Марша Кэнхем - Меч и роза

• Название: Меч и роза
• Автор: Марша Кэнхем
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 5-9713-2578-7

Могла ли гордая англичанка Кэтрин Эшбрук с детства привыкшая страшиться и ненавидеть «диких шотландцев», поверить, что однажды именно шотландец станет ее судьбой?

Мог ли суровый горец Александер Камерон, видевший в англичанах лишь безжалостных угнетателей, подумать, что очень скоро будет рисковать своей жизнью во имя англичанки?..

Когда-то они были врагами – но влекомые силой страсти, полюбили друг друга. Полюбили pas и навсегда. И ни люди, ни сами Небо не властно над их великой любовью!

---

– Столь радикальные меры нам вряд ли понадобятся, ваша светлость, – отозвался Гамильтон и сунул руку во внутренний карман своего алого кителя. – Сегодня утром в нашем распоряжении оказался один документ, который поможет нам без труда подхлестнуть солдат. Вы позволите?

Камберленд согласно кивнул, и Гарнер извлек из кармана два свернутых листа бумаги.

– Вот это, – он взял верхний лист, – копия приказа лорда Джорджа Меррея. Сегодня утром мы перехватили двух шпионов, обследовавших дорогу от равнины до нашего лагеря. В приказе говорится: «Его королевское высочество приказывает каждому воину всех подразделений армии оставаться в своем подразделении днем и ночью вплоть до полного завершения битвы. Это относится как к всадникам, так и к пехотинцам. Приказ будет передан каждому офицеру...» – и так далее, и тому подобное.

Камберленд взял у него приказ, быстро пробежал глазами и обратил внимание на аккуратную подпись лорда Джорджа Меррея и дату – 14 апреля.

– Это обычные распоряжения. Что в них особенного? Гарнер почтительно улыбнулся:

– Я взял на себя смелость прибегнуть к помощи сомнительных талантов одного из наших писцов... и вот что из этого вышло, ваша светлость.

Камберленд взял второй лист и просмотрел его. Лист был исписан тем же размашистым, но аккуратным почерком, под приказом стояла та же подпись, и приказы остались прежними – за исключением одной короткой фразы. Он прочитал:

– «Его королевское высочество приказывает каждому воину всех подразделений армии оставаться в своем подразделении днем и ночью вплоть до полного завершения битвы... – Он умолк, коротко взглянул на Гамильтона Гарнера и закончил: – И ни при каких обстоятельствах не щадить противника. Это относится как к всадникам, так и к пехотинцам...»

– А еще я отважился показать второй документ полковнику Джону Кэмпбеллу из клана Аргайлов, – сообщил Гамильтон.

– И что же?

– Выражение «не щадить» возымело желаемое воздействие. Как вам известно, Кэмпбеллам не терпится вступить в бой с враждебными кланами – особенно с Камеронами и Макдональдами. Уже много лет они ведут кровопролитную вендетту и без малейших колебаний перебьют врагов до последнего, как только им представится шанс.

– Понятно... – Камберленд и вправду все понял. Прочитав этот приказ, простой солдат, уже напуганный рассказами про воинов-горцев, истолкует его как разрешение забыть о милосердии, не щадить на поле боя никого, даже раненых. Благодаря вставленной фразе приказ разрешал резню и подкреплял убеждение в том, что мятежники – кровожадные дикари, приносящие людей в жертву друидам и пьющие кровь зарезанных врагов. Конечно, многие знали, что в армии Чарльза Стюарта за ранеными пленниками заботливо ухаживают. И все-таки человек, идущий в бой в уверенности, что даже в случае поражения он может остаться в живых, будет защищаться не так отчаянно, как солдат, заранее напуганный предстоящей бойней.

– Я поклялся раз и навсегда подавить восстание якобитов, – пробормотал себе под нос Камберленд. – Даже если ради этого понадобится истребить всех горцев до единого – мужчин, женщин и детей.

Гамильтон Гарнер молча ждал его решения.

Камберленд опять взглянул на оба приказа, затем взял один из них и поднес уголком к свече. Бумага потемнела, свернулась, внезапно вспыхнула. Пламя стало жадно пожирать чернильные строчки одну за другой. Уронив горящий документ, Камберленд дождался, когда пламя потухнет, и растоптал пепел.

Второй, поддельный, приказ он вернул Гамильтону Гарнеру.

– Надеюсь, вы позаботитесь о том, чтобы приказ попал к кому следует?

Нефритово-зеленые глаза вспыхнули ярче пламени свечи. – Можете положиться на меня, ваша светлость. – Как всегда.

Глава 22

Кумоден

Лорд Джордж Меррей объявил о начале похода в восемь часов, как только достаточно стемнело. Отряд своего клана Атоллов он повел сам, во главе колонны, рядом с Камеронами Лохиэла. Середину колонны составляли отряды лорда Джона Драммонда, а подразделения принца и герцога Пертского замыкали строй.

Полковник Энн Моу гордо вела за собой немногочисленных Макинтошей, которые вызвались провести армию по торфяникам, в обход крупных дорог. Им не терпелось наконец-то встретиться с англичанами в открытом бою и победить их на своей земле. Авангард колонны быстро и бесшумно двигался по долине, так что арьергард едва поспевал за ним.

От дождя, который шел весь день, тропы стали предательски скользкими. Чтобы пройти по ним, воины затратили вдвое больше сил, чем понадобилось бы для ходьбы по пустоши, заросшей бурьяном. Колонны замедлили шаг, разрыв между первыми и последними рядами превысил полмили, и лорд Джордж опасался поражения в случае неожиданной атаки, не говоря уже о попытке взять армию в клещи и таким образом лишить всяких шансов на победу. Пока отряд принца тащился по торфяникам, разведчики лорда Джорджа донесли о необычной суматохе в лагере Камберленда. По всему периметру лагеря были выставлены пикеты, между ними ходили патрули – их было столько, что о неожиданном нападении следовало сразу же забыть. Кто-то уже предупредил англичан; пытаться напасть на лагерь было все равно что идти прямиком в ловушку.

Посовещавшись с вождями и офицерами, лорд Джордж с досадой решил немедленно развернуться и поскорее вернуться обратно, пока рассвет не застал армию мятежников посреди болота.

Чарльз Стюарт не поверил своим глазам, когда увидел, что отряд лорда Джорджа поворачивает к прибрежной дороге. Принц молча стоял, вырисовываясь на фоне светлеющего неба, пока О'Салливан потрясал кулаками, осыпал проклятиями лорда Джорджа и обвинял его во всех мыслимых преступлениях – от трусости до измены.

Александер с трудом удерживался, чтобы не выхватить пистолет и не пристрелить ирландца на месте. Лохиэлу, полковнику Энн и Магилливри наконец удалось убедить Чарльза Стюарта в том, что лорд Джордж принял единственно возможное решение. Но урон уже был нанесен. Лорд Джордж, рассерженный тем, что его обвинили в предательстве и трусости в присутствии его подчиненных, всю дорогу до Куллодена хранил мрачное молчание. Принц совсем растерялся, но смирился с очередным унижением, спрятался под маской непроницаемой мрачности и не проронил ни слова, не отзываясь даже на обращения вождей и членов военного совета.

Изнуренные голодом и усталостью, воины добрели до Куллодена. Некоторые направились дальше, в Инвернесс, остальные разошлись по ближайшим фермам. Почти тысяча человек рухнула на землю в парке возле Куллоден-Хауса. Воины заснули мертвым сном, забыв о голоде, и с трудом пробудились спустя краткое время, когда в лагерь доставили донесение о том, что армия Камберленда находится в двух часах пути, от Куллодена.

– Пригнитесь пониже, – велел Струан, метнув яростный взгляд на Кэтрин и Дейрдре. – Мы зашли слишком далеко, чтобы сдаваться этим мерзавцам.

Кэтрин кивнула, спокойно облизнула губы и покрепче сжала заряженный пистолет. После вчерашней схватки с солдатами она двигалась, не задумываясь, повиновалась, не споря и не задавая вопросов. Наградой ей было нескрываемое восхищение Струана Максорли, а он редко расточал похвалы.

– Не знаю, как он заметил или услышал их, – прошептала Дейрдре. – Не понимаю, откуда он узнал, что они там. Я уже несколько часов не замечаю ничего подозрительного...

– Струан всю жизнь провел в горах и в лесах, – напомнила Кэтрин. – Должно быть, у него чутье.

Дейрдре искоса взглянула на бывшую госпожу, не понимая, как она может держаться так деловито и невозмутимо. За последние двадцать часов Максорли и горсточка уцелевших горцев отступили по извилистой, опасной горной тропе чуть ли не до самого Инвернесса. В начале пути Дейрдре опасалась за рассудок и здоровье Кэтрин – в конце концов, у нее на глазах погиб единственный, обожаемый брат. После этого ей пришлось убегать по коварным тропам от преследователей в алых мундирах, но она ни разу не пожаловалась, не выказала ни малейшей слабости, хотя Дейрдре знала, что Кэтрин смертельно устала. Сама Дейрдре не только устала, но и изнывала от леденящего ужаса перед неизвестностью.

Кэтрин не дрогнула и не запротестовала, когда Струан велел им спрятаться в зловонном логове какого-то горного зверя. Она решительно отказывалась притронуться к скудным припасам, пока их не разделили поровну на всех. Она помогала Дейрдре перевязывать раненых и отдала им своего коня – одного из нескольких, которых удалось поймать. Кэтрин заявила, что вполне может идти пешком – в отличие от тяжело раненных мужчин.

Только благодаря силе и упорству Кэтрин Дейрдре до сих пор не пала духом. Она подбадривала себя, мысленно твердя, что если им все-таки удастся добраться до Моу-Холла живыми, то больше она никогда не расстанется с Алуином Маккейлом. Никогда в жизни. Эту клятву она дала себе в кромешной ночной темноте и вознамерилась сдержать ее, как подобало ирландке.