Алена Левински - Изменяю по средам

• Название: Изменяю по средам
• Автор: Алена Левински
• Издательство: Олма Медиа Групп
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-373-01030-6

Жизнь Маши напоминает калейдоскоп: дом, работа, ребенок, любимый муж, подруга и две минуты вечером для себя… Ей, как Алисе из Страны чудес, приходится бежать изо всех сил лишь для того, чтобы остаться на месте. В таком состоянии может примерещиться все что угодно, даже может закрасться подозрение, что ее благоверный не совсем ей верен… А если это так, разве можно позволить счастливой сопернице в один миг разрушить мир, созданный с таким трудом? Ни за что! Надо изменить ему в отместку. К какому это приведет результату, неизвестно, но Маша готова рискнуть. Ведь ради любви можно пожертвовать всем…

---

– Тоже рубить?

– Рубить, – подтвердила Аделаида Львовна. – Секс не должен быть чем-то будничным и скучным. Секс – это подарок мужу, который он должен заслужить. В противном случае он привыкнет к доступности тела супруги и перестанет ценить то, что подарила ему судьба.

Мне стало холодно. Я почувствовала, как кожа на голове покрывается гусиными пупырышками.

– Аделаида Львовна, а что вы посоветуете нашей читательнице?

– Машенька, я же вам сказала – рубить головы… – нахмурилась психолог.

– Да, да… Простите. Конечно.

Говорят, психбольных нельзя злить – они ж могут и за ножичек схватиться, если что не так. Или подсвечником по башке дать.

– Спасибо вам огромное, вы очень помогли нашему изданию, – как можно ласковей улыбнулась я.

В соседней комнате истошно заорала железная кукушка и забили часы.

– Мне пора, – Аделаида Львовна поднялась из-за стола.

Стоя она была похожа на монумент матери-героини, вскормившей десятерых. Я торопливо вскочила, пытаясь нащупать на полу свою сумку, попятилась, зацепилась ногой за ее ручки, разметавшиеся по черному ковролину, и чуть не упала.

– И побольше грации, – заговорщически прошептала Аделаида Львовна, – побольше плавных движений. Представьте, что вы лебедь в пруду и сотни глаз следят за тем, как вы вальсируете на гладкой воде.

«Ужас… Я же не умею плавать…» – подумалось мне.

У двери Аделаида Львовна вдруг схватила мою руку и так крепко прижала ее к своей груди, что я почувствовала жесткие костяшки бюстгальтера:

– Машенька, запомните! Рубить надо начинать с пятой!

– Хорошо, – проговорила я сипло. – С нее…

Когда я наконец очутилась на улице, у меня было ощущение, что я вырвалась из плена. Вероятно, так же чувствовал себя мой дед, выйдя из окружения под венгерским городком Ктошем во время Второй мировой войны. Если так работают психологи, что же тогда творится в салонах гадалок таро и целительниц от народа, снимающих сглаз по фотографиям? Какой идиот дал Марине телефон этой безумной?

Рубить секс… О да, этот совет, безусловно, бесценен. Рубить проклятую сексуальную голову похотливо сверкающей зенками гидры.

С Антоном я познакомилась в студенческом общежитии, куда он пришел в гости к другу-аспиранту. Был дивный майский вечер и пять бутылок дешевого молдавского вина «Черные глаза». Или крымского. Это уже не важно. Друг-аспирант отзывался на имя Алик, был знатным ловеласом и в то время имел близкие отношения с молодой Варварой, еще не освободившейся от цепей биологического факультета. Надвигалась сессия, и когда Алик возник на пороге нашей комнаты, выразив готовность «разбавить женскую компанию», мы с Варькой не нашли в себе сил отказаться. Разбавляли часа три, потом пошли на крышу орать песни. Пою я, надо признаться, очень плохо и делаю это только в нетрезвом состоянии. Антон же, человек с хорошим музыкальным слухом, испытывая мучения от моих ужасных стенаний, не придумал ничего лучшего, как прекратить их страстным поцелуем. Пока он меня целовал, я молчала, как только прекращал – начинала петь. В результате мы процеловались часа два, и Алик, наблюдая эту внезапно возникшую идиллию, предложил выпить еще. За «Черными глазами» они сходят с Варькой, решил Алик, а мы их подождем на крыше. Заодно покараулим его дорогостоящую гитару. На этой гитаре и произошла наша первая ночь любви. Позу пришлось принять довольно неудобную, однако ж юность – величайший подарок судьбы, помогающий видеть главное и не обращать внимания на детали.

Короче говоря, гитару мы сломали, трусы мне порвали и в довершение погнули телевизионную антенну, некстати попавшуюся на дороге страсти. Хуже всего оказалось с гитарой, ее стоимость пришлось возмещать, да и Алик, по-моему, загнул какую-то фантастическую цену.

Так вот, к чему это я. Простой анализ тех событий показывает, что если бы в ту звездную ночь я не ответила живо на сексуальные притязания Антона и позывы своей сладострастной гидры, а напротив, занялась бы рубкой голов, то мы бы не поженились. И Гришка бы не родился. Антон признался, что если бы я «не дала ему в первый же день», то у него не возникло бы желания увидеться со мной еще раз.

Мобильник мужа равнодушно сообщил, что «абонемент не отвечает или временно недоступен». Позвонила на работу – курлыкающий женский голос сказал, что «Антон вышел часа на два».

– Когда? – спрашиваю.

– Два часа назад.

Достойный ответ. Я бы ввела обязательный экзамен по вранью в школах секретарш и безжалостно срезала бы не умеющих лукавить. Не можешь нормально отбрехаться – «незачет»! Подставила начальника или просто коллегу – на второй год оставить без права пересдачи. Понабирают дилетанток, а потом удивляются, почему семьи рушатся.

Я побрела в редакцию.

– Маша, ну как вам психолог? – поинтересовалась Марина, как только я появилась на месте.

– Ужас! Она посоветовала рубить гидру поголовно.

– У нее двадцать пять лет опыта работы с нашими читательницами, она – профессионал, – подняла Марина указательный палец строго вверх, – а ваш юношеский максимализм, Маша, доведет вас до дурного конца.

– Пришел мой конец, – послышался в коридоре трогательный акцент, и на пороге возник Ганс.

По нелепой манере одеваться ему не было равных во всем издательском доме. Сегодня он был в облегающей фосфоресцирующей салатовым водолазке и в белоснежных байковых брюках.

Немец направился к Марине строевым шагом, но, увидев меня, сделал крутой поворот и притормозил, интимно дыша мне в лицо мятным ополаскивателем:

– Я на вас возложил надежду. Очень большую и толстую.

Надька захихикала, наклонив голову к клавиатуре. Лидочка смерила Ганса недобрым взглядом.

За куратором следовала Сусанна Ивановна, и ее мрачный вид не предвещал ничего хорошего.

– Мой конец такой, что все будут петь и танцевать, – громко обратился Ганс ко всему коллективу.

Все тревожно зашушукались.

– Кто не может танцевать, будет плясать и смеяться, – продолжал немец, сжав пальчики «замочком».

Лидочка потрогала грудь, под которой предположительно хранилось сердце.

– Кто знает русскую народную песню? – вопросил меж тем куратор.

– Какую? – неуверенно подала голос Надюха.

– Оставьте, Ганс, – вздохнула Сусанна Ивановна, – лучше я объясню.

– Мой русский восхитителен, – почти без акцента сказал он.

– Конечно, конечно, – по-матерински улыбнулась Сусанна Ивановна. – Ганс имел в виду, что приближается традиционная корпоративная вечеринка. В программе – танцы, фуршет и художественная самодеятельность.

При слове «танцы» главный редактор посмотрела на Надьку, «фуршет» – на Лидочку, а упомянув художественную самодеятельность, к моему ужасу, уставилась на меня.

– Калинка и малинка, – закивал улыбчивый Га н с .

– В прошлом году уже был такой шабаш, – зашептала Лидочка, – меня заставили танцевать канкан.

Я живо представила толстую Лидочку, которая машет перед жующей публикой полными целлюлитными ногами.

– Я не пою… – пропищала я.

– Научим, – строго сказала Сусанна Ивановна.

– И не танцую, – добавила я шепотом.

– Заставим, – припечатало начальство.

– Может, вы еще и не едите, Маша? – злорадно осведомилась Лидочка.

Воспоминания о прошлогоднем позоре с канканом, видимо, всколыхнули в ней недобрые чувства.

– Петь и танцевать будут все. – Сусанна Ивановна обвела властным взглядом притихших сотрудников. – Корпоративная солидарность!

Ганс радостно захлопал в ладоши.

Глава 17 В засаде «У подружки»

Гришка встретил меня в коридоре радостный и сопливый. Задрал на голову байковую рубаху с головастым зайчиком:

– Мама, мама, смотри! Я – человек-паук! Я на животике паутинку нарисовал!

Действительно, на бледном пузе, вокруг пупка, неровные круги с линиями-лучиками. – Эскиз отдаленно напоминает контуры паутины.

– Красота какая, мыться еще неделю не будем… – восхитилась я, снимая ботинки.

Малыш попытался было повторить паутинный орнамент на щеке, но в это время появилась в двери свекровь:

– Что ж ты делаешь?

– Я буду человек-паук! – сообщил Гришка, продолжая чертить кривые линии на щечках.

– Маша, ты-то куда смотришь? Нельзя! – рассердилась свекровь. – Больно будет, прыщи появятся.

– Перестаньте говорить чушь и пугать ребенка, – возмутилась я.

– Это же химия! – взвилась свекровь. – Будет потом как у этого… Как его… у того политика, у которого все лицо больное.

«А может, она права?» – подумала я, убирая шнурки во чрево ботинок. – Может, тот политик рисовал себе шариковой ручкой паутину на лице, кто знает? Кто свечку держал? И вот результат. А теперь медицинские светила разных стран теряются в догадках. Им бы к моей свекрови за советом, она бы всех научила, как жить и что делать».

Между тем Гришка продолжал хвастаться достижениями прошедшего дня: