Лиз Карлайл - Леди и авантюрист

• Название: Леди и авантюрист
• Автор: Лиз Карлайл
• Издательство: АСТ, ВЗОИ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-025352-4, 5-9602-0006-6

О нет, Максимилиана де Роуэна никак нельзя было назвать джентльменом – утонченная леди Кэтрин Вудвей отлично это понимала.

Но... что делать, если этот циничный авантюрист оказался единственным, у кого хватило мужества рискнуть своей жизнью – и бросить открытый вызов убийце, посягающему на жизнь Кэтрин? И уж тем более – как могла она противостоять страсти, властно, неодолимо влекущей ее в объятия Максимилиана?..

---

Макс зажмурился и снова пережил дикую ярость; вспомнив, как он увидел Воста, подмявшего Кэтрин под себя. И еще нож! Господи! Приставленный к ее сонной артерии. Мерзавец все время двигал его то вверх, то вниз. Как будто примеривался, где лучше перерезать ей горло. А Кэтрин все еще сопротивлялась, боролась с ним, как дикая кошка, каждый миг рискуя своей жизнью. Макс быстро, но тщательно прицелился, чтобы стрелять наверняка. Или он только решил, что хорошо прицелился? Неужели у него от сдерживаемой ярости все-таки невольно дрогнула рука? Или Вост не вовремя пошевелился? Он не знал. И никогда не узнает. Да, негодяя он убил – и не жалел нисколько о своем поступке. Но пуля пронзила и Кэтрин. И теперь ему просто хотелось умереть.

Послеполуденный ветерок шевелил на окнах шторы и они, мотаясь в открытых окнах, казались легкими белоснежными облачками. За окном, на улице, мальчишка – разносчик газет охрипшим голосом выкрикивал заголовки вечерних новостей, настырно всучивая свой бумажный товар прохожим. Где-то в глубине дома тикали напольные часы. Тикают, тикают, тикают. Сейчас дорог каждый миг. Каждый момент – решающий. Как вообще может идти время, если ничего не происходит? Где Гривз? Куда делся Кембл? Почему они не выйдут и не скажут ему ... Что они могут ему сказать? Его горе граничило с гневом. Неужели он и в самом деле так мало значит в жизни Кэтрин? Неужели он такой ничтожный, что его можно бросить одного в темной гостиной в полном неведении?

Ответ казался все более очевидным. Да. Он не был ее мужем. Он даже не был ее женихом. Для ее друзей и слуг он всего лишь один из ее многочисленных знакомых. Короче говоря, у него нет никаких прав вообще. И он сам хотел такого положения, разве не так? Хотя на самом деле она каждый раз старалась, чтобы между ними сложились хоть какие-нибудь отношения. И всегда – по крайней мере, до вчерашнего дня – он старательно не подпускал ее к себе. Держал какую-то часть своей души про запас. Он боялся запутаться в тех не всегда ясных ему самому чувствах, которые испытывал к ней. Боялся, что окажется для нее недостаточно хорош. Боялся, что она не сумеет понять его тайные мечты. Или его тайные страхи. Боялся, что любовь к ней перевернет всю его жизнь.

А сейчас изменилось что-нибудь или нет? Слишком поздно. Служебные обязанности, возложенные на него Пилем, не значили ровным счетом ничего. Все прошлые годы в полиции – всего лишь воспоминания. Убийство его отца, горе его матери, даже его собственные попытки доказать самому себе непонятно что ... Господи, все казалось теперь таким мелким и пустым. Оголтелый приверженец справедливости, как его называл Пиль. Пусть все катится к чертям! Благородные идеалы внезапно начали отступать перед натиском очень простой и понятной вещи, которую по глупости своей большинство мужчин не ценит. Ему хотелось нормальной жизни. Хотелось собственного домашнего очага. Чтобы у него была жена. Чтобы были дети. Не так уж и много, что ни говори.

Наверху, там, у него над головой, негромко хлопнула дверь, и кто-то начал спускаться по лестнице. Макс вскочил на ноги. Из полумрака коридора возник Кембл – рубашка расстегнута на груди, пиджак запятнан кровью. В наступающих сумерках он выглядел осунувшимся и усталым.

– Она отдыхает, – прошептал он подбежавшему Максу.

Макс сжал ему рукой плечо.

– Отдыхает?

Кембл кивнул и посмотрел на приятеля с непередаваемой грустью.

– Гривз вычистил и зашил рану, – тихо сказал он, – говорит, что ранение глубокое, но не смертельное. Пуля угодила в тазовую кость, но органы не задела. Впрочем, опасность инфекции остается.

Макс тупо кивнул. Инфекция, Когда инфекция, то всегда плохо.

Кембл криво усмехнулся.

– Она спрашивала про тебя, – добавил он. – Гривз говорит, чтобы ты поднимался наверх и остался с ней и чтобы послал к чертям собачьим эту стерву домоправительницу. Боюсь, что мне придется уйти, дружище. Ты же понимаешь, лавка требует присмотра и уже довольно поздно.

Отчего-то Максу не хотелось, чтобы Кем уходил.

– Конечно, тебе нужно идти, – неохотно согласился он. – Спасибо тебе, дружище.

Кембл снова улыбнулся.

– Сиск забрал мальчишку и собаку на Веллклоуз-сквер. Завтра я загляну к нему в участок и доделаю всю бумажную работу. Ты не раскиснешь?

Макс попытался улыбнуться, но у него ничего не получилось.

– Надеюсь, Кем, надеюсь. Мне раскисать никак нельзя.

Они вместе прошли по темному коридору. У основания лестницы на второй этаж Кембл повернул к выходу, но вдруг вернулся назад и схватил Макса за руку.

– Послушай, старина, – сердито сказал он, – я знаю, о чем ты думаешь. Прекрати немедленно! Понимаешь, он просто-напросто потерял голову. Собирался убить ее, и единственное, что ты мог сделать, чтобы ее спасти, – застрелить его.

Макс покачал головой.

– Это я потерял голову. Я прицелился хуже некуда.

Кембл стиснул ему руку.

– Ты говоришь полную ерунду, Макс. Хорошо прицелиться было вообще невозможно. Смотреть сквозь ветки, к тому же они дрались на земле. Чертовски удачно получилось, что ты в него попал. А с·Кэтрин все обойдется, поверь. Все будет хорошо.

Макс вырвал руку и начал торопливо подниматься по лестнице.

Кэтрин в белой рубашке с оборками лежала на постели в пустой спальне. Ее руки лежали на аккуратно подоткнутом одеяле. Макс, войдя в спальню, сразу замедлил шаги, чуть ли не на цыпочках пересек комнату и подошел к кровати. Он склонился над молодой женщиной, вгляделся в ее бледное лицо и с трудом проглотил вставший в горле комок. Кэтрин лежала совершенно неподвижно, как мертвая, грудь едва заметно поднималась и опускалась в такт дыханию. Макс зажмурился, опустился на колени и начал горячо молиться. По каким-то необъяснимым причинам он думал о розарии в саду своей бабушки и всей душой желал, чтобы у него самого был точно такой же.

У него за спиной открылась дверь, и вошла домоправительница. Он слышал, как она приближается, и чуть ли не кожей чувствовал ее возмущение. Непроизвольно схватившись рукой за одеяло, он повернулся и пронзил вошедшую своим самым мрачным взглядом. Женщина замерла, на лице появилось возмущенное выражение, и она несколько раз беззвучно открыла и закрыла рот.

Господи, его не должны выставить отсюда! Если она считает его присутствие в комнате неподобающим, ей придется привести за собой пехотный полк, чтобы вышвырнуть его отсюда вон. Пришло время заявить о своих правах, которые он вознамерился получить. Он медленно поднялся с колен и встал около кровати.

– Мэм, привыкайте к тому, что будете меня видеть здесь все время, – предупредил он ее угрожающим голосом. – Я не выйду из комнаты до тех пор, пока она не поправится.

Дверь гостиной распахнулась, и в спальню вошел доктор Гривз, вытиравший руки белым полотенцем. Он бросил быстрый и понимающий взгляд на домоправительницу.

– О, Максимилиан, – тихо воскликнул он, – рад, что вы здесь!

Макс повернулся.

– Как она? – спросил он и запнулся. Язык и губы его не слушались.

– Настолько хорошо, насколько и ожидалось, – ободрил его Гривз и бросил полотенце поверх своего врачебного чемоданчика.

Краем глаза Макс увидел, как домоправительница, поджав губы, разворачивается и направляется к двери. Тут же тихо щелкнул дверной замок.

Макс постарался взять себя в руки.

– Скажите мне правду, док. Всю правду, – настойчиво попросил он.

Гривз улыбнулся.

– С ней все хорошо, Макс. Я напоил ее настойкой опия, так что всю ночь она спокойно проспит, и ее не будут мучить боли. А сон для нее – самое важное сейчас.

– А инфекция?

Доктор негромко пару раз поцокал языком.

– Макс, чтобы ответить на такой вопрос, должно пройти хотя бы несколько дней.

– Когда она проснется? Когда я смогу с ней поговорить?

Гривз со вздохом поместил свое грузное тело в кресло, в то самое, которое они с Ратледжем перевернули во время непримиримой драки, случившейся, ·как сейчас ему казалось, Бог знает когда.

– По крайней мере, не раньше завтрашнего утра, – ответил Гривз. – Я хочу предложить вам присоединиться ко мне здесь, у камина. Мне нужно с вами потолковать.

Макс с неохотой оставил кровать и перебрался в одно из кресел, стоявших у камина. Ему хотелось испытать облегчение, хотелось снова нормально, полной грудью дышать, но он все еще находился в слишком напуганном состоянии. И что-то в Гривзе его беспокоило. Доктор откашлялся.

– Значит, так, Максимилиан. Леди Кэтрин предписан полный покой, с постели ей ни в коем случае вставать нельзя, – начал он, – ни при каких обстоятельствах ее нельзя волновать или беспокоить. Ее состояние требует особого внимания. Вы меня до конца понимаете, Макс?

Макс заставил себя кивнуть.

– Пулевое ранение – дело серьезное, согласился он, – я их достаточно повидал, чтобы понимать, что к чему.

Гривз неловко заерзал в кресле.

– Да, конечно, – пробормотал он, – только вот ...