Эдит Лэйтон - Постой, любимая

• Название: Постой, любимая
• Автор: Эдит Лэйтон
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-035485-1, 5-9713-2397-0, 5-9578-4091-2

Ни огромное состояние, ни редкое обаяние не в силах помочь Эймиасу Сент-Айвзу пробиться в высший свет. В лондонских салонах никогда не примут безродного уличного мальчишку, который «вышел в люди»… если, конечно, он не женится на аристократке.

Эймиас и пытается ухаживать за «достойной» невестой, но сердце его принадлежит другой — прекрасной и нежной Эмбер, из милости воспитанной в богатой и знатной семье.

Эмбер знает о страсти Эймиаса и втайне разделяет ее, однако она не намерена принадлежать ни одному мужчине, пока священник не соединит их у брачного алтаря.

Гордость, долг и любовь вступают в схватку, исход которой определит судьба.

---

— Меня это не касается! — выкрикнула Эмбер.

— Касается, — возразил граф. — Видишь ли, ты несовершеннолетняя и не имеешь права голоса в этом вопросе. Когда-нибудь ты еще поблагодаришь меня. Через неделю мы отбываем в Париж. Это все, или ты хотела сказать что-нибудь еще?

Вечером Эмбер отказалась спуститься к обеду. Она не спала всю ночь и на следующее утро встала осунувшаяся и голодная. Но она была слишком поглощена поисками выхода из создавшегося положения, чтобы думать о сне или пище. С самого начала эта история была слишком невероятной, чтобы быть правдой, и слишком странной, чтобы получать от нее удовольствие, но теперь она стала невыносимой. Эмбер не знала, что делать дальше, но была уверена в одном: она не выйдет замуж за незнакомого Луи и не позволит продать себя как чью-то собственность.

Пора принимать решение. Она покинет Францию независимо от согласия ее отца. В Англии она будет в безопасности. В конце концов, у графа нет доказательств, что она его дочь. Возможно, он в состоянии убедить в этом своих соотечественников, но, как только она окажется за пределами Франции, он утратит над ней всякую власть. Вопрос в том, как сделать это быстро и наверняка. Эмбер не спала всю ночь, строя планы побега. Если ее мать смогла сбежать отсюда с крохотным ребенком, то и она сможет. Правда, у ее матери был сообщник. Что ж, придется обойтись своими силами. Ясно, что она не может здесь оставаться. Конечно, незнание французского усложняет дело, но у нее достаточно денег и отваги, чтобы добраться до Англии. А если добавить к этому негодование, которое она испытывает, то можно отправляться хоть в Австралию.

— Мадемуазель? — обратилась к ней горничная, войдя в спальню и бросив взгляд на нетронутый поднос с завтраком. Она приподняла брови и указала на чашку с остывшим шоколадом и холодные рогалики.

— Нет, мерси, — уныло отозвалась Эмбер. — Заберите его. — Она подняла поднос и вручила его девушке.

Горничная сочувственно покачала головой. Затем улыбнулась и, примостив на бедре поднос, вытащила из кармана фартука толстый конверт.

— Pour vous, mademoiselle. Il est arrive le matin[4], — сказала она, протянув его Эмбер.

Эмбер вздохнула. Приятно, что хоть одна горничная улыбается ей, а еще приятнее получить весточку из дома. — Мерси, — сказала она, взяв у девушки письмо.

Вскрыв конверт, она с удивлением обнаружила внутри еще одно письмо, нераспечатанное.

Первое письмо было от Грейс и, как обычно, содержало сведения о ней самой, Тоби, мистере Тремеллине и о том, как им не хватает Эмбер. Грейс писала, что они с Тоби надеются: она приедет к ним на свадьбу весной.

Эмбер отложила письмо и вознесла короткую молитву, чтобы Грейс не пришлось навещать ее здесь. Затем взяла второе письмо. Хоть и нераспечатанное, оно было заляпано и помято, словно проделало длинный путь, и на конверте значилось «мистер Сент-Майклз». Эмбер нахмурилась. Странно, она никого не знает с таким именем. Затем ее лицо прояснилось. Наверное, это ответ на объявление, которая она поместила в газете, на этот раз от англичанина, где сообщается о ее настоящей семье! Она нетерпеливо развернула письмо и пробежалась по нему глазами. Затем прочитала его снова. А потом в третий раз, хотя почти ничего не видела от слез, застилавших глаза.

«Дорогая Эмбер.

Я был дураком, слепцом и трусом…»

После завтрака граф снова принял Эмбер по ее просьбе. Он был поражен метаморфозой, произошедшей с девушкой. Эмбер просто светилась. Золотистое платье подчеркивало яркий оттенок ее великолепных волос, голубые глаза сияли. Она так живо напомнила ему покойную жену, что он вздрогнул.

— Вижу, сон пошел тебе на пользу, — сказал он, улыбнувшись, — и ты одумалась.

— О нет, — отозвалась она. — Совсем наоборот. Я получила письмо из дома. Сэр, мне сделали предложение! Мужчина, которого я люблю. Он из Лондона, а не Сент-Эджита. Я не могу дождаться, когда встречусь с ним. — Но вначале она напишет ему и сообщит, что нужно говорить ее новоявленным родственникам, подумала Эмбер и добавила: — Он имеет капиталовложения в Англии и Австралии и чрезвычайно богат.

— Как удачно для него, — сухо заметил граф. — Но об этом не может быть и речи. Ты обручена с Луи и выйдешь за него замуж.

Эмбер покачала головой, продолжая улыбаться.

— Я уверена, Эймиас богаче. Вы не прогадаете, если он станет вашим зятем.

— Не прогадаю? Но дело не только в деньгах. Это вопрос семейной чести. Мы должны выполнять свои обязательства. Выкинь этого англичанина из головы. И, пожалуйста, избавь меня от разговоров на эту тему.

— Вы не можете отказать ему просто так! — сердито воскликнула она.

— Уверяю тебя, могу, — сказал он и переключил внимание на бумаги, лежавшие на столе.

Эмбер лихорадочно размышляла. Будь ее воля, она покинула бы этот дом, не оглядываясь. Но поскольку этого нельзя сделать, нужно сказать что-то такое, что заставило бы его передумать. Она хорошо представляла себе, что могло бы отвратить мистера Тремеллина от любой девушки, которую он считал своей подопечной, и заставить его умыть руки. Жаль, конечно, что граф сочтет ее распущенной, но Эмбер не видела другого способа добиться нужного эффекта.

— Я… мы… мы были любовниками! — произнесла она вызывающим тоном.

— Неужели? — Он выгнул бровь. — Поздравляю. Ты полагаешь, что это что-то меняет? Среди буржуазии — возможно. Но не для представителей нашего класса. Луи не станет возражать, если его невеста не девственница, лишь бы она не была беременна. После того как ты родишь Луи наследника, вы, возможно, придете к какому-нибудь соглашению, чтобы ты могла видеться со своим любовником. Если пожелаешь. Это твое личное дело. А мое дело — выдать тебя замуж.

У Эмбер перехватило дыхание. Она была унижена, оскорблена и слишком рассержена, чтобы ответить ему должным образом. Ничего, не видя перед собой, она шагнула к двери, когда граф заговорил снова:

— А если ты намерена пойти по стопам своей покойной матери, не советую. Я не повторяю одних и тех же ошибок дважды. Ты останешься здесь, пока я не вручу тебя мужу. А теперь можешь идти. Кстати, — добавил он, — отныне ты не будешь ни получать, ни отправлять писем. В конце концов, это мой дом. А ты моя дочь и, как таковая, являешься моей собственностью. До тех пор, разумеется, — добавил он прохладным тоном, — пока не станешь собственностью Луи.

Глава 20

Мари, горничная Эмбер, пожала плечами, вздохнула и печально покачала головой.

Эмбер сжала губы и нахмурилась.

Мари снова вздохнула и взялась за свое шитье.

Эта пантомима без слов сказала Эмбер, что ей по-прежнему не разрешено покидать комнату и что Мари сочувствует ей. Эмбер знала всего лишь несколько французских слов, усвоенных, очевидно, еще в младенчестве, а Мари не говорила по-английски. Но они отлично понимали друг друга.

С тех как Эмбер сообщила графу о своем намерении уехать, прошло четыре дня, и ей уже начало казаться, что ее жизнь уходит вместе с тиканьем позолоченных часиков на каминной полке. Мари приносила ей еду, поскольку она отказалась обедать с графом. Впрочем, он не настаивал. В результате хорошенькая юная горничная оказалась единственным человеком, с которым она общалась. Чему Эмбер была только рада, так как Мари явно сочувствовала ей.

Они прогуливались по саду, восхищались хорошей погодой, любовались цветами и неплохо понимали друг друга, строя одинаково угрюмые гримасы, когда шел дождь. Играли в карты, чтобы скоротать вечера, и, поскольку обе были молоды, часто смеялись и поддразнивали друг друга, с одинаковым удовольствием проигрывая и выигрывая. Эмбер позволяла Мари примерять свои платья и пыталась подарить ей некоторые из них, но девушка явно побаивалась что-либо брать, видимо, из опасения, что ее обвинят в воровстве.

Они научились угадывать настроение друг друга, и порой, когда Эмбер становилось грустно, Мари брала щетку и расчесывала ее яркие волосы, вздыхая с преувеличенной завистью. Тогда Эмбер начинала не менее завистливо вздыхать, поглядывая на каштановые локоны Мари, пока обе не заливались смехом. Когда Эмбер выглядела особенно печальной, Мари спускалась вниз и возвращалась с изысканными сладостями. У Эмбер не было аппетита, но она ела, чтобы сделать приятное Мари. Иначе личико горничной принимало такое несчастное выражение, что приходилось либо есть, либо чувствовать себя чудовищем.

Эмбер довольно быстро поняла, что у ее маленькой тюремщицы романтичная натура. Тем не менее, Мари неуклонно следовала всем указаниям хозяина и никогда бы не согласилась нарушить его волю. Возможно, она считала, что отец вправе подвергать свою дочь наказанию. А может, с грустью предположила Эмбер, она просто боится потерять работу в этом великолепном доме. Увы, она этого никогда не узнает. Не так уж много можно сообщить друг другу с помощью пантомимы.

И вот теперь Эмбер стояла у окна, наблюдая за восходом солнца. Ей разрешали гулять в парке после завтрака и перед обедом, но под наблюдением лакеев или садовников. Они казались праздношатающимися, но стоило ей сделать хотя бы шаг в сторону от усыпанных толчеными ракушками дорожек, как они мгновенно настораживались.