Лаура Кинсейл - Влюбленный опекун

• Название: Влюбленный опекун
• Автор: Лаура Кинсейл
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 517-042482-5, 59713-4557-5, 59762-2764-3

Леди Тесс Коллир, дочь знаменитого путешественника, выросшая в дальних странствиях, неохотно согласилась исполнить последнюю волю умирающего отца – вернуться в Англию и устроить свою личную жизнь.

Капитан Гриф Меридон столь же неохотно согласился принять на себя обязанности опекуна Тесс и подыскать ей подходящего мужа...

Чем дальше, тем сильнее Гриф ненавидит многочисленных, поклонников, вьющихся вокруг Тесс.

Возможно, он просто не видит среди них достойного?

Или ревнует?

Впервые в жизни Меридон окунулся в омут подлинной страсти – и не желает отдавать любимую женщину другому.

А что же леди Тесс? Кого выберет она?

---

Элиот рассмеялся, потом потянулся за графином и наполнил оба бокала вином. При этом он не пытался избегать соприкосновений с Грифом и, напротив, задержал руку на его бедре. Хотя Гриф не привык к такому постоянному, но как бы случайному контакту, он решил, что должен научиться подобным изысканным манерам, если хочет вращаться в кругу джентльменов.

До сих пор он почти ничего не узнал об Элиоте, за исключением того, что тот питает слабость к хересу. Графин практически опустел, однако заметных изменений в поведении Элиота не произошло. Гриф старался пить медленнее, но Элиот, рассмеявшись, сделал ему замечание по этому поводу, так что капитану пришлось вернуться к прежнему темпу и надеяться только на крепость собственного организма.

– А где же девицы? – спросил он через некоторое время и, услышав хрипоту в своем голосе, покачал головой и откашлялся.

Элиот продолжал улыбаться.

– Терпение, мой друг. Пейте и ни о чем не спрашивайте.

С трудом вспомнив о цели своего общения с кузеном, Гриф попытался придумать вопрос, который мог бы обнаружить слабости Элиота, но от обилия поглощенного хереса голова работала плохо и мысли путались. Наморщив лоб, он попытался выразить словами единственный вопрос, пришедший ему в голову:

– Вы уже пьяны?

Элиот засмеялся каким-то легкомысленным смехом и сжал плечо Грифа.

– Уверен, что пьян, да и вы тоже, мой провинциальный друг. Давайте выпьем еще. Не дайте себе засохнуть.

Гриф с тревогой наблюдал, как Элиот наполняет бокал. Он не заметил, кто и когда заменил пустой графин на полный, но и этот уже наполовину опустел. Когда они осушили его во второй, а может быть, и в третий раз, Гриф краем глаза уловил смутное движение и, повернувшись, увидел, как встречавшая их женщина наполняет графин. За тем она бесшумно исчезла.

По мере убывания хереса в графине Гриф становился все молчаливее и отвечал на вопросы Элиота с особой осторожностью. Он понял, что забывает, о чем следует или не следует говорить, и потому решил молчать. Глядя на свои колени, Гриф вспоминал гладкие матовые плечи леди Коллир, выступающие над изумрудным платьем, и его все больше охватывал странный жар. В его мечтах она подошла к нему, склонилась и что-то прошептала...

В следующее мгновение перед ним внезапно возникла предполагаемая хозяйка заведения: она стояла подбоченившись и широко улыбалась. Образ леди Коллир растаял как дым. Гриф некоторое время смотрел на женщину, потом, вспомнив об Элиоте, повернулся, но тот куда-то исчез.

По-прежнему улыбаясь, дама произнесла:

– Идемте, он хочет видеть вас.

– Кто? – Гриф удивленно поднял глаза, но женщина не ответила и, взяв его за руку, помогла подняться. С трудом удерживая равновесие, Гриф огляделся, ища Элиота, затем потер глаза сквозь маску, которая все больше мешала ему, и в конце концов раздраженно сорвал ее.

– О, – женщина слегка поморщилась, – я вижу, вы милый мальчик, но держу пари, ваш друг хочет видеть вас в маске. – Взяв маску, она быстро водрузила ее на место. Гриф не протестовал, сосредоточившись на том, чтобы устоять на ногах. Потом он смутно осознал, что они двигаются по тускло освещенному коридору со множеством дверей; одна из дверей была открыта, позволяя заглянуть в помещение, где царил такой же полумрак.

Женщина легонько подтолкнула Грифа, и он, войдя внутрь, стал усиленно крутить головой, пытаясь осмотреть комнату. Сначала его взгляд остановился на девушке, одетой в китель волонтера; в руке она держала розгу, а когда сделала движение, китель упал, обнажив белоснежные груди и живот. В комнате находились еще одна женщина, полностью обнаженная, если не считать ботинок и чулок, а также светловолосый мальчик лет пяти-шести, в белой фланелевой рубашке.

Гриф закрыл глаза, потом снова открыл их и сделал шаг назад, но его провожатая быстро преградила ему дорогу к отступлению. В ее руке появилась розга, которой она указала на что-то, на что он, видимо, должен был обратить особое внимание.

– Это ваш непослушный мальчик, – сообщила она, подталкивая его и вкладывая что-то ему в руку.

Пальцы Грифа машинально сжались вокруг розги, затем он бросил ее и его глаза сосредоточились на молчаливом силуэте стоящего в тени у изножья большой кровати человека. Человек держал более толстый прут, лицо его было полностью спрятано под страшной белой маской, и только глаза блестели в жутких черных прорезях.

С ужасающей ясностью, преодолевающей туман в голове, Гриф понял, кто выступал в роли этого привидения. Он издал бессвязный протестующий звук – единственное, на что был способен его онемевший язык.

– А вот и еще один хороший джентльмен, – прошептало «привидение». – Что ж, входите...

Женщина снова подтолкнула Грифа, но он уперся ногами в пол.

– Нет.

– Входите, – снова послышался шепот. – Здесь есть еще один непослушный мальчик. – Рука в перчатке указала на ребенка, и Грифа подтолкнули вперед.

У мальчика вырвался звук, выражающий то ли возбуждение, то ли страдание. Гриф бросил опасливый взгляд на прут, которым помахивала голая девица; она явно грозила ему, и он быстро забрался на постель.

Женщина, сопровождавшая Грифа, выступила вперед и длинным шнуром начала привязывать руки мальчика к стойке кровати.

Внезапно Гриф почувствовал подступающую к горлу тошноту. Он закрыл глаза, не в силах смотреть на эту сцену, затем кое-как сполз с постели и, шатаясь, направился к двери. Оказавшись в коридоре, он сорвал маску и двинулся в холл, путаясь в лабиринте лестниц и дверей, которые не решался открыть, опасаясь увидеть там сцену, похожую на ту, участником которой чуть только что не оказался.

Когда он наконец добрался до гостиной, где Элиот оставил его, ему пришлось столкнуться лицом к лицу с двумя крепкими мужчинами – теми самыми, которые встретили их у дверей и проводили в дом.

Они с угрожающим видом заступили ему дорогу. Гриф посмотрел на них, взвесил соотношение сил и, со стоном опустившись на кушетку, обхватил лицо руками, едва сдерживая тошноту.

Прошло довольно много времени, прежде чем неприятные позывы в животе постепенно стихли; осталось только ощущение сухости во рту. Голова Грифа постепенно начала проясняться. Когда у двери послышались шаги и Элиот окликнул его, он уже был способен встать и не колеблясь посмотрел в холодные глаза кузена.

– Не будьте ослом, Эверетт.

Теперь Гриф смотрел мимо него. Охранники ушли. Элиот стоял один у двери, тщательно поправляя свою манжету.

– Кажется, вы ужасно шокированы, мой провинциальный друг?

Гриф не ответил и лишь крепче стиснул челюсти. Элиот вздохнул:

– Простите меня за мою ошибку, дорогой. Я надеялся, что вам понравятся более... изысканные удовольствия. – Он вскинул голову и посмотрел на Грифа каким-то странным, хищным взглядом, а затем сузил глаза. – Видимо, мои пристрастия ввели меня в заблуждение. Я питаю слабость к золотистым волосам. – Он скривил губы. – Мой незабвенный кузен Александр имел волосы такого же цвета, как ваши. В детстве я обожал его – бог знает почему, – но он оказался глупцом и оставил меня. – Элиот усмехнулся. —

Надо же было погибнуть так бездарно.

Руки Грифа сжались в кулаки.

– Полагаю, мне нет необходимости напоминать, что вы не должны распространяться относительно сегодняшнего небольшого приключения? – Элиот освободил проход и указал на дверь. – Вам лучше отправиться домой и хорошенько проспаться.

Гриф ответил на скрытую насмешку холодным молчанием и, пройдя мимо кузена, решительно направился к выходу.

Снаружи тронного зала Букингемского дворца выстроилась длинная очередь из утомленных молодых леди, придерживающих одной рукой шлейфы своих изысканных нарядов и о чем-то возбужденно переговаривающихся. Тесс тоже была рада поболтать; два месяца спустя после своего первого бала она по-прежнему чувствовала себя неловко в лондонском обществе, но новые подруги уверяли ее, что здесь каждая девушка испытывает смущение. Возможно, юные леди не были бы так взволнованы, если бы по рядам не прокатился слух, что на презентации будет присутствовать сама королева Виктория. В течение двух лет после смерти супруга Альберта королева оставалась в уединении и не посещала официальные приемы при дворе, которые устраивались ежегодно для девушек из высшего общества и где их представляли принцу Эдварду, который стоял сейчас рядом со своей красивой невестой Александрой.

Никто не мог объяснить, почему королева решила появиться здесь именно сегодня, и это вызывало еще большее любопытство присутствующих. Сердце Тесс забилось сильнее, когда она, продвигаясь вместе с очередью, вошла в тронный зал – огромное помещение, делавшее пигмеем каждого присутствующего в нем. Даже в разгар июня стены замка создавали прохладу.

Взгляд Тесс устремился вверх, на высокий сводчатый потолок, увешанный стягами, и только по прошествии нескольких мгновений она сосредоточилась на тех, к кому тянулась очередь.