Дина Лампитт - Серебряный лебедь

• Название: Серебряный лебедь
• Автор: Дина Лампитт
• Издательство: Крон-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-232-00221-Х

Это роман о событиях трагических и фантастических, жизни бурной, но бессмысленной, любви разделенной, но несбывшейся. Действие разворачивается в Англии в начале XVIII века, на закате правления династии Стюартов. Очаровательная Мелиор Мэри Уэстон, наследница замка Саттон, на котором лежит двухвековое проклятье, влюблена в юношу по прозвищу Гиацинт, таинственным образом появившегося в их семье. Но силы зла делают свое черное дело — ей не дано соединиться со своим возлюбленным…

Хотя герои и события романа «Серебряный лебедь» выдуманы, как и замок Саттон, многое из того, что в нем происходит, основано на исторических фактах, а главные герои книги действительно существовали, и жизнь их была такой, как здесь описано.

---

Перед ней предстала очень любопытная сцена. В женщине, прямо сидевшей на краешке стула, не было ничего от уличной девки, она не была вызывающе накрашена. Нет, перед Елизаветой сидела особа аристократических кровей. Ее серебристо-седые волосы были подняты вверх под дорогую парижскую шляпку, а ухоженные руки лежали на серебряном наконечнике трости из слоновой кости. Сам Джон сидел на стуле попроще и пониже, чем тот, на котором расположилась дама. Оба держали в руках бокалы, явно собираясь за что-то выпить.

Когда Елизавета появилась в дверях, воцарилась давящая и неловкая тишина, но в конце концов молчание нарушила незнакомка:

— Вам не кажется, что за вами следят, мистер Уэстон?

Грозно посмотрев на жену, Джон прошипел:

— Что, черт возьми, случилось, Елизавета? Почему, вы не спите в такое время?

К ней вернулось мужество, и она ледяным голосом сказала:

— То же самое я могу спросить и у вас.

Женщина приподняла подкрашенные брови, и Елизавета увидела, что вырез ее платья очень глубок, а плечи слишком обнажены. Они снова неловко замолчали, в это время Джон сверлил взглядом жену, а обе женщины в свою очередь не отрывали глаз друг от друга. Наконец заговорила незнакомка:

— Дорогая миссис Уэстон — вы ведь миссис Уэстон, не правда ли? — пожалуйста, не волнуйтесь. Я так стара, что гожусь вам в матери, и уверяю вас, что мы с вашим мужем всего лишь обсуждаем деловые проблемы.

— В полночь?

— Да, в полночь. У нас такое дело, которое мы не можем обсудить днем.

— Что же это за дело? — гневно поинтересовалась Елизавета.

Женщина удивленно взглянула на нее и спросила, бросив на Джона вопросительный взгляд:

— А вы разве не знаете?

— Елизавета ничего не знает, — угрюмо ответил он и, поведя плечами, уставился в огонь.

— О!

Елизавета вошла в комнату, закрыла за собой дверь и отчетливо произнесла:

— Я не думаю, Джон, что заслуживаю такого обращения с собой. В конце концов, я уже однажды была полноправной хозяйкой Саттона, а теперь вы приняли меня обратно. И я в свою очередь до настоящего момента закрывала глаза на ваши ночные бдения, так как считала, что необходимо позволять удовлетворять мужчине его похотливые желания, особенно если женщина не может ему в этом помочь.

Джон несколько мгновений виновато смотрел на нее. Елизавета, еще более утвердившись в своей правоте, продолжила:

— И все же, несмотря на мои подозрения, мадам, я, учитывая ваш преклонный возраст, не допускаю о вас дурных мыслей. Но мне кажется, что, будучи женой Джона, я имею право попросить у вас немедленного объяснения вашего присутствия здесь.

Джон и его гостья пристально посмотрели друг на друга. Наконец Джон поднялся и произнес:

— Леди Дервентвотер, разрешите мне представить вам мою супругу Елизавету.

Елизавета слегка склонила голову, а леди Дервентвотер тоже встала и сказала:

— Очень приятно. — Затем она повернулась к Джону: — Ваша жена попросила меня все ей объяснить, мистер Уэстон. Я полагаю, что это должны сделать вы, а не я.

Обе женщины выжидательно смотрели на него. Наконец Джон, как будто приняв для себя какое-то решение, начал:

— Леди Дервентвотер, когда нас прервали, мы собирались кое за что выпить. Я предлагаю тост еще раз.

— Понимаю, — ответила она, прямо посмотрев на него и поднимая свой бокал.

— А вы выпьете с нами, Елизавета?

— Если смогу присоединиться к вашему тосту.

Он налил вина и ей и поднял свой бокал:

— Леди Дервентвотер, Елизавета., я предлагаю выпить за здоровье Его Величества. Пусть жизнь его будет долгой.

Ночная гостья поддержала тост:

— За нашего короля Джеймса III.

Елизавета была потрясена. Ей никогда не пришло бы в голову такое объяснение. Джон стал активным сторонником партии якобитов, а все его тайные гости были ее активистами. И тогда она поняла, почему ей показалась знакомой фамилия дамы. Во время неудавшегося восстания 1715 года, , когда молодой Джеймс Стюарт отправился в Шотландию и попытался отвоевать корону у только что взошедшего на трон Георга I, граф Дервентвотер был его верноподданным. Когда восстание было подавлено, графа отправили на плаху.

— Так-так, — сказала она. — Значит, вы оба за короля Джеймса?

Молча, не поднимая глаз, Джон и его высокопоставленная гостья подошли друг к другу.

— Да, — ответил он с напором, уверенностью и даже почти с угрозой. Елизавета никогда не видела его таким.

— За Джеймса III! — Она подняла бокал и вдруг рассмеялась. — И за то, что я больше не считаю вас развратной женщиной. Простите меня, леди Дервентвотер.

Джон немного странно посмотрел на нее и сказал:

— Да, вы были не правы.

Леди Дервентвотер откашлялась и проговорила:

— Мистер Уэстон, предлагаю отложить наше дело до завтра. Я останусь в Гилфорде и вернусь, как только стемнеет. Сожалею, что не была знакома с вами раньше, миссис Уэстон. И знаете, что я еще вам скажу? Вы не должны опасаться других женщин. Вы сами просто красавица и, я думаю, очень любимы. До свидания.

И она ушла, немного развернувшись боком, чтобы пронести через дверь свою широкую юбку. Джон освещал ей путь, и Елизавета воспользовалась моментом, чтобы проскользнуть обратно к себе в комнату, лечь в постель и задуть свечи. Но ее муж был не из тех, кого испугаешь темнотой, поэтому, предварительно постучавшись, он открыл дверь и вошел в комнату со свечой в руке.

— Ну, теперь вы все знаете, — сказал он.

— Да. Почему же вы мне раньше ничего не говорили?

Он пожал плечами:

— Якобиты действуют в строжайшей тайне.

— Да, но я же ваша жена.

— Правда? — переспросил он. — Неужели правда?

— Вы же знаете, что это так.

— Однажды вы предали меня. А доверие — это цветок, который не так просто вырастить.

— Да? Но ведь и любовь тоже трудно сохранить, когда ее ежедневно топчут ногами.

— Что вы хотите сказать?

— То, что сказала. Если бы вы в то время проявляли ко мне хоть чуточку внимания, то ничего и не произошло бы.

— Теперь это бессмысленно обсуждать. Что было, то было.

— Без сомнения. Но раз уже я нахожусь в этом доме в качестве хотя бы матери девочек или управляющей домашними делами, то сделайте милость, ставьте меня в известность. Я просто извелась за эти месяцы, думая, что вы, живя под одной крышей со мной, приваживаете проституток.

Джон как-то странно посмотрел на жену, и в его глазах загорелся скрытый огонь.

— А почему вас это волновало?

Елизавета села в кровати. Ночная рубашка едва прикрывала ей плечи.

— Если вам действительно интересно, я ревновала.

— Будь все проклято, Елизавета, вы думаете, мне было легко? Я не имел понятия, как вам угодить. Что я мог вам дать? Я не смел даже сказать вам о желании, о страсти, о вожделении — вы были слишком изысканны для этого. — Он перешел на страшный, почти безумный крик: — Господи! Я даже не знаю, люблю я вас или ненавижу. Но знаю точно, что овладею вами сейчас же, хотите вы этого или нет, или вы возненавидите меня на всю жизнь.

В бешеном порыве страсти Джон начал срывать с себя одежду и вскоре уже стоял перед ней почти обнаженный.

— Вы видите, кто я есть на самом деле? Я — мужчина, мужчина, который желает вас, несмотря на то, что вы сделали. Вы не боитесь того, что сейчас с вами произойдет?

— Боюсь, — ответила она. — Не применяйте ко мне силу.

Но она лгала. Елизавета никогда никого не желала больше, чем сейчас Джона Уэстона, и наслаждалась тяжестью его огромного тела и безжалостностью плоти, вошедшей в нее.

— Ты, шлюха, — прорычал он, — теперь я отплачу тебе за все.

Джон понял, что всегда любил ее, желал ее, жаждал овладеть ею силой, но в супружеской постели всю жизнь боялся ее утонченности. Для него были неожиданной наградой ее стоны — она возвращала ему всю его дикую страсть, извиваясь, как змея.

— Елизавета… — простонал он.

Но любовный экстаз был слишком близок, и она не ответила. И никто из них не произнес ни слова, пока оба не выдохнули одним дыханием: «Я люблю тебя!» Впервые в жизни они падали с вершины каскада страсти в озеро чистого наслаждения, тихо разлившееся внизу.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Газоны поместья Саттон были освещены тысячами свечей, белый арабский павлин покачивал огромным хвостом на фоне полной луны, музыка и смех наполняли воздух под звездным небом. В Саттоне был праздник.

Стояло лето 1717 года, то самое лето, когда Георг I и его двор прибыли на Темзу и впервые услышали музыкальное журчание воды, то лето, когда Великобритания оказалась под защитой только что подписанного Тройственного Союза, то лето, когда дочери Джона Уэстона исполнилось четырнадцать лет и ее надо было представить во всем блеске редкой красоты, которой ее наградил Бог, перед всем графством и католической общиной.

К Джону, Елизавете, Мелиор Мэри и Сибелле в тот вечер судьба была благосклонна. Великий землевладелец, в чьих жилах текла цыганская кровь, к концу жизни немного успокоенная той страстью, которую дарила ему жена, стоял у Центрального Входа и приветствовал гостей. Елизавета победоносно сияла — ей снова удалось бросить все светское общество — правда, кроме Поупа — к своим ногам. Да и Сибелла, выросшая в ужасающей бедности, теперь жила в роскоши и, кроме того, знала, что самый таинственный мужчина того времени, знаменитый кутила Джозеф Гейдж влюблен в нее.