Стефани Лоуренс - Правда о любви

• Название: Правда о любви
• Автор: Стефани Лоуренс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-044859-3, 978-5-9713-5627-1, 978-5-9762-3891-6

Джерард Деббингтон – красавец, талантливый художник, наследник огромного состояния – предпочитал семейному счастью независимость и свободу творчества. И предложение написать портрет дочери таинственного лорда Трегоннинга показалось ему очень заманчивым...

Прекрасная Жаклин Трегоннинг способна вдохновить на создание шедевра любого живописца, но к вдохновению Джерарда все больше примешивается страсть. Пылкая, исступленная страсть мужчины, наконец-то встретившего женщину своей мечты...

---

Жаклин не двигалась. Очевидно, ей стало не по себе. Джерард чуть выждал, прежде чем коснуться ее руки.

– Мы идем?

Она не вздрогнула, но когда повернула голову, он увидел чересчур широко раскрытые глаза.

– Да, конечно, – пробормотала она, чуть задыхаясь. Они дружно зашагали по идущей под откос тропе. Вопросы не давали Джерарду покоя, но он решил расспросить о матери Жаклин кого-то другого, скорее всего Миллисент: иначе слишком велик риск все испортить. Что же до ее реакции на сад Венеры ... он еще не понял, что это было, но она обещала, что они пройдут сад на обратном пути. Достаточно времени, чтобы все проверить.

Они сделали последний поворот. Ветер с моря ударил им в лица и едва не вырвал у Жаклин зонтик. Девушка поспешно его свернула. Джерард все это время терпеливо ждал, после чего предложил ей руку.

– Вам лучше держаться за меня.

Она затаила дыхание, прежде чем схватиться за его локоть и положить пальцы на рукав. Ощутив ее нерешительность, он не привлек девушку ближе. Теперь они стояли на открытом пространстве. Вокруг завывал ветер, дергая за юбки, приклеивая платье к телу Жаклин. В самом деле, будет безопаснее, если она прижмется к нему. Большинство молодых леди не задумались бы так и поступить. Но Жаклин предпочла идти рядом, сохраняя положенное этикетом расстояние.

Несмотря на желание, которое она будила в нем, такая осторожность больно ранила.

Они достигли границы камней над откосом. На южном конце пещеры из волн возвышалась тяжелая масса Циклопов. Повернутые к морю лица были скрыты мелкой водяной пылью.

Джерард прищурился.

– Кажется, вдоль Циклопов проходит карниз?

– Да! – крикнула Жаклин, стараясь перекрыть грохот волн. – Там очень опасно, но если прилив невысок, можно пройти по карнизу вокруг камня и заглянуть в дыру, однако чаще всего волны слишком высоки, и всегда есть опасность поскользнуться на мокрых камнях.

Джерард сошел с тропы, чтобы лучше разглядеть необычайное явление природы. Поставив обутую в сапог ногу на большой камень, он стал изучать валун, отмечая его пропорции.

– Я обязательно приду сюда на закате. Или на рассвете. А может, в шторм?

Ему хотелось запечатлеть Циклопов при разном освещении и высоком приливе.

Оттолкнувшись от камня, он выпрямился и обернулся.

Только чтобы увидеть, как Жаклин подалась к нему, пытаясь удержать одной рукой разлетавшиеся волосы.

Они вдруг оказались совсем близко, так, что лица были почти в дюйме друг от друга. Ее глаза широко раскрылись. Губы чуть приоткрылись, словно она пыталась что-то сказать.

Их взгляды скрестились. Глядя в ее глаза, в их агатово-зеленые глубины, он понял, что она внезапно забыла, о чем хотела спросить.

Джерард, потеряв самообладание, уставился на ее губы. Мягкие, поразительно женственные, созданные для страсти ... и совсем-совсем рядом.

Как и ее тело. Эти восхитительные груди и мягкие изящные изгибы. Все, что ему оставалось, – привлечь ее к себе или сделать еще полшага. Джерарда невыносимо тянуло к Жаклин; только мысль о том, что она может запаниковать, удерживала его от решительных действий. И все же притяжение этих губ, желание испробовать их на вкус, поднять руки и сжать ее лицо, наклонить его так, чтобы можно было накрыть губами ее губы и узнать ...

Он устремил взгляд к тому месту у основания ее шеи, где бешено бился пульс, посмотрел ниже, на ее груди ... высокие, полные ... неподвижные. Она не дышала.

Вынудив себя поднять голову, он взглянул ей в глаза. И прочел в них, насколько она шокирована, потрясена и растеряна. До какой степени выведена из равновесия.

Он не мог воспользоваться ее невинностью, такой явной и открытой наивностью. Пусть ей двадцать три года, но она понятия не имеет, что происходит.

Очевидно, она и не подозревает о существовании желания. Не говоря уже о похоти. Решительно взяв себя в руки, он схватил ее за плечи, осторожно отодвинул и ступил на тропу.

– Э ... – Жаклин моргнула и огляделась. – Я хотела спросить ...

Она глубоко вздохнула, пытаясь собраться с мыслями, успокоить разгулявшиеся нервы и игнорировать стоявшего рядом мужчину.

– Я хотела спросить о мистере Адере. Надеюсь, он не настолько легкомыслен, чтобы пройти по карнизу?

Не дождавшись ответа, она искоса глянула на своего спутника, готовая сгореть от стыда, если он упомянет о случившемся всего несколько мгновений назад.

Но тот пристально смотрел в сторону Циклопов. Немного погодя он снова взял ее за руку и повел по тропинке. Она нерешительно повиновалась.

– Любопытство Барнаби ненасытно, но все же у него есть голова на плечах. Он не настолько безрассуден, чтобы подвергать себя не нужной опасности. Пусть он неисправим и неукротим, но отнюдь не глуп.

– О, я не хотела сказать о нем ничего плохого, – поспешно ответила она. – Но ... вы знаете ... Молодые люди и их прихоти. Они иногда бывают так легкомысленны ...

Она снова осмелилась взглянуть на него. И обнаружила, что глаза его потеплели, а губы изогнулись в легкой улыбке. Кажется, он искренне развеселился и вовсе не пытается быть учтивым.

Боже, какая у него заразительная улыбка!

– Молодые люди, – повторил он. – Но ни я, ни Барнаби не так уж и молоды.

Он снова впился глазами в ее губы и тут же отвернулся. Они прошли шагов пять, прежде чем она вспомнила, что вряд ли сможет обойтись без воздуха.

Глупая, глупая, глупая! Ей необходимо преодолеть эту смехотворную чувствительность, которую он каким-то образом разбудил в ней. Пусть она вела спокойную провинциальную жизнь, но все же посещала достаточно местных собраний, балов и вечеринок. Однако до этой минуты никогда ... никогда в жизни не реагировала на джентльмена ... на мужчину, на его присутствие ... так остро, как на Джерарда Деббингтона. Все это бред ... абсурд, не имеющий никакого смысла. Она обязана, просто обязана справиться с этим. А если не сможет, придется не обращать внимания ... скрывать свои эмоции, чтобы он не догадался о ее дурацкой чувствительности. Это единственный выход. Иначе она пропала.

Дорога вилась вокруг Циклопов, на некотором отдалении от дыры. Джерард остановился у того места, где тропинка шла в гору. Отсюда, глядя на камень, можно было ясно увидеть дыру. До них донеслось приглушенное ворчание, и из дыры вырвался небольшой фонтанчик.

– Начинается отлив, – пояснила Жаклин. И повела его дальше. Он продолжал придерживать ее за локоть; она не пыталась освободиться. Не желала, чтобы он понял, как волнует его прикосновение.

И все же она сознавала ... отчаянно сознавала не только силу его пальцев, но и близость его стройного упругого тела.

Едва они отошли от Циклопов, красоты сада Вулкана с его огненно-красной, оранжевой и бронзово-золотистой растительностью, а также сада Гермеса с резными каменными урнами и сада Дианы с небольшой рощицей, приютившей стадо оленей, оказались достаточно притягательными, чтобы отвлечь Джерарда.

К тому времени как они добрались до верхней площадки обозрения, изящной беседки из кованого железа, и присоединились к Миллисент и Барнаби, девушке удалось загнать мысли о случившемся на берегу в самый дальний уголок своего сознания.

Она показала на тропинку, которая отходила от беседки и вилась по склону южного гребня:

– Тропа ведет к саду Атласа, поразительному образцу сада камней, где нет ничего, кроме круглых булыжников.

– В подражание земному шару, который держал на своих плечах Атлас? – спросил Барнаби и, приложив руку козырьком ко лбу, уставился на гребень.

– Совершенно верно. От верхней точки сада можно спуститься по ступенькам к южному концу террасы. А по этой тропе мы придем к саду Афины. Оттуда мы тоже можем пройти к террасе, но если добраться до развилки и свернуть к саду Артемиды, мы пройдем сад Ночи, прежде чем добраться до главной лестницы террасы.

– Ведите, – беспечно улыбнулся Джерард.

Он смотрел вперед; Жаклин воспользовалась моментом, чтобы исподтишка изучить его профиль. Он оживленно расспрашивал ее о садах, через которые они проходили. Настоящий пейзажист: сады интересуют его больше всего ... однако не одни только сады ... Она тоже привлекала его внимание, но, наверное, он хотел, чтобы она успела освоиться. Успокоить ее разгулявшиеся нервы ... неужели понимает, как действует на нее? Нет, ей следует выбросить из головы эти тревожные мысли.

– Сад Афины, богини мудрости, разбит в традиционном стиле. Там в основном растут оливковые деревья, священные для богини.

Она действительно успела изучить здешние сады, потому что с детства донимала расспросами садовников, многие из которых были старше ее отца и помнили обо всех изменениях.

Они добрались до развилки и оказались в причудливом саду Артемиды, где деревья и кусты были подстрижены в виде различных животных, среди которых в основном преобладали львы и тигры, любимые стражи богини.

Солнце уже не грело, а припекало. Становилось все жарче. Девушка замедлила шаг: Миллисент, должно быть, устала. Они с теткой подружились совсем недавно, но Жаклин успела полюбить Миллисент.