Гейл Линк - Неугасимое пламя

• Название: Неугасимое пламя
• Автор: Гейл Линк
• Жанр: Исторические любовные романы

События Гражданской войны в Америке расстроили помолвку красавицы Рэчел. Страстно влюбленным пришлось расстаться, но чувства их, неистребимые в веках, возрождаются вновь, связывая их потомков.

---

Часы на каминной полке пробили половину седьмого.

— Я должна пойти одеться, — сказала Кэтлин, еще раз нежно обняв дочь. — Я чувствую, что этот вечер будет счастливым для тебя, — одобрительно добавила она.

Еще час, и она узнает, какое впечатление произведет она на Мэтью. Поправляя последние мелочи в своем туалете, Рэчел молилась о том, чтобы ее мать оказалась права и сегодняшний вечер действительно стал для нее счастливым. Ведь если Мэтью не любит ее столь же сильно, как она его, то как она будет жить? Как она вынесет подобное разочарование?

— Дорогая моя, вы выглядите прелестно! — воскликнула Фрэнсис Деверо, пока слуга помогал Рэчел снять голубой плащ, очень гармонировавший с ее туалетом.

Она повернулась к мужу, который стоял с ней рядом, встречая гостей.

— Не правда ли, она прелестна, Эдуард?

Мсье Деверо-старший поклонился со своей обычной любезностью и поцеловал руку Рэчел.

— Trйs belle, vraiment[20], — согласился он.

Слегка смущенная словами мадам Деверо, Рэчел представила ей свою мать, в то время как глаза ее искали по всему вестибюлю высокую фигуру Мэтью.

Фрэнсис Деверо правильно истолковала ее беспокойный взгляд.

— Мэтью спустится к нам с минуты на минуту, моя дорогая, — тихонько сказала она на ухо Рэчел. — Он прямо с дороги и переодевается у себя в комнате. — Она повернулась к родителям Рэчел: — Давайте поднимемся в гостиную и подождем там моего сына и остальных гостей.

Коннор шагнул вперед, предложив руку мадам Деверо, Кэтлин оперлась на руку Эдуарда, Рэчел следовала за ними, поглощенная мыслями о Мэтью и не замечая элегантной обстановки дома Деверо. Предвкушая встречу с ним после неожиданной разлуки, она нервничала и к ее горлу время от времени подкатывала легкая дурнота. Неужели справедливо это старинное утверждение, что в разлуке любовь становится крепче? Разве сможет она полюбить Мэтью сильнее, чем любит сейчас? «Нет, — решила она, — это просто невозможно». Минуты тащились еле-еле, словно некая невидимая рука останавливала их течение. Рэчел прихлебывала холодный ромовый пунш, поданный одним из улыбающихся слуг, вежливо прислушивалась к разговорам вокруг нее и коротко отвечала на обращенные к ней вопросы. Она познакомилась с другими гостями — двоюродным братом Эдуарда, его женой и доктором Жерве Мэллореном. Последний — как решила она — находился по возрасту где-то между ее отцом и Эдуардом Деверо.

Разговор представлял собой обычную светскую беседу на нейтральные темы, не позволявшие ему принять мало-мальски опасный оборот, а Рэчел, призвав на помощь все свое терпение, ожидала появления Мэтью. В конце концов она была вознаграждена. Ей не требовалось поворачивать голову, чтобы узнать, что он вошел в комнату. Их словно соединяла невидимая нить, позволявшая ей буквально ощущать каждое движение Мэтью. Ей казалось, что даже ее ноги прямо-таки чувствуют звук его шагов.

— Мэтью! — радостно воскликнула его мать.

Войдя в комнату, он направился прямо к своей матери и, наклонившись, поцеловал ее в щеку. Он произнес все принятые в таких случаях фразы, приветствуя родителей Рэчел, здороваясь с доктором и своими родственниками, и наконец обратился к ней.

— Мисс Галлагер, — произнес он официальным тоном. Однако взгляд его голубых глаз согрел сердце Рэчел. Хотя Мэтью выглядел утомленным, лицо его было бледным и осунувшимся, глаза его говорили совсем о другом. Они говорили, что встреча с Рэчел стала глотком живительного напитка для его усталого тела.

На губах Рэчел заиграла улыбка.

— Мэтью, — пробормотала она внезапно охрипшим голосом, не заботясь о том, бросается ли ее влюбленность в глаза присутствующим.

В этот момент дворецкий Деверо Жан Марк, высокий негр с коротко подстриженными седыми волосами, появился в гостиной и своим певучим голосом объявил, что кушать подано. Мэтью протянул Рэчел руку и помог ей подняться со стула.

Он помедлил в гостиной, давая остальным возможность покинуть ее.

— Пойдемте, cherie, — произнес он в своей обычной медлительной манере, и, держась за руки, они вместе проследовали в великолепно обставленную столовую.

Глаза Рэчел широко раскрылись при виде роскошной сервировки и элегантности столовой. Стены ее были бледно-лимонного цвета и прекрасно гармонировали с портьерами шалфейного шелка, закрывавшими французские окна. Столовые приборы были не серебряными, как в большинстве домов, а золотыми. Восковые свечи в золотых канделябрах отражались в золотой посуде мягкими бликами.

Рэчел села и, взяв кольцо, державшее салфетку, обнаружила, что оно тоже золотое с выгравированными на нем цветами.

Над ореховым буфетом красовалась картина, о которой Рэчел несомненно читала. Это было полотно эпохи Возрождения с аллегорическим сюжетом, переданным с помощью мифологических образов.

Ее родители оказались напротив нее, Коннор сидел по левую руку Фрэнсис, а Кэтлин — справа от Эдуарда. Доктор Мэллорен расположился рядом с Рэчел, а между ним и Кэтлин Галлагер сидел кузен Эдуарда с женой.

В меню было представлено все разнообразие даров, щедро доставляемых Мексиканским заливом. Все блюда были типично креольскими, часть подавалась в горячем виде, часть в холодном. Рэчел сочла, что ей и в самом деле пора приобщиться к острой и пряной кухне Луизианы, и с любопытством принялась пробовать каждое появлявшееся перед ней блюдо. Как все это было не похоже на вечные овсянку, картошку и баранину, которыми потчевали ее в пансионе!

Потягивая вино, Рэчел прислушивалась к общему разговору. Похоже было, что запрет, наложенный на застольное обсуждение разгорающегося конфликта между северными и южными штатами, будет вот-вот нарушен. Рэчел чувствовала, что переход к этой теме неизбежен. Она была наиболее животрепещущей и злободневной и горячо обсуждалась в каждом доме, где бывала Рэчел, и во всех газетах, какие только ни попадались ей на глаза.

— Если бы можно было решить вопрос по-джентльменски, — провозгласил доктор Мэллорен, — то ни одна сторона не стремилась бы унизить другую и ничье достоинство не пострадало бы.

— Мы, южане, никогда не покоримся янки, — горячился Ален Делакур, двоюродный брат Эдуарда, — никогда! Это чудовищная глупость с их стороны — считать, что они смогут навязать нам свои порядки. — И он взглянул на Эдуарда, ища поддержки.

Эдуард оказался центром внимания всех присутствующих. Прежде чем ответить, он глубоко вздохнул:

— Глупость — понятие отвлеченное, Ален. — Жребий брошен, и, боюсь, уже слишком поздно, чтобы предотвратить неизбежное.

— А что именно? — спросил Жерве Мэллорен.

— Крушение того мира, который был мне так дорог, милый мой, — грустно ответил Эдуард. Широким жестом он обвел сидящих за столом: — Все мы поставлены перед необходимостью выбора и, сдается мне, сейчас нас испытывают на прочность.

— Я полагаю, что вы все же преувеличиваете, мой друг, — не согласился доктор.

— Отец прав, — вставил Мэтью, опустив на стол хрустальный бокал с рубиновой жидкостью. — Я не сомневаюсь, что страна истечет кровью, красной, как это вино, прежде чем ситуация придет к своему печальному завершению.

— Пш-ш-ш, — пренебрежительно фыркнул Ален Делакур. — У янки нет воли к победе, — пояснил он со злорадным удовлетворением. — Помяни мое слово, они побегут так, что только пятки засверкают.

— Вот тут-то вы и ошибаетесь, — твердо возразил Мэтью.

— Я поставлю на любого нашего парня против какого-нибудь кентуккийца, — снисходительным тоном заметил Ален.

— Речь идет не о личной храбрости, Ален, а о численности, — уточнил Мэтью. — Мужчин, способных носить оружие, на Севере больше, возможностей производить все необходимое для войны — тоже. Если дело затянется, то ключом к победе станет промышленность. Даже Джеймс де Боу в своем «Обозрении» ратует за развитие промышленности на Юге. Он сознает, что наша экономика в этом нуждается.

— Мы джентльмены, Мэтью, а не ростовщики-янки, — запротестовал Ален, — и один джентльмен из Луизианы стоит десяти северян.

— А их ведь и будет десять на одного южанина, не так ли? — уточнил Мэтью, и в тоне его уже звучало раздражение.

Ален пожал плечами:

— Ну так что же?

Рэчел видела, что лицо Мэтью потемнело от сдерживаемого гнева, который поднялся в нем от этого рыцарского бахвальства.

— А то, что мы должны смириться.

Ален и Жерве изумленно уставились на него. Родственник Мэтью первым обрел дар речи.

— У меня в голове не укладывается, что вы считаете наше дело проигранным заранее. — Он бросил на Мэтью высокомерный взгляд. — Вы прекрасно знаете, что, начнись война, вам придется командовать солдатами. Как же вы поведете их в битву с таким пораженческим настроением?

В горле у Рэчел встал ком. Этот разговор внезапно обнажил суровую правду войны, когда каждый молодой человек, быть может нежно любимый какой-то девушкой, имеет вполне реальные шансы погибнуть. Представив себе Мэтью, вынужденного идти сражаться, она сразу же осознала, что его могут ранить, а может быть, и…