Кейт Лэндон - Это случилось в полночь

• Название: Это случилось в полночь
• Автор: Кейт Лэндон
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Транзиткнига
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 5-1703-7670-7; 5-9713-2656-2; 5-9578-4406-3

Микаэла Лэнгтри и Харрисон Кейн терпеть не могли друг друга в подростковые годы… но теперь, много лет спустя, когда уставшая от столичной суеты Микаэла вернулась в родной Вайоминг, обидные насмешки ее «лучшего врага» внезапно приняли совсем иной оборот.

Харрисону по-прежнему нравится выводить ее из себя… однако им движет уже не мальчишеская неприязнь, а властная мужская страсть и желание завоевать любовь женщины – чего бы это ни стоило.

В конце концов, от ненависти до любви – всего один шаг!

---

Возможно, Микаэла была права и Рурк просто романтик, разыскивающий кольцо и дневник Клеопатры. Но им двигала надежда и мечта. Все внутри говорило Рурку, что кольцо и дневник должны быть возвращены потомкам Клеопатры.

Он подставил лицо легкому горному ветерку и рассеянным солнечным лучам, пробивающимся через деревья. Рурк верил – сокровища Клеопатры ждут его.

Когда они поднимались в горы, он просто физически ощущал настроение сестры. Первоочередной задачей в списке ее дел было задушить Харрисона. Или утопить его. Мрачное яростное настроение волной пронеслось по кабине пикапа. Микаэла умело оседлала лошадь, не дожидаясь Рурка, и отправилась по небольшой дороге, ведущей к каньону Каттер, на поиски Харрисона.

Судя по настроению Харрисона, это было именно то, чего ему хотелось.

Рурк улыбнулся, увидев бурундука, поднимающегося к острой вершине сосны. Микаэла всегда давила на Харрисона, заводила его, тогда как от других она скрывала свои эмоции. Рурк сомневался в том, что человек, которому она доверяла и который был достоин ее, когда-либо видел настоящую Микаэлу. Сейчас самое подходящее время, чтобы Харрисон заявил о своих правах на Микаэлу, ведь он вынудил ее приблизиться к нему.

Интересно, подумал Рурк, знает ли Микаэла, как она выглядит, когда смотрит на Харрисона, как она двигается, когда он рядом – словно каждая частичка ее тела реагирует на него. Или предстоит серьезная борьба – они будут разрешать противоречия между давней дружбой и закипающей страстью. Они очень подходят друг другу. Микаэла – открытая, вспыльчивая, напористая во всем, что касается Харрисона. А Харрисон неуклонно движется вперед, маневрируя и окружая ее. Но нет никаких сомнений, что Харрисон по-настоящему влюблен в Микаэлу; в его взгляде, когда он смотрит на нее, ощущается поразительная нежность, как будто Харрисон знает, что Микаэла никогда не подведет тех, кого любит, что ее сила и красота идут от доброго сердца и широкой души.

Говорят, что, когда дикое сердце Лэнгтри попадает в плен, оно остается верным навсегда… Любовь Рурка была более мягкой, чем те чувства, которые обуревали Микаэлу и Харрисона. Анжелика не отличалась неудержимой страстностью, она была простой и не столь требовательной, за ней было нетрудно ухаживать. Они были просто влюбленными школьниками, которые позднее поженились и наладили свою жизнь.

Рурк слегка нахмурился. Не важно, что именно скрывалось внутри Харрисона, семья Лэнгтри имела к этому непосредственное отношение.

Большой черный медведь, пробирающийся через кустарник в поисках летних ягод, принюхался к воздуху, уловив запах человека. Рурк застыл неподвижно, опустив глаза, не претендуя на территорию зверя. Когда-то более крупный медведь натолкнулся на клинок Захарии, но Рурку совсем не улыбалось, чтобы сейчас зверь потрепал его. От револьвера, висящего на ремне у бедра, толку будет мало.

Ворон уселся на сук, наблюдая за человеком и медведем. Птичьи глаза-бусинки впились в золотую монету и кольцо, висевшие на груди Рурка.

– Ты это не получишь, – мягко произнес Рурк. – Ты заставил ее плакать, а это в ее жизни случалось редко.

На темных горных вершинах раздался одинокий зловещий вой волка, и Рурк понял: дикая природа взывала к нему, входила в него. Он понял, что испытывал старый охотник в прошлом веке, когда закончилось его время и он отправился умирать в свою хижину. Дикая природа – олень и медведь, сладковатый запах земли и диких цветов нужны были ему для умиротворения.

Возможно, он и в самом деле похож на Захарию, как заметила Микаэла. Рурк с готовностью признал эту воинственную свирепость… внутри себя, особенно он ощутил ее, когда Галлахер кружил вокруг сестры. Дорогая одежда, белозубая улыбка и отличный загар не могли скрыть животное с жадным холодным взглядом, притаившееся внутри. В душе Галлахера была лишь пустота и потребность отнимать и причинять страдания.

Медведь неуклюже поковылял прочь, и мысли Рурка вернулись к птице, сидевшей на раскачивающейся ветке.

Солнце пробивалось сквозь листья и хвою, ослепляя Рурка и согревая золотую монету. Ничего нет естественнее желания вернуть женщине любимую вещь, давно утраченную и так оплакиваемую. Нет ничего естественнее желания вернуть эту вещь женщинам Лэнгтри.

Рурк вновь потер монету, наблюдая, как птица наклонила голову, вглядываясь. Сейчас он бы ничего не смог дать женщине, в его сердце была пустота. Но если Клеопатра смогла противостоять обстоятельствам и вернуть монеты во владение Лэнгтри, он тоже сделает это.

* * *

Свет костра освещал подробные карты Харрисона, на которых были указаны места для съемки, отмеченные Микаэлой. Она изучила каждую страницу, сделала необходимые пометки и затем начала жевать мюсли – смесь изюма, орехов и сушеных фруктов. Это был замечательный десерт после ужина, который Харрисон приготовил в котелке. Он смешал консервированного тунца с лапшой, и получилось неплохое блюдо, вполне съедобное. Оказывается, Харрисон был довольно неприхотлив в еде и мог обойтись самой простой пищей.

Небольшая речушка слегка билась о скалистые берега, ночная сова ухала на луну, запах чистого воздуха и дыма костра дурманил голову. Микаэле просто необходима была такая поездка. Подальше от суеты последних месяцев можно было попытаться склеить свою жизнь.

Микаэла отложила в сторону записную книжку и вытянулась на спальном мешке. Она наблюдала за тем, как Харрисон аккуратно снял часы и положил их в рюкзак, застегнув молнию кармашка. Это было характерно для Кейна – он очень бережно относился к своим вещам.

– Мне нравится, что ты за мной ухаживаешь. После того как я напрыгалась по скалам, определяя ракурсы съемки, я вполне заслужила это. Твои заметки и зарисовки карт тоже получились отличного качества. Думаю, можно остановиться лагерем на первой песчаной отмели. Как ты считаешь? А спуститься попробуем на каноэ или на байдарках. Конечно, те, кто никогда не плавал на байдарках, поплывут на плотах, мы не можем подвергать их жизни опасности. Река достаточно глубокая и для того, чтобы просто плыть, и для того, чтобы проявить мастерство. Шлемы и спасательные жилеты – все с логотипами «Кейн»… Харрисон?

– Да?

Харрисон лежал на своей скатке, повернувшись к костру и глядя на огонь. Языки пламени выхватывали из темноты черты его лица, делая их более жесткими, темная поросль однодневной щетины придавала ему опасный вид. Черная футболка и потертые джинсы дополняли мужественный облик. Микаэла знала Харрисона очень давно, однако этот мужчина, погруженный в свои мысли, возбуждал ее любопытство больше, чем кто-либо другой.

Он хотел ее, это легко читалось в его долгом, медленном, обжигающем взгляде. Но Харрисон намеревался ждать, пока она сделает свой выбор. И тогда не будет пути назад. Невозможно будет забыть о том, что произошло между ними, о переплетении тел, о пробегающей лихорадке, о соприкосновении кожи, о губах в поиске вкуса, о стонах и прерывистом дыхании.

Длинным пальцем Харрисон провел по своему носу, словно припоминая что-то, – Микаэле хорошо был знаком этот жест, именно он сопровождал те мгновения, когда Харрисон, казалось, уходил в себя, поднимая защитный экран. Она должна была оттащить его от этого мрачного края, который так притягивал его, отвлечь от прошлого, от того, что захватило его сейчас.

– Харрисон, ты должен рассказать мне о той ночи, когда ты подрался со своим отцом.

– Послушай, ты и так командовала весь вечер. Мне хотелось бы немного побыть в покое и тишине.

Харрисон отвернулся от костра, словно показывая, что он намерен отгородиться от Микаэлы на всю ночь.

– Ты напоминаешь мне папу и Рурка. Ну расскажи, не будь таким упрямым.

Микаэла подтолкнула Харрисона ногой, и он заворчал. Звук, который он издал, говорил о том, что он будет признателен ей, если она оставит его в покое. Харрисон давал понять, что собирается спать, но Микаэла и не думала отставать от него.

Она снова слегка подтолкнула его, и Харрисон медленно повернулся. Желание, которое явственно читалось на его лице, заставило ее задрожать и опалило жаром. Одного ее прикосновения было достаточно для вспышки.

Но Харрисон медленно отвернулся. Он хотел, чтобы Микаэла сама подошла к нему и дала понять, что хочет его, – таковы были условия этой ночи.

Глава 9

Из дневника Захарии Лэнгтри:

«Мы пришли в горы, чтобы начать новую жизнь. Я понял, что среди этих гор и ручьев обрету покой. А с моей женой, второй половиной моего сердца и души, я обрету радость.

Клеопатре умиротворение дается не так легко, поскольку она охотится за утраченными монетами и решительно настроена вернуть их Лэнгтри. Вероятно, женщине, которая вынашивает ребенка, можно простить подобные причуды. Характер у Клеопатры не из легких, и уж если она что-то задумала, сам черт ее не удержит.

Мне и самому борьба доставляет удовольствие. Но я каждый раз отмахиваюсь от проклятия Обадаи и в шутку напоминаю Клеопатре, что она всего лишь женщина. Хотя только необыкновенная женщина могла вынести все тяготы нашего путешествия без единой жалобы. Клеопатра не из трусливых, она сильный человек, умеющий крепко любить».