Карл Маннергейм - Карл Густав Маннергейм. Мемуары

• Название: Карл Густав Маннергейм. Мемуары
• Автор: Карл Маннергейм
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2000
• ISBN: 5-264-00049-2

Воспоминания Карла Густава Маннергейма — политика и военачальника, дипломата и путешественника проливают свет на непростые моменты взаимоотношений России со своей северной соседкой — Финляндией, а также на многие тайны истории Европы XX века.

---

Вмешиваться в это было не моим делом, но я всё же довёл до сведения Рамзая, что не считаю визит на Вильгельмштрассе желательным и что, по моему мнению, мы ничего этим не добьёмся. Наоборот, следует опасаться, как бы эта поездка не нанесла вреда нашей возможности добиться цели с помощью Америки.

Министр иностранных дел Рамзай поехал в Берлин, где ему был оказан такой приём, какой я и предполагал. Министр иностранных дел Германии не только потребовал отвергнуть предложение Америки, но и пожелал, чтобы мы дали обязательство не заключать ни перемирия, ни мира с Россией без согласия на то Германии. Он даже дал понять, что это требование исходит от самого рейхсканцлера и что с ним следует согласиться не мешкая.

Пока Рамзай находился в Берлине, финскому правительству стало ясно, что предложение Америки означает проведение зондажа о заключении мира только со стороны Финляндии. Ответ правительства, в котором подчеркнули, что Финляндия в условиях, сложившихся в данный момент, не может, к сожалению, воспользоваться предложением, был передан временному поверенному в делах США по прошествии нескольких дней.

Это, однако, не удовлетворило немцев, которые продолжали упорно настаивать на своём требовании, что Финляндия должна подписать вышеупомянутое обязательство. Когда я узнал о встрече Рамзая с Риббентропом, то посчитал необходимым предупредить правительство о том, чтобы оно не соглашалось на требование немцев. По моему мнению, требование исходило не от Гитлера, а было плодом собственного честолюбия Риббентропа.

Во время, когда шли эти переговоры, в Ставке Гитлера по очереди побывали главы Венгрии, Румынии, Болгарии и Словакии. Посол Германии в Хельсинки потребовал и от президента Рюти сделать то же самое и во время визита сообщить подробности контактов, которые были у Финляндии с правительством США. Президент Рюти отказался. Чаша терпения немцев была переполнена, и следствием этого стал демонстративный отъезд посла Блюхера из Хельсинки.

Здоровье моё, которое и в прошлом году не было особо хорошим, весной 1943 года ещё более ухудшилось, к тому же я уже второй раз в этом году заболел двусторонним воспалением лёгких. Несмотря на приём лекарств, состояние здоровья не улучшалось и, поскольку впереди вырисовывались времена, когда мои силы могли бы оказаться перед суровым испытанием, я был вынужден согласиться с требованием моего врача, доцента Лаури Калая, и отправиться на некоторое время в места с более мягким климатом.

17 апреля я самолётом вылетел в Швейцарию. Во время промежуточной посадки на аэродроме Рамсдорф вблизи Берлина меня встретил наш посол профессор Кивимяки, которому я высказал своё мнение относительно требования немцев о заключении договора, а также выразил сомнение, что за всем этим стоит сам Гитлер. Как иначе можно объяснить тот факт, что немцы согласны ожидать ответа финнов несколько недель? Кивимяки не согласился со мной. Чувствовалось, что он был уверен и в том, что возможное упрямство с нашей стороны вызвало бы резкие контрмеры. Относительно предпосылок Германии выйти из войны без поражения он был настроен так же реалистично, как и я.

Во время пребывания в Швейцарии я ни коим образом не вмешивался в дела главного командования и в решение актуальных политических вопросов. Однако вскоре после прибытия в Швейцарию я получил из дома сведения, вызвавшие беспокойство. 22 апреля посольство США сообщило, что большая часть его сотрудников готовится покинуть Финляндию, что указывало на возможность разрыва дипломатических отношений.

Мне, прежде всего надо было восстановить силы, чтобы как можно скорее снова приступить к выполнению своих обязанностей. В этом мне, как и в прежние времена, эффективно помогли швейцарский климат и превосходный уход. Я, как и раньше, чувствовал себя отлично в этой маленькой стране, расположившейся в центре Европы, в её дружеской, спокойной и здоровой атмосфере. Народ Швейцарии, говорящий на четырёх языках и исповедующий две религии, единодушно выбрал основой жизни непреходящие ценности: усердный труд во имя улучшения общего и индивидуального уровня жизни, стабильную внешнюю и внутреннюю политику, а также бдительную охрану самостоятельности и мира. К Финляндии в Швейцарии относились с сочувствием и пониманием, как в высших, так и в низших кругах, и это сочувствие проявлялось во многих, согревающих мою душу формах.

По окончании трёхнедельного лечебного курса в прекрасном Лугано вечером 9 мая я вернулся на родину. На аэродроме Малми меня встретил генерал Вальден. Он рассказал, что накануне правительство решило согласиться с требованием Риббентропа, и сделано это было из-за критического положения с продуктами питания.

Это сообщение явилось для меня неприятной неожиданностью. Почему правительство, твёрдо стоявшее на своей позиции несколько недель, посчитало сейчас нужным согласиться на требование немцев? После поездки министра Рамзая в Берлин я всегда резко выступал против такого шага. Когда я был в Швейцарии, у меня была возможность узнать, что думают нейтралы о возможностях Германии выйти из войны без поражения, и я ещё больше уверился в том, что государство, которое сейчас в форме обязательств связало бы свою судьбу с Германией, оказалось бы на пути к угрожающему будущему. Поэтому я посчитал своим долгом сделать всё возможное для того, чтобы правительство пересмотрело это решение. На следующий день после возвращения домой я пригласил к себе в штаб на обед премьер-министра Линкомиеса. На обеде присутствовали также министр обороны и начальник генерального штаба. Не избегая прямых и резких высказываний, я заявил, что правительство сделало роковой для страны шаг, и твёрдо сказал, что необходимо тщательно продумать, прежде чем принимать такое решение. Я также нанёс визит президенту и высказал ему свою точку зрения. Правительство отменило решение ещё до того, как я вернулся в Ставку.

Позицию Германии в течение последовавших нескольких недель нельзя было назвать благоприятной, но кризис, которого многие ожидали, всё-таки не разразился. Поставки продовольствия прекратились в начале июня, и в это же время нам сообщили, что не могут поставить нам более половины объёма обещанного бензина и смазочных материалов, но на этом, насколько мне известно, санкции и закончились. Сокрушительное поражение в Тунисе заставило немецкое руководство заниматься иным, а не планировать оказываемое на Финляндию давление. Свидетельством этого явилось возобновление поставок в конце июня без каких-либо ограничений.

В конце июня был распущен немецкий батальон СС, сформированный из финских солдат весной 1941 года, — батальон, при создании которого я выразил столь резкий протест. Хорошо, что бойцы батальона на момент его расформирования оказались в отпуске в Финляндии: как раз в это время кончился срок их контрактов. Я понял, что наступил подходящий момент: следовало запретить бойцам возобновлять контракты, особенно в свете того, что практически все эти молодые воины относились к возрастным группам, подлежавшим мобилизации. Моя точка зрения не нашла понимания, и мне не удалось склонить правительство запретить подписание новых контрактов. Министерство иностранных дел, которое в момент формирования батальона взяло под свою защиту всю деятельность по вербовке, было обеспокоено тем, что вмешательство в это дело таким образом могло бы произвести неблагоприятное впечатление в Германии. Я твёрдо стоял на своём, и, когда эти молодые люди собрались в Ханко, я послал одного генерала сообщить, что запрещаю им подписывать новые контракты и подниматься на борт корабля, который должен был доставить их в Германию. Шеф войск СС Гиммлер был вынужден в своём приказе заявить, что батальон распущен на том основании, что он не хотел, чтобы бойцы батальона оказались в противоречии со своим долгом.

Финляндия постепенно была вынуждена мобилизовать свои подготовленные резервы вплоть до людей в возрасте 45 лет, чего не случалось ни в одной из стран, даже в Германии. Следствием такого почти тотального использования резервов явилась чувствительная нехватка рабочей силы, ликвидация которой требовала принятия радикальных мер. По этой причине в начале 1943 года я согласился передать командира 5-го армейского корпуса генерал-майора Мякинена в распоряжение правительства: его назначили главой управления рабочими ресурсами министерства транспорта и общественных работ.

Вопрос о нашем выходе из войны снова и снова вставал на повестку дня. В июле посольство СССР в Швеции информировало посла Бельгии, что русские хотели бы переговорить о заключении мира, но при условии, если инициатива будет исходить от финской стороны. Ответ правительства Финляндии на этот зондаж, так же как и предложения русских, был дан в устной форме. Видимо, в нём содержалось условие, что принципиальным исходным пунктом возможных переговоров должно быть сохранение границ 1939 года, но вместе с тем правительство было готово вести переговоры о новых мероприятиях по демаркации границ.