Шон Макмуллен - Путешествие «Лунной тени»

• Название: Путешествие «Лунной тени»
• Автор: Шон Макмуллен
• Издательство: АСТ; АСТ МОСКВА
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5–17–035195-Х, 5–9713–1398–3

…В этом мире на небе несколько лун, а в груди у людей – два сердца.

…Здесь стоят рыцарские замки и ведутся феодальные войны, странствуют по свету вечно голодные вампиры, талантливые дети отправляются учиться в Академию магии, рыцари бьются на турнирах за благосклонность дам…

Но теперь в этом мире произошло страшное.

Неведомо как в нем появилось новое, чудовищное оружие – Серебряная смерть.

Если Серебряная смерть вырвется на волю – мир погибнет.

И тогда мальчишка-вампир Ларон, нанявшись на шхуну «Лунная тень», отправляется на ее поиски…

---

– Но засыпать и становиться беспомощным, когда скрывается за горизонтом Мираль, – это повод для неуверенности. Если бы я сняла сферу-оракул с тела и не произнесла нужного заклинания, ты бы на самом деле умер.

– Нет, тут как раз была полная уверенность. В качестве вампира я был ориентирован на самосохранение. Но я не могу сказать, что это приносило мне радость. Неуверенность, неопределенность – это жизнь. Определенность подобна смерти. Став живым, я столкнулся со многими проблемами, мне пришло приспосабливаться, но… Уэнсомер, когда я вновь стал вампиром я вдруг осознал, что никогда рядом со мной не будет стоять кто-то другой, прикасаясь губами к моим губам с такой лаской, которую не подарит самое изощренное заклинание массажа или релаксации, не скажет мне, что я ее отважный и доблестный рыцарь. Когда я был живым мертвецом, люди испытывали ко мне сочувствие и благодарность, но нежность – никогда.

Уэнсомер попыталась сдержать рыдания. Ларон обернулся к ней и увидел, как по щекам ее текли слезы.

– Черт тебя побери, Ларон, я живая, и у меня никогда не было шанса назвать мужчину своим «отважным и доблестным рыцарем».

Ларон бережно обнял ее за плечи:

– Ну, может, ты тратишь время в неподходящих тавернах?

Она снова толкнула его бедром, а затем обняла за талию:

– В такого рода тавернах не встретишь таких мужчин. Ларон. Не спрашивай, откуда я это знаю.

Ларон достал небольшой кусок стекла, привезенный из центра Ларментеля, и понимающе улыбнулся.

– Грязные картинки? – спросила она.

– В общем так. Хочешь взглянуть на них прямо сейчас?

– Мне нужно развеселиться. Почему бы и нет?

– В таком случае не найдется ли у тебя амулет-якорь, который можно использовать для того, чтобы закрепить сферу-оракул? Я пока еще не завершил исследования утечки эфирной энергии сквозь стекло.

Уэнсомер положила ему в ладонь камень, по виду напоминавший гранат, в серебряной оправе. Это украшение обычно красовалось у нее в пупке.

– Когда-то он принадлежал могущественному колдуну, которого убило и съело огромное кожекрылое существо из эфирного мира, – я говорю о камне, а не об оправе.

– Надеюсь, что так, – кивнул Ларон.

– Девяносто лет камень оставался в желудке твари, пока он не состарилась и не стала почти слепой. Она превратилась в то, что называют порой созданием привычки, – так как перемещалось по знаком траекториям, а потом кое-кто построил замок на вершине горы, где намеревался каждое лето устраиваться с комфортом. На следующий год существо прилетело к башне, просунуло голову в окно спальни и сломало шею. Когда тело кожекрылого порубили на куски, в желудке обнаружили этот камень. В эфирном мире он приобрел яркость и невероятную прочность.

– О! А как тебе удалось заполучить его?

Уэнсомер нахмурилась, отвела глаза. Наконец, чуть ссутулившись, она уставилась за окно:

– В ту ночь я была в этой спальне, а Ровал…

– Довольно! Я не хочу больше ничего знать.

Ларон соорудил отличное эфирное сплетение энергетических потоков и установил его над фрагментом стекла из Ларментеля. Основа оракула начала излучать голубоватое свечение, которое вскоре стало незаметным, так как его заглушил красный свет, исходивший от камня Уэнсомер с того момента, как он взял в ладонь сплетенную сеть. Затем Ларон сжал руку в кулак прямо над камнем, а когда снова раскрыл ладонь, причудливая форма исчезла.

Веландер с нарастающим ужасом наблюдала за операцией. Эфирное плетение, соединявшее стекло со сферой-оракулом, было слишком грубым, чтобы уловить такое слабое и рассеянное присутствие, как ее таящая в эфире сущность. Она оставалась в темноте, отчаянно цепляясь за оранжевую нить.

«Когда придет смерть, я этого даже не замечу, – говорила она себе. – Просто накатит дремота, постепенно превращающаяся в ничто. Вероятно, я заслуживаю этого. Целый континент был уничтожен, а я думала лишь о том, как отомстить Терикель. Что же тогда называть злом? Истинным злом? Терикель никогда не переставала сражаться с Варсовраном и его огненными кругами; она оплатила путешествие „Лунной тени“ на Торею. А Серионезе устраивала интриги, вела свою игру, чтобы захватить власть. Она была похоже на черную птичку, коллекционирующую яркие клочки тряпья и цветные стеклышки для своего гнезда».

Веландер задумалась о том, сойдет ли она с ума по мере угасания ее сущности. «Мне никогда не нравился Феран, – решила она. – Наверное, мне нужно было удивить Терикель чем-то более приятным? Может, Ларон? Бедный Ларон, но по крайней мере хоть ему удалось преодолеть все тернии и выйти на дорогу к счастью. Он сражался за доброе имя Пеллиен. Никто другой не сделал бы этого. Стал бы он сражаться за меня, если бы знал, что я все еще цепляюсь за существование? А Терикель – она была шпионом ордена Метрологов. Не Старейшина ли направила ее в постель к Ферану? Обманул ли ее Феран так, как сумел обмануть меня? Должно быть, так. Мы были с ней так близки, она, наверное, чувствовала то же, что и я. Должно быть, она ненавидела Ферана, как и я; безусловно, она лишь исполняла свой долг. Бедная Терикель. Сначала лишенная девственности Фераном, потом преследуемая всеми остальными. За исключением Ларона. В конце концов, когда все другие так или иначе ушли, Ларон остался. Когда я превращусь в ничто, когда окончательно умру, стекло, с которым связана моя осевая нить, все еще будет покоиться у груди Ларона. Он будет рядом со мной, я не умру в одиночестве.

Так, не сойду ли я с ума? Ликуя каждый раз, когда кто-то соблазняет Ларона? Отчаянно мечтая о прощении Терикель, готовая умолять прежнюю подругу и наставницу о сближении? Может быть, наоборот, впервые за многие годы я становлюсь здоровой, вменяемой? Вероятно, я прихожу в сознание. Внезапно все стало таким ясным и определенным. Ларон, я не достойна того, чтобы любить тебя, но я тебя боготворю. Будь моя воля, я бы стала тобой. Если бы существовали средства, способные привести тебя на темный и сужающийся путь, на котором я оказалась, я бы ни секунды не колебалась и тут же воспользовалась бы ими».

Хадьял был таким маленьким местечком, что, стоило появиться поблизости каравану верблюдов, все мгновенно узнавали об этом. От служанок и евнухов школы госпожи Волдеан Долвиенн узнала, что очередные путники направляются на юг, в Баалдер. Это был сарголанский город, хотя там было жарко, сухо и небезопасно из-за того, что людей пустыни и кочевников было больше, чем сарголанцев. Поскольку городок служил северным форпостом королевства, губернатор назначался из Сарголана. И это давало ощущение относительной защищенности всем трем девушкам.

Долвиенн постоянно присматривалась и прислушивалась ко всему, что происходило вокруг. Она привыкла различать ритмы школы, познавала шаги разных охранников, быстро сориентировалась кто и когда входит и выходит, чья смена в какой день. Когда прибыл всадник, уже почти совсем стемнело. Долвиенн мгновенно приникла к одному из отверстий, а потому сумела разглядеть Торагева, чье лицо мелькнуло в свете факелов. Он привязал лошадь, отдал распоряжения стражникам покормить ее. «У Торагева власть», – отметила про себя любопытная девушка. Она поспешила назад, в комнату, зажгла лампу, торопливо погасив искры от трута, опасно разлетевшиеся вокруг. К тому моменту, когда Торагев поднялся по лестнице и вошел в коридор, она уже вытрясала один из половиков. Когда мужчина появился перед ней, она низко поклонилась.

– А честная и преданная Долвиенн, приятно видеть тебя, – сказал он, распахивая плащ.

– Рада видеть вас, господин Торагев, – вежливо ответила девушка.

– Ступай в комнату, мне нужно кое-что обсудить, – распорядился он без дальнейших церемоний.

Оказавшись в комнате, он повел себя хитро и осторожно, словно у него не было в школе никаких дел. Он взял Долвиенн за руку и подвел к окну.

– Дым и свечение вон в той стороне – это знаки остановившегося на привал каравана, – начал он, указывая на отдаленные костры. – Те люди только что прибыли из Залмека и направляются на юг, в Баалдер.

– Баалдер, в Сарголанской империи? – спросила Долвиенн, отлично изображая смесь надежды и наивности.

– Да. Баалдер находится в двух сотнях миль отсюда, за пустыней. Меньше чем через неделю караван вступит на землю твоей родины.

– Было бы так чудесно отправиться завтра утром в путь вместе с караваном.

– Если упаковать вещи за ночь, утром можно отправиться в дорогу.

– Завтра? – у Долвиенн перехватило дыхание. – Завтра мы сможем уехать?

– Да.

– Я… Мне нечего упаковывать, – в восторге воскликнула она. – Все, что мне нужно, – это смена одежды, маскировка.

– Ну, значит, договорились. Вот посмотри.

Он достал из-под плаща узелок. Это была мужская туника из грубой ткани и шляпа от солнца.

– Но как я смогу бежать отсюда? – поинтересовалась Долвиенн. – Тут на входе стоят вооруженные евнухи.