Сергей Марков - Юконский ворон

• Название: Юконский ворон
• Автор: Сергей Марков
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1980

В первый том избранной прозы Сергея Маркова вошли широкоизвестный у нас и за рубежом роман «Юконский ворон» —об исследователе Аляски Лаврентии Загоскине – отчаянном русском парне, готовом идти на край света не за наживой, но за новыми знаниями о мире. Примыкающая к роману «Летопись Аляски» – оригинальное научное изыскание истории Русской Америки. Представлена также книга «Люди великой цели», которую составили повести о выдающемся мореходе Семене Дежневе и знаменитых наших путешественниках Пржевальском и Миклухо-Маклае.

---

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Однажды в середине дня раздался сильный стук в дверь.

? Войдите! ? сказал Загоскин, переворачивая лист рукописи. Он поднял глаза на вошедшего и невольно прикрыл ладонью листы. Перед ним стоял огромный и, видимо, страдающий одышкой седой капитан-исправник в покрытой инеем шинели. Большие и бесцветные глаза его медленно обводили комнату, не задерживаясь ни на чем. Хозяин и гость молчали, слышно было только, как тяжело дышит полицейская грудь, перетянутая белым портупейным ремнем, увешанная большими, мгновенно запотевшими в тепле комнаты медалями. Гость запустил пальцы в седые бакенбарды, вытащил из них тающие сосульки, отыскал глазами стул и уселся без приглашения посредине нумера, поставив саблю между колен.

? Смотрите на меня и небось думаете, молодой человек, зачем я к вам мог пожаловать? ? просипел гость, глядя куда-то вдаль. ? Сочинительством изволите заниматься? Удивления достойно, почему господа сочинители так опасаются чинов полиции… Вот вы даже не изволите отвечать на мои последние слова, настолько в вас сильно заблуждение, явственна неприязнь к полицейскому мундиру. Но взять, к примеру, меня… Я сам не чужд наукам. Много лет подряд писал сочинение о зачатке тюремно-полицейских понятий у древних славян и с этой целью предпринимал даже изыскания в курганах вверенного мне уезда. За весь этот труд ласкаюсь надеждой удостоиться Демидовской премии.

? Вряд ли я могу чем-либо быть полезным вам, ? промолвил Загоскин, внутренне дивясь тому, что он слышит.

Капитан-исправник между тем вынул красный платок и заботливо вытер запотевшие ножны сабли.

? Чувствительное сердце мое и пытливый дух иногда угнетены бывают обязанностями службы, ? вздохнул капитан-исправник. ? Но в России все служат, все приносят посильную дань отечеству. И я смиряюсь и склоняю голову перед мудростью провидения. Тружусь подобно муравью. А как вы думаете, молодой господин, муравьи, пчелы и иные насекомые, всем образом жизни показывающие свои привычки к порядку, не имеют ли они склонности к высшему устройству своего общества? Может быть, у муравьев тоже есть полиция? Голова кружится, когда думаешь о таких предметах. ? Капитан-исправник даже прикрыл глаза.

? В муравейниках вы тоже изыскания делали?

? Пробовал, но по причине тучности своей и слабости зрения оставил занятие сие… Теперь перейду к сути дела. Для лица образованного не секрет, что в обществе человеческом сильно развиты лень, беспечность, праздное мечтание. От всего этого русский человек, натурально, идет в кабак или берется за кистень. Разбойниками вся губерния кишит; мордва и татары выказывают неповиновение начальству. Убийства, кражи крупных домашних животных, поджоги и иные насилия процветают повсеместно… Кроткие меры не помогают, круто возьмешь ? еще хуже озлобишь. Полиция сельская не на должной высоте находится. И я, прочтя однажды статейку в «Северной пчеле» и из нее убедившись в наличии диких индиан, состоящих под покровительством нашего обожаемого монарха, решил подать господину министру внутренних дел записку… ? Капитан-исправник вновь вытащил платок, вытер им усы и бакенбарды. ? Разве мордву здешнюю или татар-конокрадов можно чем-либо прошибить? Все средства, имеющиеся под рукой, испробованы, но, кажется, ничего не помогает. Я хотел бы, чтобы моему скромному голосу вняли. Чего я добиваюсь? Наловить бы где-нибудь в странах, откуда вы прибыли, сотни две индиан пострашнее видом и приучить их к несению полицейской и караульной службы. Вы представить себе не можете, как они могут устрашить всех тех, кто не повинуется начальству! К примеру ? бунтует мордва, и вдруг на мятежное селение устремляется отряд индиан, руководимый опытным полицейским чиновником. Перья, копья, дикие крики! Согласитесь, такого нежданного зрелища никто не выдержит, все падут на колени. А там ? пори сколько хочешь! Дикарей, я полагаю, надлежало бы держать в подобающем делу секрете, учредить для них особое закрытое депо, а к месту возможных происшествий индиан доставлять на пожарных лошадях. Вот только в одном я сомневаюсь, ? понизил голос капитан-исправник, ? не людоеды ли индиане? А то могут возникнуть различные неудобства.

? Чего же вы хотите от меня? ? спросил Загоскин, силясь скрыть усмешку. ? По полицейской части я не служил, не мне судить о возможной пригодности индейцев к подобной службе. Да уж не такие они и дикие, как вы их представляете… ? «Что это я вздумал полицейского убеждать?» ? подумал он и замолчал.

Молчал и капитан-исправник. В тишине слышалось, как тяжело, с глухим сипеньем он дышит.

? А хорошо они плавают? ? вдруг спросил капитан-исправник. ? Я слышал, что у них большие способности к пребыванию в воде и нырянию. В реке Мокше у нас ? обильные подводные завалы мореного дуба. А черный речной дуб незаменим для всякого рода поделок. Подумайте, сколько выгод принесла бы фабрикация дубовой казенной мебели для мест присутственных! Какая польза империи! Возьмите перышко в руки, прикиньте, я вам говорить буду…

? Я вам, господин капитан-исправник, и так верю…

? Мечтаю давно об учреждении подобного рода художеств… Сами посудите. Убелен сединами в службе отечеству, в деле под Шенграбеном получил жестокую контузию, годы уходят. Пенсион нашему брату не так велик. А дуба в Мокше хоть отбавляй. Но как его оттуда добывать? Мордва ловит дуб баграми, веревкой и петлей, по все это ? не дело. Может, земноводные американские дикари пригодны были бы и для этой цели? Определить их на Мокшу, перевести в крепостное состояние или лучше устроить в поселение по образцу военного. Тогда и дубообрабатывающую мануфактуру учредить можно… Какая польза отечеству!.. Что же? Или вы не хотите помочь тому, чтобы науки и художества расцвели в нашей губернии? ? спросил уже недовольным тоном капитан-исправник, переставив саблю.

? Собственно говоря, я очень занят, ? объяснил спокойно Загоскин, ? и надеюсь, что вы меня за это извините. Хотелось бы знать с большей точностью ? каким прямым делом мог бы я вам служить?

? Слуга отечества открывает вам душу, ? воскликнул полицейский чин, ударив себя по широкой груди так, что зазвенели все медали, ? а вы не изволите слушать! Конечно, различные соблазнительные слова, направленные против устоев, вы слушали бы с большим вниманием. Потрудитесь изъяснить ? выбрали ли вы надлежащий вид на возможную отлучку из губернского города, как полагается лицу, в службе не состоящему? Какие средства имеете к пропитанию?

? Господин капитан-исправник должен бы знать, что эта комната не съезжая изба, а мой ? пусть временный ? кров. Если полиции требуются какие данные обо мне, ? пусть она меня пригласит, и я приду и все изъясню. Вид мой в полицию явлен. Поэтому и прошу оставить подобный тон в обращении со мной.

? А это ? как еще сказать! ? угрожающе просипел капитан-исправник.

Он вытащил огромные очки и нацепил их на нос. Затем вынул из-за обшлага шинели какую-то бумагу.

? Вы же из нашей губернии происходите, ? сказал капитан-исправник. ? И возможно, здесь и на жительство будете определяться. Дабы предупредить возможное сеяние плевел, я оглашу полученную мною бумагу от господина министра внутренних дел. Вот, извольте.

Капитан-исправник, значительно подчеркивая каждое слово, прочел, что Загоскин, бывший флота лейтенант, по высочайшему повелению разжалованный в матросы второй статьи, ныне возвратился в пределы Пензенской губернии после службы в российско-американских владениях, где показал себя неблагонадежным поведением и дерзким образом мыслей. О бывшем лейтенанте Загоскине, о его занятиях должны иметь суждение местные полицейские власти.

? Это что же ? отдача под надзор? ? спросил Загоскин.

? Не прямая, а косвенная. Написано: «Должны иметь суждение». Об отдаче под надзор полиции иначе пишется. А как же я могу иметь суждение, не узнав, какое направление имеют ваши мысли?

? А теперь узнали?

? Как же-с! С меня хватит… В короткий срок успели подвергнуть безмолвному, но явному осмеянию мысли мои о дубодобывающей мануфактуре и о пользе устрашительного индианского ополчения, с усмешкой слушали слова об образе жизни насекомых, чем и выразили недоверие к проявлению высшего промысла в природе.

? Нам, кажется, больше не о чем говорить! ? решительно сказал Загоскин. ? Я попросту попрошу вас оставить меня.

Гость опешил. Он медленно поднялся с места и спрятал бумагу. Очки он даже позабыл снять. У порога он немного помедлил, как бы собираясь с мыслями, но, махнув рукой, сильно толкнул дверь.

? Еще ответите за крамолу! ? проревел капитан-исправник уже в коридоре. Он ушел, считая концом длинной сабли ступени лестницы.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Загоскин шагал большим туманным проспектом столицы, разглядывая вывески на высоких и сумрачных домах. Он с трудом разыскал подъезд, где тускло светилась медная дощечка с глубоко вырезанной на ней надписью, обозначавшей название журнала. Загоскин дернул ручку звонка. Двери открыл старик в рабочей блузе. Руки его были покрыты свинцовой пылью. «К редактору?» ? коротко спросил наборщик и провел гостя в тесную и темноватую комнату, где стояли наборные кассы и печатные машины.