Джоди Най - Смерть по имени сон

• Название: Смерть по имени сон
• Автор: Джоди Най
• Жанр: Научная Фантастика

Как и все допропорядочные граждане Федерации Обитаемых Планет, доктор Лунзи Меспил слышала о так называемой «Планете пиратов», где творятся всевозможные ужасы, но никогда и не подозревала, что и сама может столкнуться с преступниками. Дважды погружавшаяся в холодный сон на многие годы в результате космических аварий, Лунзи никак не рассчитывала, что в третий раз ее вынудят к этому мятежники, связанные с космическими пиратами.

---

– Давай я закончу, – предложил Лунзи брахиан.

Лунзи утвердительно кивнула, отходя от стола, и обернулась ко второму пострадавшему. Он был огромен даже для «тяжеловеса»! Стиснув челюсти, гигант скрежетал зубами. Лунзи догадывалась, что он испытывает неимоверную боль.

– Садитесь, – быстро приказала она, пытаясь преодолеть свою нервозность. От страха у неё даже засосало под ложечкой. Она знала, что обязана подойти и прикоснуться к больному, но боялась. Эти сердитые великаны представлялись ей более чем людьми: крупнее, громогласнее, настойчивее. Они пугали её. В глубине души она все ещё связывала «тяжеловесов» с потерей Фионы, и её поражало, насколько сильно это на неё действует. Она должна была напомнить себе о своих обязанностях.

– У меня рука… – без всякой надобности сообщил «тяжеловес», начиная расстегивать робу на груди.

Подавив неприятные чувства, Лунзи разлепила магнитный шов, тянувшийся вдоль рукава. Она осторожно сместила материю, стараясь не прикасаться к распухшему предплечью, и помогла ему обнажить поврежденную конечность.

Лапища, казавшаяся исполинской рядом с рукой Лунзи, сжалась в кулак и задрожала, когда она расстегивала крепление на манжете и высвобождала запястье. Искусственный брезент собрался неровными складками, пересекавшими наискосок грудную клетку пациента.

Ей хватило беглого осмотра, чтобы установить, что имеет место перелом правого плеча со значительным смещением.

– Сейчас я сделаю вам анестезию, – сказала Лунзи, подавая знак гип-руке. Обслуживающий механизм спустил ей инъектор на раздвижном кронштейне, на панели вспыхнул огонек, извещая о готовности начать процесс. «Тяжеловес» отрицательно замотал головой. – Почему нет? – спросила она.

– Уж не собираетесь ли вы меня вырубить? Не доверяю я костоломам. Я хочу видеть, что вы со мной делаете.

– Как хотите, – буркнула Лунзи, пытаясь найти компромиссное решение. – А если местную? Вы будете в сознании, но боли почти не почувствуете.

– Ну ладно. – И он резко протянул ей руку.

От неожиданности Лунзи вздрогнула и отпрянула назад. «Тяжеловесы нахмурил брови и, прищурившись, подозрительно на неё посмотрел. Совсем растерявшись под пристальным и неодобрительным взглядом пациента, Лунзи, заикаясь, отдавала распоряжения гип-руке:

– »А» – анализ на аллергены и несовместимость. Анестезия только местная, правое плечо и предплечье. Выполняйте.

Инъектор послушно придвинулся и коснулся кожи мужчины. Воздушный манометр отрывисто свистнул, после чего агрегат сместился в сторону и вернулся на своё место. Лунзи ощупала руку, уточняя характер и место травмы. Этот перелом сулил немало хлопот: трудно будет на ощупь водворить кости на место через толстый слой мускулов.

– Полегче, чертова кукла! – заревел мужчина.

– Еще где-нибудь больно? – спросила Лунзи, рывком отдергивая руки.

– Нет. Но мне тошно оттого, как ты скачешь вокруг. Давай завязывай!

Уязвленная Лунзи на мгновение сделала паузу, призывая на помощь все своё самообладание, мобилизуя все свои внутренние резервы, необходимые как для обработки травмы, так и для того, чтобы абстрагироваться от неприязни к «тяжеловесу». Она не может позволить себе реагировать на враждебную форму поведения… Дыхание её замедлилось и, наконец, стало спокойным и равномерным. Она врач. Многие люди боятся врачей. В этом нет ничего неестественного. Он получил травму из-за нелепой случайности, ему больно; нет нужды принимать его агрессивное поведение на свой счет… Но в памяти Лунзи упорно всплывали видеоновости с Феникса: пустой кратер в том месте, где было поселение людей…

На воздействие самовнушения надпочечники ответили типичным выбросом адреналина, который устремился в кровь, заглушая нормальные реакции, помогая избавиться от неуверенности и придавая силы её мышцам. Она обхватила взбугрившийся мускул «тяжеловеса», распрямила его руку и дернула.

Тот завопил. Отмахиваясь от неё свободной рукой, он отшвырнул Лунзи назад к стене.

– Отпусти, больно же! Мать вашу, приведите же, ради всего святого, нормального врача, который сможет вылечить меня по-человечески! – стонал он. Здоровой рукой он стиснул раненое плечо. Пот струился по бледному от шока лицу.

– Проблемы? – поинтересовался Рик-ик-ит, близоруко воззрившись на Лунзи сверху вниз. Глаза его с серебристыми зрачками насмешливо щурились, когда он помогал ей подняться.

Взбешенный «тяжеловес» с перекошенной от гнева челюстью повернулся к Лунзи:

– Эта баба – мясник какой-то! Она же мне чуть руку не оторвала!

Все ещё находясь во власти самовнушения, Лунзи отошла в сторону. Он не причинил ей вреда. Злость мужчины не была направлена на неё, пока она удерживала свои чувства за железным занавесом самоконтроля. Где была допущена ошибка? Она анализировала свои действия, вызывая в памяти все до малейшей детали… Два быстрых наклона: один – вперед-назад, другой – влево… Она, как наяву, представила – словно мозг её принял сверхзвуковой сигнал, – что плечо снова под её рукой и что сломанная кость совмещена.

Предельная сосредоточенность повысила также и восприимчивость пяти её органов чувств.

Рик тщательно осмотрел руку, потом взглянул на индикаторы гип-руки.

– Здесь все в порядке, – спокойно сказал он. – Доктор хорошо вправила вашу руку. Рана теперь быстро заживет. А больно потому, что ещё не подействовала анестезия. – Он взглянул на настенные часы. – Все сейчас пройдет.

***

– Я должна была учесть временной фактор, – потом на чем свет стоит корила себя Лунзи, когда они вдвоем с Ти отдыхали у него дома. – Но я могла думать только о том, чтобы поскорее сделать ему руку и выставить из операционной куда подальше. Это была дурацкая ошибка, дурацкая и необъяснимая. – Лунзи безнадежно махнула рукой. Она ходила из угла в угол, не находя себе места. – Рик сказал, что я сверхреактивна. Он считает, что у меня «тяжеловесофобия»: во всех прочих случаях я не упускаю из виду временной фактор. – С убитым видом она запрограммировала себе чашку кофейного эрзаца на синтезаторе. – Видишь, опять взялась за старое. Быть может, я должна заняться терапией. Самовнушение ввело меня в транс; я могла руку человеку оторвать. – Она отхлебнула кофе и состроила кислую мину.

– Но вы же этого не сделали, – улыбнулся полный сочувствия Ти, приглашая её сесть рядом с собой на широкую кушетку, стоявшую посреди комнаты. Лунзи отвернулась, когда он сжал её руку в своих ладонях. Она не могла снести жалости в его глазах.

– Я должна это все бросить. В лучшем случае, смогу заниматься наукой, где у меня будет возможность держаться подальше от любого живого существа крупнее микроба. – Губы её дернулись, изображая жалкое подобие улыбки, хотя она все ещё сидела, уставившись в колени Ти. – Меня всегда раздражала глупость, особенно своя собственная.

– Моей Лунзи не пристало говорить такие слова. Той, которая сумела обеими руками уцепиться за новую жизнь. Той, которая убедила меня не почувствовать себя болваном, когда молоденькие мальчики показали, что лучше меня разбираются в моём сверхнаучном ремесле.

Жалость к самой себе отодвинулась на второй план, Лунзи улыбнулась. Она первый раз в этот день посмотрела в глаза Ти.

– Этот несчастный человек не переставая кричал на меня, чтобы я пошевеливалась: побыстрее починила ему руку, и дело с концом. Я знаю, он боялся меня, потому что я врач, но я его боялась ещё сильнее! Несмотря на великанские размеры, это был самый обычный человек. Отец моей дочери занимался генетической эволюцией «тяжеловесов». Еще долгое время после нашего развода я часто получала от него письма по межсистемной почте. Он писал о том, какие шаги предприняты его научной группой для улучшения адаптации данных субъектов к условиям повышенной гравитации. Я хорошо знаю техническую сторону их эволюции, но об их обществе не имею ни малейшего представления. Забавно, что человечество – единственный вид, который заставляет существенно изменяться самое себя. Уговорите-ка рикси переделать хоть одно перо в их убранстве!

– Никогда. Должно быть, все это из-за нашего любопытства: нам интересно, что можно сделать из любого необработанного материала, включая себя самих, – предположил Ти. – Вы не должны столь жестоко судить себя.

Это бессмысленно.

Лунзи рукавом вытерла уголки глаз:

– Действительно. Я безграмотно воспользовалась своим тренингом, и не могу позабыть это, не имею права. Я и не подозревала, что столь нетерпима.

Я – атавизм. Мне нет места в этом веке.

– Вы ошибаетесь. – Ти вынул из руки Лунзи забытую полупустую чашку и поставил её на столик у торца кушетки. – Это случайность, и вы огорчены.

Вас его страдание не порадовало. Вы хороший врач и хороший человек. Ибо кто ещё был бы столь же заботлив и терпелив по отношению ко мне, как вы? И вы очень многому можете научить этих бедных невежд из будущего. – Руки его незаметно подкрались к Лунзи и крепко сжали её в объятиях. Ласково целуя её, он шептал: