Лиана Меррил - Мои красные туфли

• Название: Мои красные туфли
• Автор: Лиана Меррил
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 5-17-039413-6, 5-9713-4025-5, 5-9762-1652-8

Современная Золушка не удирает с бала в полночь.

Она приходит в себя утром после шумной вечеринки у подруги.

В постели. Платье валяется где-то рядом. Но куда же подевались красные туфли, которые всегда приносили удачу?

Неужели их унес с собой «прекрасный принц», которому она так глупо позволила… ох, нет, не надо об этом!

Увы, все так. «Прекрасный принц» Эван Маклиш и вправду похитил любимые туфельки киноактрисы Карли Бек — и не собирается отдавать сокровище просто так.

Но чего он хочет от Карли?

Любви? Настоящей, а не сыгранной?

Это будет непросто…

---

— Точно.

— Ничего не точно. Это полная бессмыслица.

— Ты изволил заявить, что мне не удастся тебя купить. Так вот, тебе меня купить тоже не удастся.

— Сейчас ты занимаешься сведением счетов.

— А ты поступил просто непорядочно! — Карли театральным жестом воздела палец, словно оппонент сидел в кресле напротив. — Устроил все за моей спиной!

Эван презрительно фыркнул:

— Так что же, договор с твоим агентом теперь называется «устроил за моей спиной»? А я-то, дурак, всю жизнь считал, что в этом заключается его работа.

— Эван, почему ты не обратился ко мне? Не к агенту, а ко мне самой?

— Вот сейчас я как раз к тебе и обращаюсь, — почти прорычал режиссер.

— Слишком поздно. — Карли повесила трубку как раз в тот момент, когда в ней раздался душераздирающий вопль.

На следующий день, когда Карли вернулась домой, на автоответчике ее ждали голоса Глена, Даны, Декса и еще нескольких человек. Целый греческий хор, дружно призывавший согласиться на работу с Эваном. Предатели. Все и каждый — просто предатели. Карли мысленно вычеркнула их из списка постоянных претендентов на свежее печенье. Они вполне могут есть согретые солнцем камни — ей плевать!

— Мяу! — Один смотрел на любимую хозяйку с сочувствием и надеждой.

— Если ты тоже о фильме, — Карли наклонилась, чтобы почесать любимца за ухом, — то я даже слышать ничего не хочу!

Она начала со звонка самому злостному из обидчиков.

— Рудольф слушает.

— Пап, ну как ты только мог?

— Мог что? — словно не понимая, о чем идет речь, переспросил Бек. Голос прозвучал, пожалуй, слишком невинно. Было слышно, что в комнате включен телевизор.

— Ты прекрасно знаешь, о чем я. — Карли встала перед камином, на котором хранила отцовскую фотографию. — Как ты мог позволить Эвану впутать себя в эту историю? Ведь этот человек даже не вызвал у тебя симпатии.

— И сейчас не вызывает, — согласился отец. — И все же мне кажется, что ты просто обязана довести работу до конца. Ты видела фильм?

— Больше не имею никакого отношения к его созданию, — отрезала Карли.

— Это очень похоже на официальное заявление, если я правильно понимаю.

— Без комментариев.

— Эван вскользь упомянул, что вы разошлись во мнениях.

— Можно сказать и так. Мое мнение заключается в том, что Эван Маклиш — дурак и болван. Но зато он считает себя почти богом.

В ответ Бек рассмеялся.

— Не вижу ничего смешного, пап.

— Прекрасно понимаю тебя, детка. А смеюсь потому, что сам годами веду подобный спор со своим редактором.

— Тогда ты способен понять ситуацию, — заключила Карли. Наконец-то отец перестал делать вид, что ничего не знает.

— Существенная разница, правда, заключается в том, что мой редактор не снимает трубку, когда звонят мне домой.

— Это случилось лишь однажды.

— Но в будний день и рано утром.

— Это здесь совсем ни при чем, — огрызнулась Карли.

— Совершенно верно. — Где-то в глубине отцовской комнаты запела Арлин Барлоу. — Ты просто обязана совладать с чувствами, Карли. Посмотри фильм. Честное слово, ради него не жалко протопать лишнюю милю!

Карли услышала в трубке собственный голос:

— Ты как раз сейчас его смотришь, так ведь?

— Эван решил, что надо немного укрепить мою уверенность, чтобы я, в свою очередь, смог убедить тебя. Работа просто потрясающая, а ты поистине великолепна. Боюсь, что ты пожалеешь, если откажешься закончить.

— Я уже и так жалею, — почти про себя пробурчала Карли. Комплименты отца немного укротили гнев.

— Ну же, Карли, — ворковал Бек, — постарайся быть выше мелочности и сделай дело. Ведь профессионализм в этом и заключается.

Карли состроила упрямую физиономию.

— А йотом сможешь послать этого сукина сына ко всем чертям.

— Пап!

— Да-да, именно так я всегда отвечаю своему редактору, — пояснил Бек Рудольф с улыбкой в голосе. — Самооценка от этого просто расцветает. Но опять же — мой редактор никогда не снимает трубку, когда звонят мне домой.

— Лишь однажды!

Дорога в адскую студию оказалась вымощена благими намерениями тех, кого Эван постарался любыми средствами переманить на свою сторону и заставить повлиять на Карли. Друзья и знакомые просто осаждали, требуя записать новый материал. В конце концов она сдалась — в какой-то мере от расстройства, а главным образом потому, что хотела поступить «профессионально», как советовал отец. Во всяком случае, прежде чем встать перед микрофоном, она убеждала себя именно в этом. Но сейчас, глядя на Эвана сквозь толстое стекло аппаратной, Карли поняла, что профессиональная этика в общем-то ни при чем. Она оказалась здесь просто потому, что скучала по этому человеку.

Несмотря на все катастрофические события, ее до сих пор тянуло к нему. Влюбленность что-то безвозвратно изменила в душе, и Эван превратился в подобие наркотика. С таким трудом завоеванная независимость оказалась просто фикцией, чем-то эфемерным и неосязаемым. Одного взгляда хватило, чтобы с таким трудом возведенная стена рухнула и погребла ее под своими развалинами.

— Привет. Меня зовут Карли, и я эваноголик, — едва слышно прошептала девушка. — Понимаете, ребята, все началось с пары красных туфель…

— Что это? — удивленно спросил Деке. В наушниках его голос прозвучал, словно сирена.

Карли сморщилась. Барабанные перепонки молили о пощаде.

— Можешь сделать потише?

— Извини. — Деке убавил громкость. — Что ты сказала?

— Ничего. Просто так, разминалась.

Эван поднял голову от экрана своего компьютера и взглянул на Карли холодными, бесстрастными, ничего не говорящими глазами. С момента появления Карли в студии эти двое вели себя сдержанно и вежливо, как общаются разведенные родители, кое-как поддерживающие отношения ради ребенка.

— Готова? — уточнил Эван. Карли кивнула.

— Нам предстоит переписать отмеченные в тексте куски. Чтобы ты смогла подобрать голос, Деке будет включать запись заранее.

Они кропотливо работали целый час, внося изменения по фразе, а то и по слову. Подчиняясь указаниям Эвана, Карли слегка изменяла окраску и ударения. Режиссер же вслушивался в каждый дубль так, как вслушивается в звучание рояля одержимый своей работой настройщик. Дубли перемежались подробными комментариями. Время текло медленно, и терпение Карли постепенно истощалось. На ее взгляд, изменения оказались настолько мелкими, что не играли никакой роли. Оставалось одно из двух: или Эван намеренно издевается, пытаясь вывести ее из себя, или он сам сошел с ума.

— Ну ладно, Маклиш, — не выдержала Карли, едва пытка закончилась и ей позволили выйти из кабины. — Что все это значит?

— Что значит «что все это значит»? — переспросил Эван, выключая компьютер.

— О, ради Бога! — Карли почти в отчаянии воздела руки. — Мы только что провели целый час, переписывая такие мелочи, которые звучат точно так же, как звучали раньше.

— Для тебя, может быть, и мелочи, — спокойно ответил Эван. — Но ведь это мое дело, правда?

— Ничего себе! — воскликнула Карли. — Значит, демонстрация силы, так, что ли? Ты безжалостно меня преследовал и навел страху на всех моих друзей лишь ради нескольких фраз и десятка отдельных слов? Ну и самомнение!

Эван поднял брови:

— Похоже излишним самомнением страдаешь как раз ты. А у меня есть занятия поинтереснее, чем гоняться за тобой.

— Я так разозлилась, что вычеркнула всех из кулинарного списка! Это тебя радует?

— Ненормальная, — любезно заметил Эван.

Оказалось, впрочем, что Деке вовсе не обрадовался.

— Ты хочешь сказать, что больше не дашь мне печенья? — почти с отчаянием закричал он.

— Да, — гордо и решительно заявила Карли. Она повернулась к предателю и торжествующе сложила на груди руки. — Да, потому что ты делишь постель с врагом.

— Прошу прощения? — негодующе вставил Эван.

— Один звонок! — возопил Деке. — Всего лишь один короткий звонок! И вот, смотрите, меня уже лишают такого вкусного, такого привычного печенья! Это слишком жестоко!

— Печенье для друзей, — пояснила Карли. Она сурово взглянула и решила добить несчастного: — Для настоящих друзей.

— Но я настоящий друг! — взмолился Деке. — Самый верный!

— Черт возьми, помолчите минуту! — взревел Эван. — Когда это я успел превратиться во врага?

— Печенья больше не будет! — кричала Карли. Ее голос перекрыл мужские голоса и взорвался, словно целый пучок хлопушек.

В эту минуту дверь студии распахнулась. На пороге стоял доведенный до бешенства звукорежиссер из соседней студии и потрясал кулаками:

— Я пытаюсь работать рядом, но слышу ваш крик лучше, чем собственных актеров. Или заткнитесь, или валите орать на улицу!

Сосед сердито потопал к себе, а троица пристыжено замолчала и уставилась в пол. Крики в аппаратной считались среди профессионалов самым дурным тоном, ведь звукоизоляция там не предусмотрена.