Джон Карр - Патрик Батлер защищает

• Название: Патрик Батлер защищает
• Автор: Джон Карр
• Жанр: Классический детектив

Не менее изощренное убийство — классическое «убийство в запертой комнате» — совершается и в романе «Патрик Батлер защищает», разгадывать которое берется блестящий адвокат Патрик Батлер.

---

Адвокат встал.

— Значит, отвергаете предложение, сэр?

— Нет, конечно нет, что вы!

— Тогда будем считать вопрос решенным.

Батлер несколько снизил уровень высокомерия и снова прошелся по библиотеке.

— Вы, — продолжал он, — будете мистером Дарвином из Темз-Диттона. Я, конечно, не могу представиться мистером Хаксли из Хэмптон-Корт, однако кем-то должен представиться…

— Ох, святители небесные, — выпалила Элен, — зачем? Почему не назвать настоящее имя? Или вам очень нравится играть разные роли? Великий барристер до сих пор остается мальчишкой?…

На сей раз молчание Патрика Батлера было чревато смертельной угрозой.

Он остановился и выразительно посмотрел на Элен:

— Вам, мадам, видно, в голову не приходит, что полиция непременно проявит некоторое любопытство, обнаружив меня в том отеле, где разыскивают вашего жениха. Боюсь, здравый смысл вас немного подводит. Впрочем, в вашем замечании что-то есть. Я — Патрик Батлер. — Адвокат отвесил поклон. — И останусь Патриком Батлером, даже если бы это привело к аресту моей невесты.

— Постойте! Я не понимаю…

— Вы решили проблему, мадам. — И он пренебрежительным жестом отмел эту тему.

— Хью! Объясни ему, что я имела в виду!

— Успокойся, Элен.

— Одну минуту, миссис Пастернак, — попросил хозяин дома.

— Я здесь, сэр.

— О да. Вы еще здесь. Сделайте одолжение, позвоните в Букингемский отель и закажите номер… двуспальный номер… для мистера и миссис Джордж Дарвин. И апартаменты…

— А я, Па-атрик, — безмятежно вставила Пэм, — буду вашей же-енушкой. О-ой, только не говори-ите, будто вы этого не хоти-ите!

— А что делать? Иначе вы позвоните в отель и наговорите про всех нас всякой ерунды. Так что если угодно… — Батлер вновь бросил на Пэм абсолютно непонятный взгляд. — Миссис Пастернак, забронируйте апартаменты для мистера и миссис Патрик Батлер.

— Очень хорошо, сэр.

— Стойте! Совсем забыл… Если я правильно помню, вам сообщили, что Омар Испахан приболел. А кто-нибудь его заменяет?

— Да, сэр. Мадам Фаюм, француженка. Жена мистера Омара. Прошу прощения, сэр.

— Француженка? — пробормотал адвокат, когда дверь закрывалась. — Знаете, Прентис, может быть, вы были правы с самого начала. Жена Омара! Вот источник информации, способный подтвердить наши — надеюсь, верные — дедуктивные выводы.

— Правильно, — подхватил Хью, — только полегче! — Он хотел добавить: «Без всяких театральных эффектов», но вместо этого сказал: — Не переигрывайте, — и добавил: — Дело может обернуться плохо. Больше того, если в театре будет полиция…

— «Если будет полиция»? — сухо переспросил Батлер. — Sancta simplicitas![17] Вам не пришло в голову вместо дедуктивных рассуждений покопаться в карманах убитого, пока он лежал на месте?

— Нет, — пожал плечами Хью. — Есть вещи, которых просто нельзя себе позволить…

— Уверяю вас, не столь щепетильная полиция давным-давно околачивается в театре. Черт побери, поторопимся!

Хью показалось, что всего через несколько минут — хотя на самом деле гораздо позже — вся компания очутилась в машине с солидным Джонсоном за рулем.

Задержка возникла из-за длительных пререканий Батлера с Пэм, которая заявила, что ей требуются соответствующие наряды, поэтому по пути надо заехать на Парк-Лейн. Он спокойно отказал, полюбопытствовав, не собирается ли она на три недели в Канны. Однако велел собрать для себя самого чемодан, отчего Пэм забилась в истерическом припадке, который барристер созерцал с огромным удовольствием.

Элен, хоть и с некоторым сомнением, предложила ей кое-какую одежду. Пэм была на три с лишним дюйма выше, имея вдобавок несколько иную конфигурацию, и поэтому с преувеличенной благодарностью отказалась, пылко обняв Элен, что последнюю в высшей степени насторожило.

А Хью больше всего настораживало холодное, зловещее отчуждение между Элен и Батлером. Когда они заговаривали друг с другом, то обменивались исключительно вежливыми и любезными репликами, хотя в целом мало общались, подчеркнуто не замечая один другого.

В напряженной атмосфере, воцарившейся в лимузине, катившем в тумане и холоде к Севен-Дайалс, Пэм осушала слезы, а Хью, снова прыгавший на откидном сиденье, погрузился в уныние и отчаяние.

Почему, думал он, одно неверное слово или вообще неведомо что ввергает людей в подобное эмоциональное состояние? Почему они, в отличие от него, не могут держаться спокойно и рассудительно?

«К тому же, если не найдется разгадка, мне придется признаться в убийстве. Это единственная возможность спасти Монику, Джима, даже дядю Чарлза. Кроме того, если я заколол перса, оставшись с ним наедине, исчезает тайна запертой комнаты.

Поверит ли кто-нибудь моим признаниям? Полиции нужна не явка с повинной, а правда. Какой у меня был мотив? Зачем мне вообще без всякой причины убивать незнакомого человека? Фактически закон не обязывает Королевский суд выяснять и оглашать мотив преступления, хотя это просто одна из юридических фикций. Присяжных без мотива не убедишь.

Батлер явно видит или догадывается о чем-то, что я упустил. О чем, черт побери? Он уже заслужил в полной мере, чтобы его как минимум лишили звания и навсегда выгнали из судебного зала. Если он слишком долго будет молчать и секретничать, мы все пропали».

Лица спутников расплывались перед глазами Хью туманными белыми пятнами. Все молчали.

Выбирая кратчайший путь, Джонсон проехал по Пэлл-Мэлл, вокруг Трафальгарской площади, вверх по Чаринг-Кросс-роуд, объезжая другие визгливо сигналившие машины. Миновали несколько улиц за людной Лестер-сквер, залитой разноцветными огнями, а когда оставили позади Лонг-Акр, атмосфера слегка изменилась. Звуки заглохли в густой дымной тьме.

Первой нарушила молчание Элен:

— Севен-Дайалс!… Почему я не помню?

Вопрос был адресован Хью, но она как-то невольно обратилась к Батлеру.

— Может, это трущобы какие-то?

Батлер снисходительно улыбнулся, что могло свести с ума любую женщину и на Элен произвело почти такое же воздействие.

— Шестьдесят — семьдесят лет назад, мадам, вы были бы совершенно правы.

Она передернулась, но промолчала.

— В викторианские времена, — любезно и галантно объяснял барристер, — там действительно были самые что ни на есть омерзительные трущобы, славившиеся нищетой, драками, лавками с джином, шлюхами и балладами.

— Балладами? — удивилась Элен.

— Именно, уличными балладами. В честь любого поистине сенсационного происшествия, когда, скажем, торговец свечами убил сразу трех своих любовниц или известный взломщик усадил купца из Сити в его собственный горящий камин, выпытывая, где он держит деньги. Складывались там и разнообразные песни, еще менее грамотные, но гораздо более впечатляющие, чем современная продукция Тин-Пан-Элли.[18]

Батлер повернулся к левому окну.

— Подобные вещи считались в викторианские времена развлечением? — спросил Хью.

— Самым интересным было повешение.

— А что стало с трущобами?

— Трущобы снесли в середине восьмидесятых годов девятнадцатого века, прокладывая Шафтсбери-авеню и Чаринг-Кросс-роуд. Может быть, Севен-Дайалс не самый фешенебельный район города, но не менее респектабельный, чем Кенсингтон-Гарденз. Фактически наиболее безопасный и, кроме того… — Адвокат вдруг умолк и схватил трубку переговорного устройства с шофером, сидевшим за стеклянной перегородкой. — Джонсон, притритесь к тротуару! Вон там, у магазинной витрины с синей лампочкой!

Двигавшийся в туманной тьме автомобиль резко остановился.

— Что там? — взвизгнула Пэм.

— Ничего, милая Иезавель. Джонсон! Я не успел разглядеть объявление на картонке в витрине антикварной лавки. Если у вас при себе тот большой электрический фонарь, включите его.

Они уже въехали в квартал Севен-Дайалс. Антикварный магазин, стоявший, как помнилось Хью, на углу, в действительности располагался в десяти ярдах от конца маленькой улочки. В одном он не ошибся: длинная запыленная витрина с выведенной белой эмалевой краской надписью «Дж. Коттерби» освещалась горевшей внутри низко висевшей над прилавком газовой лампой в грязном синем шелковом абажуре с длинной бахромой.

Было смутно видно, как Джонсон наклоняется, тянется к бардачку, открывает его и что-то оттуда вытаскивает. Потом па тротуар упал широкий бриллиантовый луч.

— Выше! — приказал Батлер. — Светите на табличку!

Он сказал только это и больше пока ничего.

На вывеске — куске грязно-белого картона — кто-то нетвердой рукой вывел крупными печатными буквами объявление. Когда на него упал свет, оно четко предстало перед глазами.

ПЕРЧАТКИ МЕРТВЕЦОВ

Исторические реликвии для истинных ценителей

Спрашивайте в магазине

Глава 8

Патрик Батлер выбрался из машины секунд за пять, Хью за ним, оставив дверцу открытой. Однако Батлер, готовый, кажется, ворваться к Дж. Коттерби (магазин закрыт, не так ли?), остановился и огляделся вокруг.