Сосэки Нацумэ - Ваш покорный слуга кот

• Название: Ваш покорный слуга кот
• Автор: Сосэки Нацумэ
• Жанр: Классическая проза

«Ваш покорный слуга кот»один из самых знаменитых романов классика японской литературы XX в. Нацумэ Сосэки, первок большое сатирическое ппроизведение в японской литературе нового времени. 1907-1916 годы могут быть названы «годами Нацумэ» в японской литературе: настолько сильно было его влияние на умы японской интеллигенции тех лет. Такие великие писатели, как Акутагава Рюноскэ, Ясунари Кавабата и Дадзай Осаму считали себя его учениками.

Герои повести — коты и люди. В японских книжках для детей принято изображать животное как маленького человечка с головой зверя. Коты в повести Сосэки — это маленькие человечки в масках. Среди них сохраняются те же социальные различия, что и среди людей, ведь они живут в мире, где служанка часто расценивается ниже кошки. В повести они на роли клоунов: разыгрывают интермедии между основными номерами. Но если коты похожи на людей, то верно и обратное: многие люди не лучше животных.

---

— Ха, берет говядину раз в год, а орет так, что уши режет. Решила похвастаться перед соседями: смотрите, мол, целый кин говядины покупаю. Просто беда с этой глупой бабой.

Не переставая злословить, Куро вытянул все четыре лапы. Я уже не знал, что говорить, и молча смотрел на него.

— Подумаешь, кин! Да там и смотреть не на что. Ну уж ладно. Пойду съем хоть это, как только принесут, — произнес Куро таким тоном, словно мясо заказывали специально для него.

Чтобы побыстрее от него отделаться, я сказал:

— Вот угощение так угощение. Просто здорово.

— Не твое дело. Замолчи лучше. Надоел! — ответил Куро и вдруг начал задними лапами швырять мне в голову комки мерзлой земли. Пока, весь дрожа от испуга, я отряхивал с себя грязь, Куро пролез под забором и куда-то исчез. Наверное, отправился следить, когда Нисикава вернется с говядиной.

Когда я пришел домой, в гостиной было необычно светло, совсем по-весеннему, и даже смех хозяина звучал весело. «Что с ним случилось?» — подумал я и, войдя в дом через распахнутую настежь дверь, приблизился к хозяину. У нас был гость, которого раньше мне видеть не приходилось. Волосы у него были разделены аккуратным пробором, хлопчатобумажное хаори с гербами было заправлено в штаны из грубой ткани. Своим видом он очень походил на прилежного ученика. На углу стоявшей перед хозяином грелки для рук рядом с лаковым портсигаром я заметил визитную карточку, на которой было написано: «Имею честь рекомендовать Вам Оти Тофу-куна. Мидзусима Кангэцу». Теперь я знал и имя гостя, и то, что он был приятелем Кангэцу-куна. Я пришел в самый разгар их беседы и только поэтому не понял, о чем шла речь. Во всяком случае, они, кажется, говорили об искусствоведе Мэйтэй-куне, с которым я уже познакомил читателей раньше.

— И он сказал: «У меня есть забавная идея, давайте обязательно сходим туда вместе», — спокойным тоном продолжал гость свой рассказ.

— Какая же это идея? Насчет того, чтобы пообедать в европейском ресторане?

Хозяин долил в чашку чаю и пододвинул ее гостю.

— Тогда-то и я не понял, что у него за идея, но думал, раз уж он говорит, то, должно быть, что-то интересное…

— И вы, значит, пошли вдвоем? Ну, ну.

— Однако произошло нечто удивительное.

«То— то же», -чуть было не сказал хозяин, но промолчал и лишь тихонько похлопал ладонью по моей голове.

Мне было немного больно.

— Опять какой-нибудь дурацкий фарс. У него есть такая привычка.

Хозяин вдруг вспомнил случай с Андреа дель Сарто.

— Да как вам сказать. Он спросил: «Ты бы съел чего-нибудь необыкновенного?»

— И что же вы ели?

— Первым делом мы просмотрели меню и поговорили о разных блюдах.

— Еще до того, как заказать?

— Да.

— Потом?

— А потом он задумчиво покачал головой и, глядя на официанта, сказал: «Кажется, у вас нет ничего необыкновенного?» — на что официант возразил: «А что вы думаете насчет утиного филе или телячьей отбивной?» Сэнсэй ответил: «Шли бы мы сюда специально из-за таких банальных вещей». Официант не понял слова «банальные» и только молча хлопал глазами.

— Еще бы.

— Потом сэнсэй повернулся ко мне и горячо заговорил:

«Поехал бы ты во Францию или в Англию. Вот где можно поесть разных кушаний, хочешь в стиле стихов эпохи Тэммэй, хочешь — в стиле Манъёсю. А в Японии что: куда ни пойди — написано одно, а на деле выходит совсем другое. Даже заходить не хочется в наши европейские рестораны…» А вообще разве он бывал когда-нибудь за границей?

— Что? Был ли Мэйтэй за границей? Да что ему, деньги есть, время есть, может поехать когда вздумается. Наверное, сейчас он как раз собирается туда, вот и вздумал пошутить немного: выдал будущее за прошлое. — И хозяин, решив, что сказал что-то очень остроумное, засмеялся заразительно, словно приглашал собеседника последовать своему примеру. Но гость отнюдь не пришел в восторг.

— Вот оно что, — произнес Тофу-кун. — А я то думал, что ему приходилось бывать за границей, и принимал его слова всерьез. К тому же он так образно рассказывал о супе из улиток и о тушеных лягушках, словно видел их своими глазами.

— Это кто-нибудь ему рассказал. Он большой мастер врать.

— Да, вы, кажется, правы, — вздохнул гость и принялся рассматривать стоявшие в вазе цветы водяного лука. Кажется, он немного расстроился.

— Так, значит, вся его идея заключалась в этом? — вывел его из задумчивости хозяин.

— Нет, это только прелюдия, главное будет дальше.

— Ну, ну! — с любопытством воскликнул хозяин.

— Потом он сказал: «Раз мы при всем своем желании не можем отведать ни улиток, ни лягушек, то не остановиться ли нам, так уж и быть, на тотимэмбо? Как ты думаешь?» — «Хорошо», — ответил я, ничего не подозревая.

— Гм, тотимэмбо. Странное блюдо.

— Вот именно, очень странное, но сэнсэй был так серьезен, что у меня не возникло и тени сомнения.

Гость словно извинялся перед хозяином за свою оплошность. Но тот холодно спросил:

— Что было потом?

Признание гостем своей вины не вызвало в нем ни малейшего сочувствия.

— Потом он сказал официанту: «Эй, принеси-ка нам две порции тотимэмбо». — «Мэнтибо?» [27] — переспросил официант, но сэнсэй с еще более серьезным видом поправил его: «Не мэнтибо, а тотимэмбо».

— Ну и ну. Да разве есть вообще такое блюдо: «тотимэмбо»?

— Мне и самому это название показалось удивительно странным, но сэнсэй сохранял полное самообладание. К тому же он считал себя знатоком Европы, и тогда я еще верил, что он бывал за границей. Поэтому я присоединился к нему и тоже принялся втолковывать официанту: «Тотимэмбо, тотимэмбо».

— А официант что?

— Официант, — и сейчас, как вспомню, не могу удержаться от смеху, — официант задумался на минуту, а потом сказал: «Я очень и очень сожалею, но тотимэмбо сегодня нет. Вот если бы мэнтибо, так сию же секунду принес бы две порции». Сэнсэй с печальным видом промолвил: «Ну вот, без толку шли в такую даль. Так, значит, ты нас так и не сможешь накормить тотимэмбо?» — и дал официанту двадцатисэновую монету. «Может быть, сейчас что-нибудь придумаем, пойду посоветуюсь с поваром», — сказал официант и убежал на кухню.

— Уж очень, видно, Мэйтэю хотелось тотимэмбо.

— Вскоре официант вернулся и сказал: «Если хотите, можно приготовить, но, к сожалению, придется немного подождать». Мэйтэй-сэнсэй сразу успокоился. «Все равно Новый год, времени у нас много, можем и подождать», — произнес он и, достав из кармана сигару, принялся попыхивать ею. Мне тоже ничего другого не оставалось, как вынуть из-за пазухи газету и погрузиться в чтение. Официант тем временем снова удалился на совещание с поваром.

— Ну и морока же, — сказал хозяин. Он слушал с таким интересом, будто читал сообщение о ходе военных действий, и даже весь подался вперед.

— Но вот снова появился официант и с грустным видом сообщил: «В последнее время стало очень трудно доставать продукты для тотимэмбо. Мы не смогли купить их ни в одном магазине. Так что, как ни печально, некоторое время этого блюда не будет». Сэнсэй, глядя на меня, несколько раз повторил: «Плохо, плохо. Шли сюда специально, и вот…» Я тоже не мог оставаться равнодушным и принялся вторить ему: «Прискорбно».

— И то правда, — согласился хозяин. Я так и не понял, что именно «правда».

— Официант тоже казался опечаленным. «Если в ближайшее время достанем продукты, — сказал он, — тогда прошу». Когда же сэнсэй спросил его: «Из чего вы готовите тотимэмбо?» — он только засмеялся, но ничего не ответил. «Из поэтов из „Нихонха“ [28], наверное?» — не унимался сэнсэй, на что официант сказал: «Да, да, вот именно. Сейчас даже в Иокогаме не достанешь, очень сожалею».

— Ха-ха-ха! Это конец? Забавно, — как никогда громко расхохотался хозяин. Колени его тряслись, и я чуть было не свалился на пол. Нисколько не считаясь с этим, хозяин продолжал смеяться. Он сразу повеселел, когда узнал, что не один он стал жертвой Андреа дель Сарто.

— Когда мы вышли на улицу, сэнсэй самодовольно сказал: «Ну как, здорово получилось? Эти разговоры вокруг Тоти Мэмбо [29], наверное, звучали очень забавно?» — «Я просто в восторге», — ответил я, и мы расстались. Время обеда давно прошло, я страшно проголодался и чувствовал себя скверно.

— Это уже неприятно, — впервые посочувствовал ему хозяин. Против этого и я ничего не могу возразить. Их разговор на некоторое время прервался, и в комнате было слышно только мое мурлыканье.

Тофу— кун одним глотком допил остывший чай и снова заговорил, на этот раз уже официальным тоном:

— Собственно говоря, я сегодня зашел потому, что у меня к вам, сэнсэй, есть небольшая просьба.

Хозяин тоже напустил на себя важный вид и спросил:

— А, какое-нибудь дело?

— Как вам, наверное, известно, я люблю литературу и искусство, а поэтому…

— Ну и прекрасно, — подзадорил его хозяин.

— Недавно я и мои товарищи организовали кружок декламации. Мы решили собираться один раз в месяц и заниматься исследованиями в этой области. В конце прошлого года даже состоялось первое занятие.