

От такого «полета» невольно хочется спастись, — и, как ни странно, спасение предлагает немолодой, серьезный бизнесмен, — явно «не герой романа» Ани!

---

— А чего ты не идешь, если тебе рано вставать? — не унималась она.

— Мое дело, — сдержанно ответил Андрей.

— Думаешь, не понимаю? Ждешь, когда эта сучка тебя впустит! — крикнула Натка.

— Угомонись. И не смей так о ней говорить.

Аня встала, подошла к окну — Андрей поспешно уходил, очевидно, опасаясь, что она может их услышать.

«Ну зачем, зачем я так? — спрашивала себя Аня. — Ведь уеду же через восемнадцать дней… нет — уже осталось семнадцать… А почему, собственно, я считаю дни?»

Ночью сквозь сон она слышала, как вернулась Катя, долго разбирала постель, выходила, звякала умывальником, наконец вошла в вагончик. Аня открыла глаза — Катя сидела у столика между койками, смотрела в окошко, и на лице ее играла счастливая улыбка. Аня вскочила, обняла Катю и громко чмокнула ее в пылающую щеку, после чего юркнула в постель.

Утром следующего дня Аня и Катя пришли на свой стенд за несколько минут до начала рабочего дня.

Их ждала Натка, а чуть в стороне от стенда, за разбитой бетоновозами подъездной дорогой стояла Валюшка.

«Как засадный полк воеводы Боброка», — подумала Аня.

— Заставляешь себя ждать! — крикнула Натка. Аня с любопытством смотрела на нее: какое странное сочетание напористости, доходящей до наглости, бескомплексности и в то же время страсти, ради которой эта дикая девушка способна даже на унижение.

— У меня кран простаивает! — продолжала Натка таким тоном, словно именно от Ани зависело, заработает ли ее механический гигант.

Аня поняла, что Натка заводит себя, и решила молчать, чтобы не помогать ей в этом. Она поднялась с Катей на стенд, Катя посигналила своему крановщику, который с головокружительной высоты с любопытством выглядывал из кабины, пытаясь понять, что нужно здесь его коллеге.

Стропы крана медленно поползли вниз.

— Отойди-ка в сторонку, — приказала Натка Кате.

— Ты не командуй.

— Отойди, сказала, у меня разговор с этой…

— Тебе свидетели не нужны? — с иронией спросила Катя.

— Отойди, Катя, — попросила Аня. Ей начинал надоедать нелепый утренний спектакль, неизвестно зачем затеянный взбалмошной крановщицей. Вчера она, пожалуй, не была такой агрессивной. Видимо, тот ночной разговор с Андреем, который Аня невольно подслушала, имел свое продолжение…

Катя уже отошла и теперь разбирала спустившиеся стропы.

— Слушай, ты! Если еще раз хоть пальцем прикоснешься к Андрею, я тебя убью. Порезвилась, пока меня не было, и все, хватит! Он мой! Поняла? А то рожу твою постную изуродую! Убью!!

— Может быть, плиту на меня уронишь?

Натка глядела на Аню с такой ненавистью, что той стало не по себе.

— Запомнила?

— Теперь послушай меня, — не выдержала Аня и подошла к Натке так близко, что та отодвинулась. Ее реакция красноречиво свидетельствовала, что крановщица побаивается, несмотря на все свои угрозы и злость. — Я никому и никогда не позволяла обзывать меня грязными словами. Ты попыталась шантажировать, угрожать, ты обозвала меня — я молчала, потому что понимала — тяжело терять самого лучшего парня на стройке. Но мое терпение иссякло. Убирайся отсюда и не смей больше приставать ко мне — я милостыню не подаю.

— Я тебя предупредила! — прошипела от злости Натка. Казалось, она забыла, что стенд доступен обзору со всех сторон, почти как театральные подмостки, и собралась наброситься на Аню. Но все-таки она сдержала себя, пробормотала что-то невнятное и спрыгнула в грязь разъезженной колеи, сопровождая свои действия отборной руганью, потом махнула рукой Вале, и они ушли вдвоем.

Аня почувствовала такое изнеможение, словно был уже конец рабочего дня. Подошла Катя.

— Половецкие страсти, — сострила Аня, надевая брезентовые рукавицы.

— Исчерпывающее объяснение, — отозвалась Катя. Рабочий день начинался.

В обед у открытого окна столовой остановился «рафик».

— Не наш, — меланхолично заметила Катя. — Телевизионный.

— Значит, съемочная группа наконец добралась до нас.

Из машины вышла женщина лет тридцати, и Аня невольно стала наблюдать за ней с повышенным вниманием.

Ее нельзя было назвать очень красивой. Элегантной? Скорее яркой, привлекательной. «Манкая», — вспомнила Аня словцо, произнесенное когда-то Николаем. Опять Николай…

Аня продолжала свое наблюдение: белые джинсовые брюки соблазнительно обтягивали бедра незнакомки, белый широкий ремень стягивал тонкую талию, обычная, ничем не примечательная футболка сидела как влитая, подчеркивая высокую грудь. Белые кроссовки с синими полосками, белый шарфик на шее с синими же полосами и белая бейсболка, из-под которой падали на плечи золотистые волосы с отдельными выцвеченными прядями.

Женщина заглянула в «рафик», достала сумку, извлекла из нее темные очки, сигареты. Закурила.

Из машины вышли еще несколько человек. Все они вместе с женщиной чего-то ждали, проявляя признаки нетерпения. Аня догадалась — они ждали Олега Ивановича, но его нигде не было видно. Странно.

— Опаздываем, — поднялась Катя. — Перерыв закончился.

— Ты иди, я немножко еще посижу, можно? — попросила Аня.

Катя пожала плечами и молча ушла — при необходимости она вполне могла некоторое время управляться на стенде одна. Когда она вышла из столовой, женщина подошла к ней и что-то спросила. Катя неопределенно показала рукой в сторону административного домика.

Наконец появились режиссер, Цигалев, Андрей, Натка и еще четверо рабочих.

— Почему ты нас не встретил? — не здороваясь, спросила женщина. — Мы уже полчаса стоим здесь.

«Врет», — подумала Аня с внезапно возникшей неприязнью — всего-то пять минут.

— Извини, я ждал вас к одиннадцати… крутился тут… — виновато улыбнулся Олег Иванович. — Знакомьтесь…

— Цигалев, начальник строительства, — представился Вадим Николаевич сам, опередив режиссера.

— Очень приятно… Теперь я знаю, кого благодарить за такую чудовищную дорогу, — сказала женщина, протягивая руку, и представилась: — Ирина, директор фильма.

Аня подумала, что сейчас Цигалев осадит дамочку, и ошиблась. Куда подевалась вся его самоуверенность, вальяжность! Он засуетился перед этой маленькой женщиной.

— Мы застряли на вашей дороге, еле выбрались, — продолжала «женщина в белом». Голос ее раздражал безапелляционностью, особой, учительской интонацией, словно она знает что-то, что неизвестно остальным, и ее задача — просветить и научить. — Тонваген так и остался на ваших рытвинах! Распорядитесь, чтобы немедленно отправили туда трактор, рабочих и все необходимое. Придется выравнивать колдобины — другим путем тонваген не вытащить.

Вся группа вдруг пришла в движение: кто-то побежал к административному домику, кто-то в другую сторону, Цигалев кому-то махнул рукой, кому-то что-то коротко сказал. В результате лихорадочной деятельности всех присутствующих появился трактор, прибежал Паша, еще двое рабочих, стали переговариваться с шофером «рафика», о чем-то спорить, а вокруг собирались люди, давали советы…

Аня усмехнулась — позавчера застрял бетоновоз, и целый день никто не мог решить простейшего вопроса — кто поедет его вытаскивать.

Только Олег Иванович оставался невозмутимым в общей суматохе. Казалось, он даже любуется броуновским движением, устроенным его директрисой. Он взял ее за локоть и указал на Натку:

— Взгляни, вот крановщица, будущая героиня сюжета. Я немного ввел ее в курс.

Ирина внимательно посмотрела на девушку и изрекла — как поставила печать:

— Недурна. Вполне. Впрочем, в таких делах вкус тебя никогда не подводил.

Тем временем к Натке подошел молодой человек из группы телевизионщиков, увешанный фотокамерами, сделал несколько снимков и скрылся в «рафике».

«Пора идти трудиться, — подумала Аня. — Катя, наверное забегалась одна».

Она пошла к выходу, остановилась у зеркала, оглядела себя. При мысли, что сейчас она в своем рабочем комбинезоне окажется рядом с директрисой, словно портовый буксир около белоснежной яхты, в ней вдруг вскипела ярость. Аня вскинула голову, вышла из столовой и звонко бросила приветствие в никуда:

— Хай!

Все головы повернулись к ней.

Потом так же громко спросила Олега Ивановича:

— Это и есть ваши люди? — и небрежно указала на директрису.

Ирина вздрогнула от неожиданного выпада, подобралась, как пантера перед прыжком, но сдержалась и, продолжая улыбаться, спросила режиссера:

— Еще одна предполагаемая героиня?

— Есть одна задумка, — пробормотал Олег Иванович, — посмотрим, что получится.

«Интересно, — подумала Аня, — говорят обо мне, словно меня здесь нет. Впрочем, меня здесь уже нет» — и прошагала мимо, направляясь на свой стенд.

…Тонваген добрался на строительство только к вечеру. График съемок пришлось пересмотреть и перенести основную работу с Наткой в подъемном кране на утро следующего дня.