Кейси Майклз - Ожидая тебя

• Название: Ожидая тебя
• Автор: Кейси Майклз
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-017524-8

Совсем недавно Мередит Фэрфакс была всего лишь девчонкой-сорванцом, по-детски обожающей своего кумира — блестящего наследника старинной усадьбы Джека Колтрейна.

Но словно по волшебству однажды угловатая девочка превратилась в прелестную девушку, а ее невинное обожание — в страстную любовь. Любовь, перед чарами которой Джек не может — да и не хочет — устоять…

---

— У тебя есть пять минут, чтобы повернуться и убежать, прежде чем я застрелю тебя на месте.

Джек не дрогнул. Он поднял одну бровь, потом медленно оглядел оружие и наконец встретился взглядом с весьма рассерженной молодой женщиной.

Это не могла быть Мери! Или могла? Те же огромные небесно-голубые глаза. Те же буйные кудри, хотя и более темные, чем он помнил, но такие же непокорные. И веснушки рассыпаны по носу и щекам. Единственное, чего не хватало — ее восхитительной, во весь рот, улыбки. Если он не ошибался, на ней были надеты одна из его старых рубашек, его бриджи, из которых он вырос и сапоги для верховой езды, которые он носил в двенадцать лет. Слава тебе, Господи. Она нисколько не изменилась.

Хотя исчезла ее жеребячья неуклюжесть. Она стала стройной и длинноногой. Красавицей. Невероятно прелестной. Высокая, хорошо сложенная, грациозная — если можно быть грациозной в руках с ружьем.

И она не улыбалась. Не бросилась на него, чтобы отомстить за обиду.

Она просто смотрела на него.

Джек только собрался было схватить и вырвать ружье, как чей-то голос сказал из-за дверей:

— Опусти ружье, Мери. Я же тебе сказал, что ты ничего не добьешься, если застрелишь его. Его надо отравить. Это немного медленнее, зато более болезненно, и тебя вряд ли за это повесят.

Мери сняла палец с курка как раз в тот момент, когда Джек оттолкнул в сторону дуло ружья и прошел мимо нее в большое фойе.

— Мистер Бромли? Алоизиус? Это вы? — спросил он, протягивая руки к седому старику. Он совсем не изменился, все так же три раза обматывал вокруг шеи шарф — и летом, и зимой. У него был все тот же вид старого мудреца с припухшими веками, он все так же остро шутил. Джек взял обе его руки в свои и крепко сжал. — До чего же приятно вас видеть!

— А мне тебя, Джек. — Голос старого наставника дрогнул, и его водянистые глаза заблестели. — По-моему, ты все еще должен написать мне работу по «Одиссее» Гомера? Чтобы завтра утром работа была у меня на письменном столе!

Джек усмехнулся, чувствуя, что напряжение постепенно спадает. Мери все еще держала ружье, правда, дулом вниз. Он понял, что имел в виду его бывший наставник, и поспешно согласился:

— Мы разопьем бутылочку-другую, и я расскажу вам свою одиссею сегодня вечером.

— По рукам! — сказал Бромли, хлопнув Джека по спине. — А потом мы будем обсуждать «Илиаду». Ты ее помнишь, Джек? Это про осаду Трои. Можешь захватить бумагу и ручку, чтобы делать кое-какие заметки.

Джек обернулся, чтобы взглянуть на Мери. Неужели это его жена? Господи! Было все еще трудно вообще думать о ней, а уж как о своей жене и подавно. Она определенно не была той Мери, какую он помнил. Мери, которую он подбрасывал на коленях, выхаживал, когда она болела скарлатиной, учил, как завязывать ленты шляпки, ставил синяк под глазом, когда она не желала ловить мяч.

Нет, эта была другой. Не товарищ по играм. Не та, что сидела на краю поля и болела за него во время футбола. Не тот глупый ребенок, который повторял каждый его шаг, учился у него, дразнил его, не подружка, старавшаяся расшевелить его, когда у него бывало плохое настроение, обожающая его, что бы он ни творил.

Но она не была и той Мери, которая застала его, когда он неловко щупал грудь служанки, после чего побежала к Киппу, чтобы сообщить, что его друг не лучше Ужасного Августа и его пьяных гостей.

И уж совершенно очевидно она не была той оскорбленной невинной девушкой, которую его отец лишил ее собственного наследства и отнял свободу, заставив выйти замуж за сына и расстроив все планы Джека на будущее.

— Мери, — сказал Джек, — может, мы перейдем в большую гостиную, но только без этой штуковины, если ты не возражаешь? — Он взял у нее ружье и передал его Алоизиусу.

Она повернулась и направилась в большую гостиную. А он пусть идет следом, если посмеет. Боже, подумал он, на нем эти старые бриджи никогда так хорошо не сидели.

— Смею ли я идти за ней? — и вправду спросил он Алоизиуса.

Тот пожал плечами и заковылял по лестнице в более безопасное место — классную комнату.

Посередине лестницы он остановился и оглянулся на Джека:

— Знаешь, она вовсе не ненавидит тебя. Она ненавидит себя за то, что не может ненавидеть тебя. Конечно, сама она об этом не знает, поэтому я советую тебе быть настороже. Во всяком случае, первое время. У нее было пять лет, чтобы придумать, каким способом превратить твою жизнь в ад. Если ты помнишь, Мери всегда была очень изобретательна.

— Но она была в безопасности все эти годы, — сказал Джек, ненавидя себя за то, что в его словах звучит вопрос.

— Мери пожертвовала бы безопасностью ради счастья, и ты это знаешь, Джек. Мы всегда давали Мередит то, что ей было необходимо, а не то, чего она хотела. Ты удивишься, Джек, как она повзрослела. Будь с ней поласковее, разреши ей какое-то время тебя ненавидеть. Со временем она станет образцовой женой.

— Мне не нужна жена, — отрезал Джек. — А если бы была нужна, то, уж конечно, не Мери. Ради Бога, Алоизиус, мы выросли как брат и сестра.

Алоизиус взял конец своего длинного шарфа и стал им обмахиваться.

— Возможно, ты именно так и думал десять лет назад, Джек. Но не тогда, когда уезжал отсюда. Так что не лги мне сейчас, Джек, даже если тебе хочется обманывать себя еще какое-то время. — Алоизиус печально покачал головой. — Ты всегда был умным мальчиком. Я думаю, ты кое-чему научился с тех пор, как тебе пришлось уехать. Тогда твое тело было в шрамах, а сердце полно ненависти и стыда. Не разочаруй меня, Джек. Не разочаруй.

— Резко сказано. — Клэнси печально посмотрел вниз на Джека, когда тот проходил под ведущей в большую гостиную резной аркой, на которой они с Клуни сидели.

— Недостаточно резко, — горячо возразил Клуни. — Он ее не хочет? А с чего он взял, что она хочет его? Но ты видел ее? Ты видел их обоих, снова вместе? Ты когда-нибудь думал, что мы доживем до того времени, когда это увидим?

— Но мы и не дожили, Клуни. Когда ты наконец запомнишь, что нас нет в живых?

— Какое это имеет значение? — Клуни смахнул рукавом своего темно-красного бархатного костюма несуществующую слезу. — Они снова вместе, кончилось наше долгое ожидание. Сколько ночей я не спал, слыша, как плачет моя милая Мери из-за твоего скверного Джека? Сколько лет я наблюдал, как она бьется, одна, забытая им? Она думала, что ненавидит его. Но она простит его, потому что у нее доброе сердце. Простит и будет любить, и мы все снова будем счастливы. Но лучше благоразумно спрятать ружье куда-нибудь подальше.

— Об этом позаботится Алоизиус, — вздохнул Клэнси и тихо опустился на пол. — Да будут благословенны миротворцы.

Клуни был с этим согласен.

— Ты хочешь еще посмотреть на Джека, Клэнси? Я знаю, тебе хочется быть к нему поближе. Может, присоединимся к ним и понаблюдаем? А если они начнут ругаться, потрясем немного люстру.

Клэнси посмотрел с сожалением на закрытую дверь.

— Такой высокий, такой красивый и одет с иголочки. Джентльмен с головы до пят, Клуни. Он стал тем, кем я всегда мечтал его увидеть. Я мог бы смотреть на него не отрываясь сутки напролет.

— Я так и думал, — сказал Клуни и плавно опустился вниз. — Если бы, конечно, Мери впустила нас. Ты же знаешь, какой она может быть. Обычно радуется нам, как первым весенним цветам, но если хочет, чтобы мы убирались, мы убираемся.

— Она не посмеет. Особенно сегодня. Сегодня такой день. — Клэнси повернулся, но остановился, потому что его похожий на клюв нос уперся во что-то деревянное. Он приложил ухо к двери. — Хитрая, упрямая девчонка, — пробурчал он. — Ничего не слышно, Клуни. Давай выйдем и заглянем в окно.

— Не могу. — Клуни был рад поделиться своими мыслями с приятелем, которого всегда считал выше по уму как при жизни, так и после смерти. — Если Мери сказала нет — значит, нет. И нам обоим это прекрасно известно. Я не вхожу к ней в спальню, если она меня не зовет, не тащусь за ней следом, если она скачет по полям в плохом настроении, не подслушиваю, если она этого не хочет. Таковы правила, Клэнси, и мы оба должны им подчиняться. Возможно, правил будет еще больше, когда мы представимся Джеку, если, разумеется, он в нас поверит.

— Если он в нас поверит? Я об этом никогда не думал, Клуни. — Клэнси медленно двинулся в сторону кухни. Он всегда шел на кухню, когда был несчастен, чтобы вдохнуть аромат вкусной еды, которую готовила миссис Максвелл. — Что мне делать, мой друг, если он в меня не поверит?

— Поверит, Клэнси, поверит. Дай ему время. Ведь он только что приехал и ему предстоит разобраться с Мери. — Клуни бросил последний взгляд на дверь.

Ему очень не хотелось отсюда уходить, и он задержался на минуту, стараясь вспомнить какие-нибудь подходящие строки из своего любимого Уильяма Шекспира, но тут из большой гостиной донесся звон разбитого стекла, и Клуни со всех ног бросился вслед за Клэнси.

— Подожди, Клэнси, я с тобой!