Джэсмин Крейг - Империя сердца

• Название: Империя сердца
• Автор: Джэсмин Крейг
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Исторические любовные романы

На долю прекрасной и отважной девушки Люсинды Ларкин, дочери английского аристократа, выпадают нелегкие испытания: ее отец коварно убит, а сама она становится пленницей афганского хана. Ее горькая участь, казалось бы, предрешена.

Но один поворот судьбы, и все меняется в жизни прелестной англичанки. Безмолвная невольница становится уверенной в себе светской красавицей, смирившаяся со своей участью рабыня превращается в страстную, влюбленную женщину.

---

— Насколько я понимаю, мы с вами недавно вернулись из одной и той же страны, — с важным видом произнес лорд Эдуард. — А именно, из Индии. Дикая страна и очень жаркая, не правда ли? Эти чертовы мухи буквально сводят с ума.

Люси вежливо ответила:

— В Индии не везде жарко, милорд. На севере, в горах, климат вполне сносный.

Лорд Эдуард доверительно понизил голос до шепота:

— Честно говоря, мисс Ларкин, дело не только в климате. Я терпеть не могу этих проклятых туземцев. Все они одним миром мазаны. Торговцы на базаре непременно обманут, чертовы магараджи тоже. Подпишешь с ним договор, а он тут же нарушит данное слово — еще чернила не успеют высохнуть.

— Может быть, милорд, если бы мы не заставляли индийских магарадж подписывать договоры, которые им не по вкусу, туземные правители были бы верны своему слову, — довольно резко произнесла Люси.

— Весьма остроумное замечание, — поклонился лорд Эдуард, вынул монокль и тщательно его протер. — Но абсолютно неверное. Туземцы вообще не желают подписывать никаких договоров, мисс Лар-кин, в том-то и проблема. Им невозможно угодить. Они не любят прогресс, не то что мы, дети просвещения. Я однажды разговаривал со стариком, который сказал, что их деревне телеграф ни к чему, им бы буйволов побольше!

Люси вспомнила, что до встречи с Рашидом она тоже считала, что телеграф важнее, чем буйволы. Растянув губы в вежливой улыбке, девушка решила, что в данных обстоятельствах разумнее всего будет прикинуться обычной светской идиоткой.

— Вам видней, лорд Эдуард, как обходиться с туземцами. У меня нет опыта ведения переговоров с магараджами.

— Естественно. — Барон коротко хохотнул. — Представляю, на что был бы похож наш мир, если бы мы доверили дамам вести дипломатические переговоры. Не правда ли, мисс Ларкин?

— Мне трудно себе представить, милорд, что нашему полу когда-либо будет дарована такая привилегия, а потому я предпочитаю не рассуждать на эту тему.

— В самом деле, мисс Ларкин, праздные рассуждения небезопасны. — Голос барона прозвучал неожиданно серьезно, но идиотская улыбка по-прежнему играла на его устах.

Очевидно, утратив интерес к беседе на отвлеченные темы, барон вновь нацепил монокль и уставился на брошку, сиявшую на груди у Люси.

— Прелюбопытная у вас брошка, мисс Ларкин, позволю себе заметить. Я видел в Индии немало верблюдов, и должен сказать, что терпеть не могу этих животных. Предпочитаю слонов. На слоне, доложу вам, ездить очень удобно, только нужно привыкнуть к качке. А брошка весьма необычная, весьма.

— Подарок одного индийского друга, — сухо ответила Люси, которой не хотелось говорить о Рашиде с этим великосветским болваном. Казалось, он олицетворяет в себе все те британские качества, над которыми потешался индийский купец.

— Изобретательный народ эти туземцы. У них бывают презабавные скульптуры. Там есть один храм…

Тут лорд Эдуард запнулся, вовремя сообразив, что скульптуры в индийских храмах — неподобающая тема для обсуждения с дамой из общества. Откашлявшись, он продолжил:

— X-м… Так вот, я говорю, премилая вещица, хоть я и не вполне понимаю, при чем тут верблюд.

Он деликатно, двумя пальцами, приподнял брошку, даже не коснувшись платья Люси и уж тем более не задев ее декольте. И все же по совершенно необъяснимой причине у Люси перехватило дыхание, а когда лорд Эдуард убрал руку, девушка с трудом сдерживала дрожь.

— Славная безделушка, не правда ли? — небрежно обронил лорд Эдуард и обернулся к Пенелопе, одарив ее ослепительной улыбкой. — Мило было поболтать с вами, мисс Ларкин. Как-нибудь продолжим наш разговор об Индии.

«Ну уж нет», — подумала Люси, вздохнув с облегчением. В это время дворецкий как раз объявил, что ужин подан. По этикету полагалось, чтобы Люси сопровождала к столу епископа Сиренчестерского, который был глух как пень и к тому же имел обыкновение засыпать между подачей блюд. В данной ситуации Люси и мечтать не могла о более подходящем соседе.

Ужин ничуть не улучшил ее настроения. Епископ и в самом деле задремал, отведав седло барашка и лимонное соте. Слева от Люси сидел сэр Роберт Ховард, последний трофей леди Маргарет. Он все время рассказывал Люси, как ей повезло с мачехой. От девушки требовалось лишь кивать и со всем соглашаться, а тем временем она прислушивалась к разговорам, которые вели остальные гости.

Активнейшим участником беседы был лорд Эдуард. На обратном пути из Индии он попал на русско-турецкие переговоры в качестве британского наблюдателя и целых три дня провел в компании турецких и русских дипломатов. Теперь барон считал себя большим специалистом по проблеме Средней Азии. Хотя леди Маргарет и запретила вести политические беседы, лорд Эдуард считал необходимым ознакомить всех соседей со своими глубокомысленными суждениями. Очень быстро Люси поняла, что барон на удивление невежествен и насквозь проникнут духом империализма.

Время от времени Люси поглядывала на лорда Трисса — как он реагирует на идиотские суждения своего племянника, однако заместитель министра слушал своего родственника с явным удовольствием. Люси расстроилась, ибо ей показалось, что лорд Трисс — человек разумный. Возможно, он просто ослеплен родственным чувством. Увы, в британских высших кругах эта болезнь весьма распространена. Влиятельные государственные мужи и в Индии, и в Англии любят окружать себя родственниками и приятелями. У индийцев происходит то же самое, но они, по крайней мере, не лицемерят.

— Вам не нравится шербет, мисс Ларкин? — спросил внезапно проснувшийся епископ. — В таком случае советую вам не пренебрегать малиной.

— Нет-нет, спасибо, — поспешно ответила Люси. — Шербет великолепен.

Но епископ уже уставился на нее своим зорким взглядом.

— Не нужно так расстраиваться, мисс Ларкин. Не все в нашем правительстве считают, что божественная миссия британцев — распространять плоды цивилизации и христианскую религию в отдаленных уголках планеты.

Люси удивленно захлопала глазами:

— Так вы не спали?

Это вырвалось у нее само собой, и она чуть не прикусила себе язык.

— Простите, милорд. Два года в Афганистане отучили меня от хороших манер.

— Зато, я вижу, не нанесли ущерба вашему здравому смыслу. Но учтите, милая, в нашем министерстве иностранных дел кретинов на службе не держат. Слава Богу, у нас хватает людей разумных и сообразительных.

— Но ведь лорд Эдуард — законченный ду… То есть, я хочу сказать…

Глаза епископа весело блеснули:

— Вы в этом уверены, дорогая? Присмотритесь получше, а уже потом выносите окончательное суждение.

После этих слов Люси вновь стала приглядываться к барону с интересом. Увы, очень скоро пришлось сделать вывод, что епископ ошибся. Возможно, министерство иностранных дел и не доверяет важных миссий идиотам, но лорд Эдуард де Бомон — явное исключение из этого золотого правила. Вероятно, он исполнен самых благих намерений, но, ей-богу, свет еще не видывал такого дурака — вот к какому выводу пришла Люси.

В конце ужина Пенелопа, отчаянно скучавшая и зевавшая, пока ее воздыхатель обсуждал проблемы британского империализма, ожила и заулыбалась, ибо лорд Эдуард после пятнадцатиминутной глубокомысленной лекции об азиатских делах с завидной легкостью перешел к обсуждению наряда своей юной соседки.

«Из них получатся идеальные супруги, — подумала Люси. — Оба хороши собой, и на двоих ни одной извилины. Можно себе представить, какие у них будут дети!»

Почему-то мысль о будущем потомстве Пенелопы и лорда Эдуарда повергла Люси в уныние. Возможно, это объяснялось тем, что Люси не видела ни малейших проявлений истинного чувства в отношениях между будущими женихом и невестой. Она взяла себя в руки. Какое ей дело, любят друг друга Пенелопа и барон или нет. Разве Люси сама не говорила, что залог супружеского счастья — не преходящее чувство, а общность интересов и взаимное уважение? Кажется, именно так она и сказала Рашиду во время одного из ожесточенных споров.

Поневоле рука Люси коснулась золотого верблюдика. Металл нагрелся от прикосновения к коже, и верблюд казался живым. Люси искоса взглянула на лорда Эдуарда. Его голова была повернута в профиль, он увлеченно болтал с Пенелопой, но у Люси возникло странное ощущение, что барон не выпускает ее из поля зрения. Щеки девушки вспыхнули (возможно, виной тому было шампанское), а лорд Эдуард наклонился к Пенелопе и зашептал ей что-то на ухо.

Все, больше никакого шампанского на сегодня, решила Люси. С непривычки вино подействовало слишком сильно, и почему-то ужасно хотелось расплакаться.

Вечер был обречен на успех еще до того, как начался первый вальс. Леди Маргарет, вся в лиловом, с ослепительной улыбкой вывела в центр зала лорда Трисса. Это было сигналом к началу танцев. Второй парой были Пенелопа и лорд Эдуард, а еще через несколько секунд по полу заскользили грациозные, стремительные пары.