Андрэ Нортон - Ветер в Камне

• Название: Ветер в Камне
• Автор: Андрэ Нортон
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-18867-3

Когда-то, в давние-давние времена, Ветер объединил земли и создал вокруг них мощную магическую защиту, сквозь которую не могли проникнуть силы Тьмы. С тех пор в течение многих веков обитатели долины Стирмир жили в мире, не зная горя и бед.

Но однажды злые силы вернулись…

Стремясь обрести безграничную власть над свободными землями, могущественный маг Эразм с помощью не знающих жалости потусторонних тварей — гоббов — уничтожил большинство сторонников Света и превратил Стирмир в долину живых мертвецов.

Среди тех немногих, кому чудом удалось спастись, была и юная Фалиса. Но пройдут годы — и судьба уготовит ей новое испытание…

---

Сначала он схватил булку и набил рот так, что поперхнулся — крошки полетели во все стороны. Потом взял кружку и пил, пока не разошёлся хлеб, ставший комом в горле. В миске лежало что-то холодное, покрытое коркой застывшего жира… мясо! Юржик постарался успокоиться и подолгу жевал каждый кусочек, наслаждаясь почти забытым вкусом.

Утолив голод, юноша понял, что помимо еды на столе лежит и книга. Он наморщил лоб — от смутного воспоминания заболела голова. Другое место, другой стол, книги — много книг — и генеалогические свитки.

Съев всё, что удалось найти, до последней крошки, Юржик почувствовал непреодолимое любопытство. Взгляд остановился на книге. Очевидно, её оставили для него. Он, конечно, умел читать, правда с трудом. И снова лоб его наморщился — сознание уловило отрывок хвалы, в мыслях промелькнуло, что он учился весьма успешно.

Юржик втянул голову в плечи. Знание, которое Эразм хранит на своих полках? О нет! Ни один чистый сердцем человек не станет гордиться такой учёностью!

И всё же рано или поздно придётся открыть книгу, узнать, что скрыто под этой обложкой. Её положили здесь не просто так.

Она не походила на те книги, которые он видел в покоях повелителя. Те были тёмные, по большей части в деревянных переплётах с замками, одна — в обложке из какой-то гадкой щетинистой шкуры. Книга в его комнате заметно превосходила их размерами — такую не почитаешь, положив на колени, ей полагается лежать на столе. Красную обложку покрывал замысловатый узор, как на заморских платках, которые привозили торговцы. У Хараски был такой платок, розовый с серебряными цветами, она одалживала его девушкам на свадьбы.

Хараска!.. Рука, уже протянутая к книге, дрогнула. Думать здесь о сновидице — всё равно что на пол плевать!

И всё же багряная обложка с каждым мигом всё сильнее приковывала взгляд. Этот цвет не походил на девичий румянец рассветного неба или на платок Хараски: он был ярче. Вид книги приводил юношу в волнение, которого он прежде не испытывал.

Наконец любопытство пересилило осторожность. Сметя все со стола, чтобы нечаянная капля жира с мяса или крошка хлеба ненароком не запятнали роскошную обложку, Юржик двумя руками придвинул книгу к себе.

Свечка, очевидно, всполыхнула, потому что Юржику на мгновение почудилось, что стало светлее. Он осторожно открыл обложку. Ему, с загрубевшими от тяжёлого труда руками, бумага показалась гладкой, будто тончайшее накрахмаленное полотно. Строки на незнакомом языке были непонятны. Юноша перевернул ещё страницу, затем вторую — все те же странные значки. Его любопытство разгорелось ещё сильнее: он должен прочитать эту книгу, следовательно — разгадать её секреты.

Перелистнув четвёртую страницу, бывший пастух замер. Теперь каждые пол-листа занимала мастерски выполненная иллюстрация. Юржик покраснел, его рука дёрнулась, чтобы захлопнуть книгу с мерзкими картинками, но он не смог. Злая воля, остановившая его, не давала поднять глаз, пока каждая деталь не вошла в сознание, как забитый молотком гвоздь.

Картинка оказалась не единственной, их было много. Снова вспыхивала свеча, и следующую иллюстрацию приходилось изучать с ещё большим вниманием. Никогда ещё он не видел такой откровенной, такой дерзко-вызывающей наготы. И, что самое ужасное, часть его существа отзывалась… упивалась тем, что он видел! Юноша покрылся потом, как будто долго работал на солнцепёке. Нет, — кричало что-то внутри, однако верх взяло бесстыдное любопытство, подгонявшее, торопившее перевернуть страницу.

На ферме очень рано узнаешь жизнь во всех подробностях — только там была нормальная жизнь, а здесь, в книге, — извращённая злом, дьявольская карикатура, наваждение.

Юржик не заметил, когда начал обращать внимание на одну и ту же девушку, которая волей художника отдавалась чудовищам, более отвратительным, чем даже гоббы. Он искал её на каждой странице — и находил. Потом — какая-то часть его разума понимала, что не по своей воле, — он коснулся пальцем бесстыдно обнажённой груди…

И ощутил живую тёплую плоть.

Юноша закричал в отвращении и схватился за провинившуюся руку, чтобы она вновь не соблазнила его на… что? Это всего лишь иллюстрации, а книгу можно закрыть.

Юржик обеими руками захлопнул книгу и откинулся на спинку кресла. На лбу выступили росинки пота, тело пылало непонятным огнём. Рядом не было Ветра, который бы остудил и успокоил. Обрывки поганых картинок мелькали перед мысленным взором, о чём бы ни пытался думать юноша.

Маг Гиффорд сидел за столом тоже с книгой, но смотрел вниз, словно она лежала у него под ногами. На некогда округлое лицо легли новые морщины, уголки губ непривычно опустились.

— Неужели мы позволим невинному ребёнку платить за то, в чём виновато только наше небрежение? — проговорил архивариус с необычной для него резкостью.

Гарвис, сидевший по левую руку от библиотекаря, неслышно вздохнул. На его коленях лежал блокнот; рука с мелком будто сама по себе потянулась покрывать бумагу виньетками, но он тут же скомкал лист и выругался.

Лицо магистра Йоста не изменилось, лишь огонь в его взгляде почти совсем потух.

— Жители Стирмира… когда-то были нашими соплеменниками. Они не принадлежат лесу, хотя порой и могут воистину слушать Ветер. — Гарвис швырнул в угол новый комок бумаги. — Тот, кого мы оставляем в когтях зла, — один из нас. И зло это зародилось в наших стенах.

— Да. — Йост говорил негромко и бесстрастно: — Такова цена свободы. Люди свободны только тогда, когда сами защищают себя и правое дело. Вы не хуже меня читаете руны. Это чудовищное деяние породит то, что Эразм сочтёт своим преимуществом и что в конце концов навсегда предаст его в руки тёмного властелина. Но не даст ему вожделенной власти!.. Мы почти истощили себя нынешней ночью, пытаясь дотянуться до сновидца, не владеющего своим талантом. Мудрая женщина, которая могла бы его уберечь, сейчас беспомощнее младенца и сама нуждается в опеке. К тому же… Гиффорд взволнованно кивнул: — Она тоже…

— Зовущая? — Мелок Гарвиса внезапно замер, и он, подняв руки, очертил в воздухе женский силуэт, вокруг которого струилось почти невидимое одеяние — знак магии.

— Нет! — вскричал Йост. — Мы только готовимся к тому, к чему она нас подталкивает. Хотя… — Он помолчал, собираясь с мыслями. — Она начеку и, мне кажется, не останется в стороне. Через год-другой…

— Тогда будет поздно! — вмешался Гарвис. — Она никогда не любила действовать с кем-то сообща.

Архивариус положил книгу на ковёр у своих ног.

— Да будет так, — сказал он. — Но это решение обойдётся нам недёшево, и к часу расплаты лучше готовиться уже сейчас.

Юржик отступил от стола, от книги. Ему казалось, что от неё нельзя отвести глаз, иначе она раскроется и вся грязь выплеснется наружу.

Пятясь, он врезался в кровать, с которой встал так недавно, и рухнул на спину. Юржик тёр глаза руками, но то, от чего он хотел избавиться, не исчезало. Даже когда он зажмуривался, бесстыдный, развратный карнавал похоти плясал перед мысленным взором.

Сулерна… Он обнял себя за плечи, словно под градом ударов, от которого не скрыться, не убежать. Названая сестра… практически единоутробная!.. Юржик хотел вырвать из разума пагубную мысль.

Ветер?.. Из самого сердца Эразмовых владений он осмелился потянуться к тому, что ушло навсегда. Но нет, Ветер не пришёл на помощь, путь сюда был ему заказан.

Наконец глаза, закрытые руками, сомкнулись, и из ниоткуда пришёл благословенный покой.

— Считаешь, все правильно? — холодно спросил Йост, не оборачиваясь к Гиффорду.

— Брат, мы не можем разбить оковы, так облегчим хотя бы его страдания. Эразм ни о чём не догадается.

— Нет! — воскликнул Гарвис, сломав мелок. — Пусть все решится скорее, брат. Мученья эти ниспосланы Тьмой; никто из нас не хотел бы длить такие испытания духа.

В небе висела полная луна. Серебряные искры на Камне метались все быстрее. Впервые в этих вихрях света появилось что-то угрожающее. Над искрами зияла дыра, затянутая мраком, а с неба гневно свистел Ветер — он отыскал отверстие и ринулся внутрь, словно атакуя заклятого врага.

Ханса вышла из-за деревьев, её огромные ноги ступали с удивительной для такого большого существа грацией, плечи были увиты гирляндами ароматных цветов. Она мечтательно улыбалась — лесной народ умел улыбаться — и напевала себе под нос; даже ярость Ветра, казалось, поутихла с её приближением.

Она шла прямо к Камню, песня счастья звучала все громче и увереннее. Искры, до того метавшиеся в безумной пляске, принялись свивать узоры и широкими лентами потянулись к отверстию. Ханса была высока, до того высока, что ей пришлось нагнуться к Камню.

— Аааиии, аааиии, — запела она в отверстие, подняв руки, точно прижимая к груди драгоценную ношу. Это была колыбельная, древнейшая из песен лесного народа, и не только им принадлежала скрытая в ней магия.