Вера Кауи - Магия греха [Двойная жизнь]

• Название: Магия греха [Двойная жизнь]
• Автор: Вера Кауи
• Издательство: Эксмо-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-04-088017-0

Незаметная, скромная служащая – такой была Элеонор днем, а ночью она становилась Клео – сексуальной, изысканной, сводящей с ума мужчин, воплощая их самые смелые эротические фантазии. Обе эти роля она играла блестяще, но какой она была на самом деле? От каких воспоминаний бежала, прячась под маской жрицы любви? Играя в страсть, она не знала истинной любви и страсти, пока не встретила единственного мужчину в своей жизни...

---

«Ты должна им все рассказать, – спорила она со своим вторым «я». – Это твой долг. Ну? И что же я им расскажу? Что в тот уик-энд я была в глухом уединенном месте в Уилтшире в доме моего клиента? И чем я там занималась? Да, я просто высокооплачиваемая девочка по вызову». В 12.40 я видела этот мини-фургон на одной из лужаек напротив дома. Какой-то мужчина бросил в него скатанный ковер, а когда машина тронулась – причем с выключенным двигателем, – то я заметила, что у него сзади разбит правый габаритный фонарь. Ах да, и еще... я видела там человека, который, как мне кажется, занимается производством порнофильмов в этом самом доме, в той его части, от которой мне было велено держаться подальше. Ну как, для начала хватит?»

Но дело в том, что с этого все и начнется.

«А когда мне зададут вопрос, готова ли я буду дать показания, если дойдет дело до суда, то что мне им ответить? Что я готова? Нет, я не хочу бросать свое дело и ломать себе жизнь».

Чувствуя, как нарастает тревога, она встала с кресла.

«Нет, я не смогу... Я не посмею! Я же все уничтожу! А как же моя собственная жизнь? Если я ударю по одному концу палки, то другим она ударит меня и моему благополучию настанет конец! Если я сообщу им о клиенте, то это значит, что он за собой потянет и всех остальных. Я сама себя убью! Все, ради чего я работала столько лет!.. Нет, надо молчать и ничего не предпринимать. Еще пять лет, и у меня будет спокойная и беззаботная жизнь. Я смогу бросить свое дело, покинуть мир проституции и все, что с ним связано. Ко мне это не имеет никакого отношении! У меня нет никаких конкретных доказательств, что в этом ковре было тело. Одни только догадки. Плюс кое-какие предположения. И моя интуиция. Еще Тони Панаколис. Ну зачем я открыла эту проклятую дверь? Почему я не забочусь о своих собственных делах? К чертовой матери все! Это несправедливо. Это просто несправедливо...»

Нелл выключила телевизор – теперь она уже была не в состоянии смотреть фильм. Впрочем, так же, как и спать. Она мысленно приводила аргументы «за» и «против», опровергала и защищалась, но никак не могла ничего решить... А на что-то решаться все равно было необходимо. У нее перед глазами стояли ковер и разрытая одинокая могила, вокруг которой снуют барсуки и лисицы. Они сначала что-то вынюхивают, а потом разрывают землю. Там оказывается тело тринадцатилетнего... Нелл еле сдерживала рыдания. Ну почему это должно было произойти именно с ребенком?.. С тринадцатилетним мальчиком? Может, он тоже убежал из дома? Или его выкрали... у любящих родителей из нормальной семьи?.. «Немедленно прекрати! – приказала она себе. – Ты прекрасно знаешь, к чему это приведет».

Нелл подошла к бару и налила себе джина. Потом, как обычно, разбавила его тоником. Но на этот раз она налила его меньше. Бокал был опорожнен в два глотка. Она наполнила еще один. «Я должна составить какой-то план, – подумала она. – Мне надо решить, как с этим быть. Либо мне надо заставить замолчать свою совесть и согласиться, что я пытаюсь сделать из мухи слона, не имея никаких конкретных доказательств и улик, кроме каких-то собственных наблюдений, либо подчиниться интуиции и рассказать полиции все, что я знаю... но только не дорсетской полиции. От этой части страны мне надо держаться подальше. Может быть, позвонить в Скотленд-Ярд? Или в полицию нравов? А занимается ли там кто-нибудь порнографией и неприличными публикациями?» Она опустила голову на руки. Она должна была принять решение, но не находила сил заставить себя сделать это. «Не насилуй себя, – подумала Нелл. – Поспи, утро вечера мудренее. Это все надо обдумать. Особенно учитывая, что поставлено на карту».

Она помирилась с кошками и извинилась перед ними. Она их гладила и целовала до тех пор, пока те не стали тихо урчать и тереться о ее руки головами. Это означало, что все забыто и никто ни на кого не в обиде. После этого они с радостью согласились поужинать своим любимым блюдом – сметаной.

Ей пришлось приложить немало усилий, чтобы отмыть кофейное пятно с шелкового покрывала лимонно-желтого цвета. Когда все наконец было убрано, Нелл приготовила еще кофе, добавив немного бренди, и вновь принялась обдумывать создавшуюся ситуацию.

Все сводилось к одному и тому же. Либо она ставит на первое место себя, свою жизнь, работу и благосостояние, либо поступает так, как ей велит совесть, и сообщает полиции все, что видела, и все, что знает об этом деле, в мельчайших подробностях. Постепенно Нелл склонялась ко второму варианту. Но об этом никто не должен знать. Она могла бы положиться на обещание полиции держать все в строгом секрете. Единственное, что ее беспокоило, так это то, что они могут захотеть от нее гораздо большего, чем она в состоянии дать. Например, выступить в качестве свидетеля, а это для нее абсолютно невозможно, в таком случае ей легче самой перерезать себе горло.

Ее общение с полицией ограничивалось предупреждениями, полученными тогда, когда она еще работала на панели. В первый раз ее по-матерински заботливо предупредила женщина из подразделения женской полиции, во второй – высокий светловолосый инспектор, хотя по закону ее надо было уже арестовать. Позже его перевели в отдел по борьбе с преступностью, и она видела его еще раз, когда он отмечал в ресторане это событие... Хотя тогда он был порочно пьян, она почувствовала, что он с какой-то добротой и мягкостью относится к ней. Нелл никогда не сможет забыть того, что он оказался единственным человеком, понявшим истинный смысл выбранного ею имени Элли Литтл. Полиция в Дорсете может отнестись к ней совсем по-другому, поэтому ей нельзя связываться с ними. «Но ведь должен же быть кто-то еще, кто видел этот фургон с разбитым фонарем, – думала Нелл. – Ведь в окрестностях живут люди, там есть дома, отели, пабы, магазины, может быть, даже рестораны. Деревня в пяти милях... Люди обычно выходят на свежий воздух по вечерам и подолгу гуляют, потому что им не надо на следующее утро идти на работу. По дорогам обязательно должны были ездить машины. Неработающий фонарь сразу бы бросился в глаза любому водителю, если бы фургон проехал мимо него.

«О, Джордж, помнишь, мы видели фургончик? Я еще сказал, что ему крышка, если он попадется полицейским. Ну-ка быстренько позвони им и расскажи, как все это было... мы видели его где-то около часа... Я точно помню, потому что я еще посмотрел на часы, когда услышал их бой», – должно быть, скажет кто-то из них.

«Да, кто-то обязательно должен позвонить», – убеждала она себя, чувствуя, что от этой мысли ей становится легче. Но, когда в эфир снова вышла эта программа, она узнала, что, несмотря на негодование и призывы общественности, никто так и не позвонил. Ни один человек! Снова передали обращение полиции с просьбой оказать содействие.

«О господи, – подумала Нелл, чувствуя внезапную слабость. – Я должна... Я не могу пройти мимо этого...» Еле передвигая ноги, она подошла к телефону и, подождав, пока на экране загорится номер, набрала его дрожащими пальцами. Когда голос на другом конце провода ответил: «Отдел происшествий», она быстро и монотонно произнесла на североанглийском диалекте, который невозможно было отличить от акцента тех, кто действительно там родился, следующую фразу:

– Я звоню по поводу мини-фургона. Я его видела. Чуть не врезался в меня. Он вывернул где-то на полпути между Комптон-Амиас и Литтл-Боурне, а потом помчался по правой стороне дороги. Скорость была порядочная, можете поверить, мне даже пришлось резко свернуть, чтобы он не врезался в меня. Он ехал слишком уж быстро. Думаю, что он выехал с какой-то частной дороги, потому что я не заметила никакого дорожного знака. Это было где-то около часа ночи в воскресенье. Я точно знаю, потому что посмотрела в этот момент на часы, и еще я заметила, что у него горел только один задний габаритный огонь – левый. Он ехал слишком опасно, поэтому его нельзя было не заметить. – Нелл бросила трубку и набрала в легкие побольше воздуха, потому что последнее предложение она произнесла почти на одном дыхании и практически без остановки. Она прислонилась к стене, чувствуя, как бешено колотится сердце. Когда она подняла руку, чтобы вытереть со лба выступивший пот, то у нее было такое самочувствие, будто ее вот-вот разобьет паралич. Нелл медленно сползла по стене вниз и опустила голову между колен. «Если они записывали разговор на пленку, то у них останется только мой измененный голос, – думала она. – Никто никогда не знал, что я родом с севера Англии. Те, с кем я общаюсь сейчас, никогда не слышали, как я говорю на своем диалекте. И прошло слишком мало времени, чтобы успеть определить мой номер. Если полиции действительно захочется его узнать, то придется немало поработать». Она была одновременно удивлена и обрадована тем, что слова так легко произносились в этой ситуации, но в конце концов поняла, что все произошло так гладко потому, что подсознательно она произносила их еще задолго до звонка. Она твердила их с того самого момента, как впервые услышала сообщение по телевизору.