Джулия Кендал - Портреты

• Название: Портреты
• Автор: Джулия Кендал
• Издательство: АО «Все для вас»
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1993

Позже Клэр будет говорить, что все было предопределено... Тем летом ей было совсем не до любви, даже мыслей об этом в голову не прихо­дило... Но страсть явилась к ней в облике Макса Лейтона – очарова­тельного и трогательного Макса, чьи пламенные губы и точеный про­филь заставляли ее трепетать от желания. Все было прекрасно: она – одаренная художница, он ­известный художественный кри­тик. Их сблизил талант, а страсть соединила в объятьях. И Клэр на­конец удалось познать совершен­ство и законченность мира...

Но на пути к счастью встала прегра­да – прошлое Макса. Отзвуки по­стыдных тайн и полузабытых об­винений разрушили хрупкое счастье Клэр, угрожая всему, чем она дорожила, и даже самой жизни.

---

– Клэр? А ну-ка поторопись. Опять начинается дождь.

– Иду. А как оно выглядит? – я сдалась.

– Что? – Он повернулся и поглядел на меня через стекло. – Невероятно! Клэр Вентворт, которая не нуждается в мужчинах, не знает, как выглядит несчастное шило?

Я бросила то, что было у меня в руке, а он прыгнул ко мне. Кончилось тем, что мы оба оказались на полу. Макс скрутил мне руки, и потом почему-то одежда слетела с нас, и мы занялись любовью. Я многое узнала о сексе за последние два дня и две ночи. Макс был тут весьма искушен. Раньше мне это никогда не приходило в голову, но, наверное, если бы я задумалась, то поняла бы, что его умение держать себя в узде, говорит о том, на что он способен, если захочет. А сейчас он этого хотел. Макс умел быть и совершенно раскованным, и очень разумным. Он был то ласковым и терпеливым, то насмешливым и настырным, как сейчас, или бесконечно чувственным, когда начинал рассказывать мне, что он со мной делает и что будет дальше, пока я не начинала сама просить его об этом, почти теряя рассудок от возбуждения.

– Макс? – я погладила его по груди, и он, повернув ко мне голову, чуть приоткрыл глаза.

– М-мм?

– Тебе не кажется, что пол немного твердоват, чтобы дремать на нем?

– А кто это дремлет? Я просто восстанавливаю свою мужскую силу.

– Я как раз хотела тебя спросить... – сказала я, смеясь, и потянулась к своей рубашке.

– Насчет мужской силы? – перебил он, – она произвела на тебя впечатление?

– Не то слово. Ты что, всегда решителен и готов к атаке?

– Бедняжка, я чувствую, Найджел действительно был занудой. Он что ни разу не кинул тебя на пол.

– Нет. Ему бы такое даже в голову не пришло. Этим было положено заниматься в постели, при погашенном свете, и по возможности скромно.

Макс захохотал.

– Я чувствую, мне еще многое придется тебе показать. Но попозже. Я не супермен.

Потом я съездила в город, чтобы забрать почту и купить хлеба для ленча, и мы ели сандвичи с паштетом, сыром и помидорами из сада. Когда распогодилось, мы пошли побродить по лесу и болтали о разных мелочах, о которых всегда говорят влюбленные, словно это помогает им увидеть мир глазами друг друга. Нам было просто очень хорошо вместе.

Мы прошли мимо деловито пасущихся на лугу коров, за которыми приглядывала старуха, сидевшая с шитьем в руках в кресле. Возле ее ног лежала ленивая собака, лаявшая только для того, чтобы отогнать мух. Толстая телка подняла голову, когда мы приблизились к ней, и дружелюбно взглянула на нас, а затем снова принялась жевать.

– Кажется, мы тут мешаем, а, милая? – с улыбкой спросил Макс. – Только представь себе, чтобы сказала вот та мадам, если бы знала, в каком мы живем грехе.

– Да, она была бы весьма шокирована и за ужином обязательно пожаловалась бы на нас своему глухому супругу.

– Разумеется. И испортила бы ему аппетит и настроение. Когда-нибудь, возможно, и ты будешь так со мной обращаться.

– Не исключено. Я вполне могу себе представить, как мы сидим дряхлые и ворчливые и жалуемся на ноющие суставы и непутевых детей.

– А ты бы хотела иметь несколько непутевых детей, Клэр? – спросил Макс между прочим, выдавая свое волнение разве что тем, что немного замедлил шаг.

– Хотела бы я... Ох, Макс. – Я совершенно забыла об осторожности, наслаждаясь счастьем и свободой, но все же сумела ответить быстро и легко. – Конечно, хотя, думаю, они у меня все бы стали музыкантами.

– Не обязательно. Может быть, вдвоем мы сумели бы передать им какой-нибудь ген, чтобы из них вышло что-нибудь толковое. Серьезно, Клэр. Ты когда-нибудь думала об этом... о детях, я имею в виду. Многим художникам вполне хватает искусства.

– Я люблю детей. И я бы хотела, чтобы они у меня были, даже очень.

– И я. Но в таком случае, нам прежде всего следует пожениться.

Слова, которые он произнес, прозвучали настолько обыденно, что я даже решила, что ослышалась. Но когда до меня дошло, я, как это уже бывало не раз за время моего знакомства с Максом, просто обомлела.

– Ты хочешь жениться? – с трудом вымолвила я.

– А ты как думала? Естественно. И чем скорей, тем лучше. Согласна?

– Я... да, конечно! Только я не хочу, чтобы ты вот так между прочим мне об этом сообщал.

– Милая моя девочка, между прочим, или нет, но, по-моему, я спросил что надо. Ты же сама мне все сказала вчера вечером. Я не хочу, чтобы ты передумала после того, как придешь в чувство.

– Поскольку дело касается вас, Макс Лейтон, то я едва ли когда-нибудь вообще приду в чувство.

Он засмеялся и привлек меня к себе.

– Будем надеяться, что не придешь, иначе еще передумаешь!

– Именно этого как раз не случится.

– Ловлю тебя на слове! Может быть, дадим мадам повод рассказать муженьку такое, чтобы у него действительно уши горели?

Он утащил меня с дорожки поглубже в лес, и мы, не раздеваясь, упали на сухие листья, наверное, всего в трехстах метрах от старухи. Макс заглушил мои протесты своими поцелуями, и мы скрепили нашу клятву печатью.

Ровно в четыре, в сад, где мы лениво читали на солнышке, стремительно влетел Гастон, и Макс оторвал голову от книги.

– Что-нибудь случилось, Гастон?

– Boпjour, месье, мадемуазель, – произнес Гастон с улыбкой и, почти не обращая внимания на меня, сразу обратился к Максу: – Я принес самолет, который мне подарила мадемуазель Клэр. Я все сделал, как в инструкции, а он не работает. Я подумал, может, вы сможете мне помочь? У папы тоже не получается, и я не знаю, как быть. Понимаете, это было так сложно – его собрать.

Доверие, которое Гастон оказывал Максу, было безграничным. Макс на глазах превращался из моего друга в эпического героя. Я не знаю точно, в какой момент это случилось, но это было очевидно, и я, оставив их наедине сих мужским занятием, продолжала спокойно читать. Гастон, по всей вероятности, решил отложить наш урок на другое время, что меня тоже вполне устраивало.

Чуть позже я прислушалась, и до меня долетело тихое бормотанье двух голосов. Я увидела две головы, склоненные над игрушкой. Видимо, занятие казалось обоим весьма серьезным. Гастон забрасывал Макса вопросами, на которые тот, судя по всему, мог ответить. Я отложила книгу и подошла к ним.

– Ой, мадемуазель, вы хотите, чтобы мы сейчас позанимались?

– Нет, Гастон, ты и так занят делом. Но, может быть, останешься с нами поужинать?

– Ну конечно! А это будет... не знаю как сказать...

– Удобно? – спросил Макс, – конечно. Мы так и так должны посмотреть, взлетит ли эта штука.

– Ой, спасибо. Я сбегаю домой сказать маме, но я быстро вернусь. Спасибо, месье.

Он унесся как вспышка молнии, а Макс рассмеялся.

– Он просто прелесть, этот мальчик. Ты молодец Клэр, что проявила терпение. Мы сделали сложную работу. Но как тебе могло прийти в голову, что он сможет сам с этим справиться? Это же сложнейшая электроника.

– Я не подумала. Он просто любит все, что летает, а продавец сказал, что с этим справится каждый дурак.

– Ну ясное дело, он сразу понял, кто покупатель.

– Между прочим Гастон сам собрал самолет. Но я не могла понять, почему он не несет его мне показать, бедолага. Ты не против, чтоб он с нами поужинал?

– Я? Наоборот, это отличная идея. Я хочу поговорить с ним насчет его рисования и посмотреть, что ему можно внушить. Мне кажется, он нуждается в поощрении.

– Да, думаю, если это будет исходить от тебя, то произведет впечатление. Мне кажется, ты превратился из Гадеса в Зевса.

– Ты считаешь? Ну что же, они ведь были братья.

– Знаю. И еще мне известно, что Зевс со своим дорогим братцем сговорились похитить Персефону. И бедняжке так и не удалось спастись.

– И не удастся. Мы с Гастоном хорошо за тобой следим, – Макс обнял меня. – Отвечай, Персефона, ты хочешь убежать?

Ужин удался на славу. Гастон прилип к Максу как утка к воде и, видимо, вполне мог рассчитывать на взаимность. Беседа не затихала, Гастон решил посвятить Макса в подробности жизни Сен-Виктора, а Макс, надо отдать ему должное, проявлял необыкновенную заинтересованность и выспросил у Гастона даже то, что тот упустил. Я узнала факты, о которых мне было неизвестно до сих пор, – оказалось, Гастон не жил всю жизнь в Сен-Викторе, а переехал сюда, когда был еще совсем маленьким, и у его отца появилось достаточно денег, чтобы купить ферму. Я подумала, что, возможно, Гастону будет проще, раз его корни не здесь, и поколения Клабортинов не возделывали эту землю.

Макс, в свою очередь, не жалея красок, описал Гастону свою жизнь, полную событий и странствий, и мальчик слушал его затаив дыханье. Я собрала тарелки, с которых без остатка исчезло приготовленное мной жаркое, и оставила их беседовать наедине.

Моя посуду, я радовалась, что они получают друг от друга такое удовольствие. Гастону давно не доставало рядом настоящего мужчины – того, кто нашел свою звезду, как он это называл, а Максу... как знать, может, Макс вновь открывал для себя радость общения с ребенком.