Нелли Осипова - Итальянское каприччио, или Странности любви

• Название: Итальянское каприччио, или Странности любви
• Автор: Нелли Осипова
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-023769-3, 5-271-08872-3

Молоденькая учительница Аня — впервые в Италии! В стране своей мечты, в стране, которая для нее упрямо ассоциируется с романтикой и приключениями!

И романтические приключения СЛОВНО БЫ ЖДУТ Аню… Вот только — романтики этой, на первый взгляд, вполне невинной, становится для нее ЧТО-ТО МНОГОВАТО!

Красавец-итальянец разыгрывает АБСОЛЮТНО ШЕКСПИРОВСКИЕ страсти, а русский поклонник не уступает ему ни на йоту…

От такого «полета» невольно хочется спастись, — и, как ни странно, спасение предлагает немолодой, серьезный бизнесмен, — явно «не герой романа» Ани!

---

В первый же день занятий после лекции к Ане подошла староста курса.

— Привет, Хотькова! Тебя в ректорат вызывают, просили меня передать. Сегодня, ровно в три часа.

— В деканат? — переспросила Аня.

— Ну ты даешь! При чем деканат? Я же ясно сказала: рек-то-рат.

Староста, дородная девица-переросток, поступившая в институт после нескольких лет работы в отделе кадров какого-то НИИ, сохранила профессиональные качества кадровика и уже через месяц учебы знала в лицо и по фамилиям весь курс и, как подозревали многие, еще кое-что про каждого из них.

Аня в растерянности спросила:

— Зачем меня вызывают, ты не знаешь?

— А ты не догадываешься? — хитренько, вопросом на вопрос ответила староста.

— Нет, ума не приложу.

— Вот придешь туда в пятнадцать ноль-ноль — и все узнаешь. Привет! — И помчалась ловить еще кого-то, чтобы успеть до начала следующей пары.

«Господи… — вдруг осенило Аню, — наверное, пожаловался, подонок, которому я нос расквасила! Вот же слизняк, ябеда… Мужик называется — плакаться пошел… да не куда-нибудь пониже — прямо в ректорат!»

Она едва досидела все положенные по расписанию занятия и отправилась в ректорат, на ходу соображая, что ей может грозить — либо сразу отчисление за хулиганство, либо передадут все в комитет комсомола. Как тут докажешь, если все видели?

За тяжелой дубовой дверью ей открылась просторная приемная с двумя обитыми кожей дверями и двумя огромными письменными столами около каждой двери. Там, где висела золотая табличка «Ректор», сидела пожилая интеллигентная симпатичная женщина. За другим столом у двери напротив с табличкой «Проректор» сидела молодая красивая накрашенная девица, всем своим видом демонстрируя превосходство над посетителем, ибо посетитель — явление преходящее и чаще всего просящее, а она — хозяйка настоящего кресла. Аня поколебалась и подошла к пожилой.

— Простите, моя фамилия Хотькова, мне передала староста, что меня вызывают сегодня на пятнадцать.

Большие напольные часы показывали без пяти три.

— Хотькова? — задумалась секретарша. — А кто вызывал?

— Я не спросила, — растерянно ответила Аня, — сказали в ректорат.

— А по какому вопросу?

— Не знаю, — призналась она. Женщина улыбнулась.

— Первокурсница?

— Да. Исторический…

Секретарша кивнула понимающе — все первокурсники похожи в своей нерешительности и обратилась к своей молодой коллеге:

— Ты вызывала на пятнадцать Хотькову с первого курса исторического?

— Ну, — отозвалась та.

— Подойдите к ней, — сказала Ане женщина. Аня подошла.

Красотка скептически осмотрела ее и бросила:

— Что ж ты к Анне Петровне обращаешься, когда вызывала тебя я.

— Я не знала, кто меня вызывает.

— Надо было спросить. Садись, жди. Вызову.

От такой бесцеремонности Аня совсем запаниковала. Просидев минут пять, она почувствовала, что начинает злиться: в конце концов она защищала свою честь, ведь никто и не подумал заступиться за нее.

Наконец из двери с табличкой «Проректор» вышел моложавый, спортивного вида мужчина в свободном свитере, оглядел приемную, остановил взгляд на Ане и спросил:

— Хотькова?

— Да.

— Входи.

Аня поднялась, подумала, что проректор очень похож на спортсмена, поймала на себе любопытный взгляд красотки и вошла в просторный, хорошо обставленный кабинет с селектором на тумбочке. За столом сидел пожилой, видимо, не очень здоровый человек; под глазами, прикрытыми дымчатыми стеклами очков, виднелись набрякшие мешки. По всей вероятности, он и был проректором.

Молодой мужчина коротко представил ее — «Хотькова» — и усадил в кресло у стола, а сам сел в другое, напротив.

— Что же вы, Хотькова? Нехорошо… — сказал проректор.

Аня напряглась — кажется, сбываются самые худшие предположения, — прошептала:

— А в чем дело? Мужчины переглянулись.

Во рту у нее пересохло, руки сделались влажными и холодными.

— Почему вы скрыли от нас… — начал было проректор. Аня не выдержала напряжения и довольно резко перебила его:

— Я и не собиралась скрывать. Это же смешно — там было полно народу и все видели!

— Успокойтесь, — остановил ее проректор, — вы напрасно нервничаете. Мы понимаем, что вас многие видели, но мы-то не знали.

— Ну вот, теперь знаете, — пробормотала Аня тоном приговоренного, уже положившего голову на плаху.

А почему ты сама не написала в анкете? — строго спросил моложавый в свитере.

«Еще ничего не решили, а он уже тыкает мне», — подумала Аня и вяло спросила:

— В какой анкете?

— Ну прямо детский сад! — возмутился мужчина. — В той самой, которую заполняла при поступлении в институт.

«Бред какой-то…» — подумала Аня и решила, что лучше ей молчать и не задавать никаких вопросов, пока не поймет, чего они от нее хотят. Она с опаской переводила взгляд с проректора на моложавого, а тот с напором и довольно фамильярно продолжал:

— Надо было написать, что ты кандидат в мастера спорта по легкой атлетике. Если бы мы с самого начала знали…

Аня уже плохо понимала, что бы они сделали, если бы знали с самого начала. Ей стало ясно одно: вызвали из-за ее спортивного прошлого, узнали случайно, и теперь она им зачем-то нужна.

«Вот же трусиха», — подумала она, несколько раз глубоко вздохнула, успокаивая колотившееся сердце, и свободно откинулась на спинку кресла.

— Я перестала заниматься спортом, потому и не написала ничего. — Теперь она обращалась к моложавому, которого точно определила как человека из мира спорта.

И действительно, после ее слов он заговорил так, как и должен говорить настоящий тренер, — с нажимом, издевкой, стремясь завести и раскачать:

— Что же это получается, Хотькова? Побегала, побаловалась и отвалилась? Нет, так не пойдет. Государство на тебя огромные деньги потратило, и ты обязана…

— Ничего я не обязана, — с вызовом произнесла Аня и взглянула на проректора. — Что государство на меня тратило, я ему сполна вернула, занимала призовые места в юниорских соревнованиях. И не я отвалилась, как он изволил выразиться, а меня отчислили по достижению критического возраста. Старая стала для юниорской группы, а по взрослым нормативам результат не тянул.

— Почему вы кричите? — удивился проректор.

— Извините… — буркнула Аня и подумала: «Действительно, чего это я вдруг раскричалась?» — Знаете, — уже спокойнее продолжала она, — мы всяких слов о том, что обязаны, должны, перед каждым соревнованием наслушались — во! — Она резанула себя ладонью по горлу. — Только аутотренингом себя настроишь, нервы в порядок приведешь, приходит старший тренер из таких вот, как он, — она указала на моложавого, — и начинает бубнить о долге, о чести, и весь аутотренинг псу под хвост. А вместе с ним — и пара сотых с результата.

— Владимир Сергеевич не тренер, а заведующий кафедрой физической подготовки, — представил проректор, — мастер спорта и кандидат наук.

Аня смутилась:

— Простите, я не знала.

— Ничего, — примирительно улыбнулся Владимир Сергеевич. — Спасибо вашей старосте — проинформировала, а то так бы ничего и не узнали. А скажи, ты сейчас за сколько сотку пробежишь?

— Не знаю, — смутилась Аня от его дружеского тона, — я год секундомер в руки не брала.

— Понимаешь, Хотькова, нам на городскую студенческую Олимпиаду спринтер в женскую команду во как нужен, — и Владимир Сергеевич повторил жест Ани, проведя себе ладонью по горлу. — Выручай.

— Неужели во всем институте спринтеров нет?

— Есть, а как же! Только они не бегут, а ползут.

— В закрытом помещении? — неожиданно для себя задала вопрос Аня.

— В закрытом.

— Когда Олимпиада?

— Через месяц, — оживился Владимир Сергеевич. — Ты за месяц восстановишься. Для нашего уровня хватит.

— Кроме вашего уровня, у меня еще и спортивная гордость есть! — огрызнулась Аня.

— Ну Хотькова, ну Анечка, сбегай, что тебе стоит! Ты ж в Ярославле призовое место заняла.

«Все знает, доложили, зачем тогда анкеты писать?» — подумала Аня, а вслух произнесла:

— Когда это было!

— Для профессионала не так уж и давно, — не отступал Владимир Сергеевич.

— Сбегаю разок, а потом от вас не отвяжешься, — ворчливо сказала она тоном завзятой чемпионки, понимая, что уже согласилась.

Обстановка спортивного зала, как и в прежние времена подействовала на Аню возбуждающе. Она даже не ожидала, что все в ней так отзовется на, казалось, давно забытые ощущения: гулкие голоса, свистки тренеров, удары по мячу, лязг железа где-то в дальнем конце…

«Как старая полковая лошадь при звуке боевой трубы» — вспомнила она кем-то сказанные слова.

Владимир Сергеевич подвел ее к пожилому седовласому мужчине с усталым лицом, напоминающему ей отца.

— Знакомьтесь: Аня Хотькова, наша надежда, а это — твой тренер.

Она долго и тщательно разминалась, чувствуя на себе взгляды не только Владимира Сергеевича и тренера, но и девочек из команды. Кто смотрел с любопытством, кто настороженно, а кто и мрачновато.