Миган Маккини - Как прелестна роза

• Название: Как прелестна роза
• Автор: Миган Маккини
• Издательство: АСТ, Новости
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-237-03137-4, 5-7020-0979-7

Маколей Кейн, самый лихой из бандитов Вайоминга, остановил дилижанс — остановил, даже не догадываясь, что в дилижансе едет его судьба… Прелестная Кристал покинула родной Юг, сожженный войной, и отправилась на Дикий Запад, еще не подозревая, что по пути встретит свое счастье… Эти двое вышли из разных миров. У них не было — и не могло быть — ничего общего… кроме огненной нити страсти, связавшей их раз и навсегда, кроме безумной жажды обладания друг другом, кроме любви, сметавшей на своем пути любые преграды…

---

— Я не могу выполнить твою просьбу. Меня ждет Фолти…

— Да тут идти два шага. — Кейн взял девушку под локоть.

Она обвела взглядом помещение магазина, но на помощь к ней никто не спешил. Маколей — шериф города. Его желания — для всех закон. Тайны есть не у нее одной.

— Что ты хочешь мне показать? — безучастным голосом спросила Кристал, направляясь вместе с Кейном к выходу.

— Увидишь, — только и бросил он в ответ.

До соседнего здания они шли в молчании. На лютом морозе ее беспокойство лишь усилилось. В Центре городка бесновался ветер, вихрем стелясь вдоль обледенелой ухабистой дороги, со свистом влетая в щели между расшатанными обшивочными досками, с треском разбиваясь о некрашеные декоративные фасады домов. Дорога на всем протяжении от восточной окраины Нобла до западной была пустынна. Стылая погода, окутавшая город, вселяла суеверный страх.

— Сюда, — сказал Кейн, рукой указав на дверь. Кристал вошла в здание тюрьмы. Помещение ей было хорошо знакомо. Здесь хранились запасы спиртного, принадлежавшие салуну, и Фолти нередко посылал ее за бутылками. Теперь винный склад переоборудовали под тюрьму, но внутри почти ничего не изменилось. Кристал даже удивилась. Стены, какие были, такие и остались, — кирпичные, беленные обсыпавшейся известью; комната, где обычно держали бочонки со спиртным, по-прежнему была отгорожена железными решетками. Девушка нервным взглядом окинула новую тюремную камеру. Бея обстановка состояла из парусиновой армейской коежи и охапки соломы. Кристал внутренне содрогнулась. Она не позволит ему — и вообще никому — запереть ее здесь. Она уже отбыла свой срок в психиатрической лечебнице.

— Садись.

Стол и стулья в тюрьму принесли из магазина. Кристал неохотно села. Ее внимание привлек висевший на противоположной стенке календарь, тоже доставленный сюда из магазина Петерсона. В верхней части календаря была изображена розовощекая блондинка в голубом атласном платье и мехах. На ее модной шляпке с плюмажем золотыми цифрами была вытиснена дата: «1876».

1876. Она скитается уже четыре года. Эта мысль привела Кристал в уныние. Перед ней стоят такие важные задачи, а она только и делает, что год за годом борется за выживание. Может, она и в самом деле дура, мрачно подумала девушка, если решила, что сумеет отомстить Дидье. Без денег она бессильна что-либо изменить, но пока всю энергию и время она тратит на то, чтобы свести концы с концами. Кристал вдруг охватило безысходное отчаяние; впервые за все годы лишений и нужды она была неизмеримо близка к тому, чтобы окончательно сложить оружие. Отрез голубой шерсти манил ее. Платье из него будет теплым… ласковым…

Но, встретившись взглядом с Маколеем, девушка поняла, что огонь борьбы в ней еще не угас. Она не допустит, чтобы он стал свидетелем ее позора. Кейн и так уже составил себе низкое мнение о ней. Он считает ее падшей женщиной. Но она не намерена подтверждать его предположения.

Желая казаться беспечной, Кристал развязала шаль, небрежно спустив ее на плечи. Комната была жарко натоплена — не то что у них в салуне, где постоянно гуляют сквозняки. Зимой во всем городе не сыскать места теплее, чем винный склад. Чтобы бутылки с виски не полопались, Ян круглые сутки топил здесь печь.

Маколей подошел к небольшому письменному столу, вытащил что-то из стопки бумаг и, не говоря ни слова, положил перед девушкой — как бы просто для того, чтобы увидеть ее реакцию.

Это был дагерротип с изображением Кристал и ее сестры. Алане на ней лет пятнадцать, Кристал — двенадцать. Девушка, покидая Нью-Йорк, прихватила снимок с собой, чтобы иметь хоть какую-то вещь, напоминавшую о семье. Фотография вместе с ее нехитрыми пожитками лежала в дорожном сундуке, который достался бандитам Кайнсона.

— Ты вернул мне деньги. А теперь вот и это. Где же остальные мои вещи? — спросила Кристал, стараясь не выдать своего беспокойства.

— Я могу телеграфировать Роуллинзу, и он пришлет их сюда. Скарб небогатый.

— То, что Кайнсон стащил из дилижанса, — мое единственное достояние.

— Ты получила бы все свои вещи и пятьсот долларов в придачу, если бы на денек задержалась в Кэмп-Брауне. Теперь же придется подождать. — Кейн положил руку на плечо Кристал — то ли хотел ободрить, Успокоить ее, то ли, наоборот, внушить страх. — Расскажи мне об этой фотографии.

Девушка посмотрела на дагерротип.

— Почему ты не привез весь мой багаж?

— Я не курьер. Но эта фотография заинтересовала меня.

Кейн опустил ладонь к правой руке Кристал и медленно стянул перчатку. Ее первым порывом было отдернуть руку, но внутреннее чутье подсказало, чтобы она не суетилась и не принимала виноватый вид. Кейн сжал ладонь девушки, даже не глянув на шрам. От соприкосновения с его теплой кожей у Кристал сладостно закололо в спине.

— Расскажи мне об этом снимке, — вкрадчиво зарокотал над ее ухом голос Маколея. — Эта девушка, очевидно, твоя сестра. Вы с ней очень похожи. Как ее зовут?

— А… — Кристал закрыла рот, не в силах продолжать. Она не может назвать ему имя сестры. Сообщить даже такую, казалось бы, незначительную деталь было бы непростительной глупостью.

— Кто такой Сарони?

Кристал посмотрела на фотографию. Фамилия «Сарони» была размашисто выведена в нижнем правом углу снимка. Наполеон Сарони, ведущий фотограф Нью-Йорка. Для семьи ван Аленов поход в ателье фотографа был своего рода подвигом; мало кто из представителей их класса одобрял этот вид искусства. Богатые потомки голландских переселенцев предпочитали иметь свои портреты в исполнении таких знаменитых художников, как Стюарт и Копли; фотографироваться они не желали, считая это пустой тратой времени, — снимок, по их мнению, вещь бренная. Тем не менее Клариса ван Ален настояла, чтобы обе ее дочери были запечатлены на фотографии.

Ателье Сарони располагалось в верхнем этаже четырехэтажного здания. На окнах в нишах — витражи работы ла Фарже, сквозь стеклянный потолок льются потоки солнечного света. Уголок, конечно, обворожительный, но вниманием тринадцатилетней девочки завладела коллекция экзотических предметов. Пол устилали пятнистые шкуры леопардов, возле дверных проемов высились пальмы в кадках, а в одном углу между персидскими диванами с красно-фиолетовой обивкой резвилась чудная огненно-рыжая обезьянка-орангутан, которую научили обмахивать присаживающихся рядом с ней клиентов веером из страусиных перьев.

Вспомнив ателье фотографа, Кристал мысленно улыбнулась, Их мать считала Сарони сумасшедшим, но все равно повела девочек сниматься.

Почувствовав, что у нее сдавило горло, Кристал заставила себя еще раз взглянуть на дагерротип. Обе девочки были одеты в строгие темно-коричневые атласные платья, что свидетельствовало о высоком общественном положении их семьи. Сестра Алана, которой тогда еще не было и шестнадцати, запечатлелась на фотографии спокойной, невозмутимой, даже как-то по-королевски величавой. Чего не скажешь о Кристал. Ее глаза искрятся озорными смешинками, и Кристал, глядя на свое изображение шестилетней давности, невольно задалась вопросом, не пропали ли у нее навсегда эти смешинки, оживут ли они, если судьба ее изменится к лучшему.

Девушка пыталась не выдать своим поведением, насколько дорога ей эта фотография, что, впрочем, удавалось с трудом, ведь мысленно она вновь переживала тот счастливый день. Кристал вспомнила, что, когда мистер Сарони установил перед ними фотоаппарат, ее охватила какая-то непонятная тревога, словно она опасалась, что аппарат вместе с их изображением безвозвратно впитает в себя также и частичку их жизней. Она тогда едва не испортила снимок, но Алана, будто угадав чутьем старшей сестры, что Кристал нужно подбодрить, взяла ее ладонь и положила к себе на колени.

Даже сейчас, глядя на фотографию, Кристал словно бы различала очертания руки Аланы, сжимавшей на своих коленях ладонь младшей сестры. Теперь девушка была благодарна Сарони, испытывала к нему такую глубочайшую признательность, что, случись ей встретить когда-нибудь фотографа, она непременно обняла бы его и расцеловала в обе щеки. Он ничего не отнял у них, абсолютно ничего; он подарил им мгновение, которое сохранится навечно, даже когда неумолимая память сотрет запечатленные на снимке образы.

Кристал оторвала взгляд от фотографии и перевела его на руку Маколея, сжимавшую ее ладонь. Сидеть вот так рядом, взявшись за руки, могут только близкие люди: сестры, друзья, родственники. Кристал истосковалась по теплу руки близкого человека. Искренний союз рук, вот как сейчас ее и Маколея, — это же так успокаивает, вселяет уверенность, ободряет.

Девушка смотрела на их соединенные ладони. Идеальный союз. Ее ладонь, хрупкая, белая, накрыта мужской — сильной, узловатой, с темным пушком на, тыльной стороне. Руки влюбленных.

Влюбленных.

— Благодарю за фотографию. Мне пора. — Кристал поднялась со стула, судорожно натягивая перчатку.