Кей Хупер - Послание из ада (Одержимая)

• Название: Послание из ада (Одержимая)
• Автор: Кей Хупер
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-03106-5

По улицам города ходит маньяк, который мучает и убивает женщин. Мэгги Барнс, талантливая художница, работает в полиции. Ей дан особый дар – она чувствует чужую боль и видит глазами убитых и замученных женщин. Но даже она не может нарисовать портрет убийцы. Ей помогает Джон Гэррет, брат одной из жертв маньяка. Они чувствуют, что на сей раз столкнулись с необычным злом, с которым не может справиться полиция. И чтобы победить это зло им потребуется не совсем обычная помощь.

---

Джон покачал головой.

– Даже если твоя теория правильна, она все равно не объясняет того, что происходит с Мэгги. Допустим, она действительно может видеть то, что здесь произошло, но я не верю, что она способна чувствовать, физически чувствовать, происходившее в этой комнате с другой женщиной почти месяц назад!

– Ты видел то же, что и я, – напомнил ему Квентин.

– Да, но…

– …но ты не поверил.

– Хорошо, пусть Мэгги достаточно чувствительна, чтобы вообразить себе мучения, которым подверглась Хол-лис Темплтон. Но физически страдать вместе с ней? Нет, это уже чересчур. Я действительно не могу поверить в это, Квентин!

– Это еще одна причина, по которой я помешал тебе догнать ее. – Квентин вздохнул и, закончив осматривать комнату, снова подошел к другу. – Неверие и страх окружающих – настоящий бич каждого, кто наделен уникальными способностями, недоступными большинству. Конечно, с тех пор, как в Салеме отгорел последний костер, времена изменились. Колдунов больше не сжигают на площадях, но сомнения и страх остались. И мириться с этим очень нелегко, особенно если не можешь предъявить простых и понятных доказательств своего умения. Как я не могу доказать тебе, что знаю будущие события, точно так же и Мэгги не может доказать, что она чувствует боль других людей. – Квентин посмотрел на друга в упор. – Вспомни, Джон, ведь мы знакомы почти двадцать лет. Двадцать лет я предсказываю тебе будущие события, но каждый раз ты объясняешь мои предсказания гениальной догадкой, везением, интуицией, способностями к логическому мышлению. Ты не хочешь признать только одного – того, что дар предвидения такая же реальность, как… спортивный талант или музыкальный слух.

– Да, насколько я помню, ты действительно часто угадываешь, – нехотя произнес Джон.

– Что ж, хоть это ты признаешь, – сухо сказал Квентин.

– И все равно я не понимаю, как можно знать что-то до того, как это произойдет! Попробуй-ка объяснить это с научной точки зрения, как ты только что объяснил существование привидений и духов.

– Не могу, – спокойно ответил Квентин. – Скажу тебе больше: я и сам не вполне понимаю, как это происходит. Если бы я понимал, я бы, наверное, научился худо-бедно контролировать Этот процесс. Тогда бы я мог сказать себе: «Ну-ка, Квентин, старина, поднатужься и попробуй представить, как будет выглядеть к концу года фондовый рынок? Какие лотерейные билеты выиграют в будущем месяце? В какую Интернет-компанию стоит вложить деньги, чтобы наверняка остаться с прибылью? Кто выиграет Суперкубок?» – Он пожал плечами. – К сожалению, ничего подобного я не могу. Хотел бы, но не могу.

– И по той же причине ты не можешь сказать, поймает ли полиция этого ублюдка или нет?

– Совершенно верно, – кивнул Квентин. – Мне известно только то, что пожелает сообщить мне моя капризная, непредсказуемая голова. – Он коснулся виска кончиками пальцев. – А она пока молчит. Быть может, несколько позже, когда я узнаю больше, она соблаговолит выдать мне какой-то прогноз, но гарантировать этого я не могу. В моих силах только собирать информацию, все остальное произойдет или не произойдет без моего участия.

– Немного же тебе проку от твоей головы! – невесело пошутил Джон.

– Это верно, – подтвердил Квентин. – Не знаю только, хорошо это или плохо. Наш шеф любит повторять, что, если когда-нибудь появится экстрасенс или, как мы говорим, эспер, способный контролировать свои таланты на все сто процентов, мир изменится раз и навсегда. Наверное, он прав. Во всяком случае, Бишоп ошибается редко. Черт!

Джон переступил с ноги на ногу.

– Кстати, о Бишопе. Как ты думаешь, сколько времени пройдет, прежде чем он явится сюда, потрясая ножом для снятия скальпов?

– Надеюсь, очень много. – Квентин вздохнул. – Но если смотреть на вещи реально, то у нас есть двое суток, может быть, немного больше. К этому сроку Бишоп наверняка закончит дело, над которым он сейчас ломает голову, и сообразит, что мне давно пора было вернуться в Квантако. Честно говоря, сначала я хотел отправить туда Кендру, чтобы она замолвила за меня словечко, но потом решил, что разумнее оставить ее здесь. Кендра не только подающий надежды эспер, но и превосходный специалист по психологическому профилированию. Я думаю, ее способности нам пригодятся.

– Она сейчас в отеле?

– Да. Сидит за компьютером, прочесывает все базы данных, где может содержаться полезная информация. Кстати, если ты закончил, я не прочь туда вернуться – от этого места у меня мурашки по коже бегают.

– Это что, преувеличение или просто так?

– Пожалуй, и то и другое. Я не эмпат, как Мэгги, поэтому я чувствую только одно: Окулист выбирал это место очень тщательно, непонятно только почему. Похоже, мои коллеги-криминалисты осмотрели дом очень добросовестно. Я, во всяком случае, не нашел ничего, что бы они пропустили. Кстати, у тебя есть их заключение?

– Да, копия.

По обоюдному молчаливому согласию оба повернулись и направились к выходу.

– Я, правда, не знаю, насколько этот отчет полон, – добавил Джон, когда они вышли к лестнице. – Почему-то мне кажется, Драммонд приказал своим людям скрыть по крайней мере некоторые факты.

– Наверное, ты прав, – согласился Квентин. – Это обычная практика, когда детали расследования намеренно не разглашаются, во-первых, чтобы сразу отсеивать подражателей, а во-вторых, чтобы быстрее выявлять сходные преступления.

– Не исключено, но я склонен полагать, что в данном случае было еще и «в-третьих»…

– Какое же?

– Личные мотивы.

– Ты становишься слишком мнительным, – рассмеялся Квентин.

– Вовсе нет, – возразил Джон. – Поверь моему опыту: я провел достаточно деловых переговоров, чтобы сразу распознать человека, который намерен конкурировать со мной на своих условиях. Драммонд очень хочет, чтобы это преступление раскрыли его люди. Ради этого он готов буквально на все. С него станется скрыть от меня часть информации хотя бы для того, чтобы получить преимущество в этой гонке.

– Ты считаешь, в этом виноваты его политические амбиции?

– Не только. По складу характера Драммонд терпеть не может проигрывать.

– Ну что ж, – сказал Квентин, – я думаю, эту проблему нам удастся решить. Кстати, придется быть очень осторожными, чтобы не затруднить официальное расследование.

– Я понимаю это не хуже тебя, – буркнул Джон.

– И не только нам, – продолжал Квентин. – Твоей Мэгги тоже придется действовать очень аккуратно, если она собирается работать сразу на две стороны.

– После того, что сейчас произошло, я вообще не уверен, захочет ли она нам помогать, – неохотно признал Джон.

– Захочет, – уверенно сказал Квентин. – Хотя желание как таковое здесь вовсе ни при чем. Если я не ошибаюсь, Мэгги Барнс считает, что должна помогать нам.

– Мне это не нравится, – сказал Энди, вертя в руках клочок бумаги, аккуратно упакованный в прозрачный пластиковый пакет для вещественных доказательств. – Очень не нравится! Послушай, Джен, ты уверена, что записки не было в машине, когда ты вернулась в участок после обеда?

– Совершенно уверена, – ответила Дженнифер. – Ее подсунули, пока моя машина стояла на стоянке, – это точно. Похоже, полиция не в состоянии охранять самое себя, не говоря уже о простых гражданах!

Ее несколько легкомысленный тон не обманул Энди. Дженнифер была напугана, и он отлично ее понимал. Энди и сам испытывал тревогу, причину которой не мог объяснить.

– Можно предположить, что кто-то хочет нам помочь. Но не исключено, что это проделки какого-нибудь пройдохи-журналиста, который, так сказать, бросает камни по кустам, надеясь добиться от нас какой-то реакции, – размышлял Энди вслух. – Ведь эти парни тоже могли наткнуться на убийства тридцать четвертого года…

Скотт, сидевший напротив Дженнифер, беспокойно заерзал на стуле.

– Мне кажется, это объяснение притянуто за уши. Даже если репортеры, как и мы, копались в делах шестидесятипятилетней давности, зачем им понадобилось сообщать об этом нам, да еще таким странным способом? Не проще ли напечатать об этом в газете?!

– Да, я понимаю, – нехотя согласился Энди. – Но другого объяснения я придумать не могу. По совести сказать, я вообще не представляю, кто мог это сделать и почему. Кроме, разумеется, самого Окулиста.

Дженнифер покачала головой.

– Вряд ли это он, слишком рискованно и совсем нелогично. Окулист прилагает столько усилий, чтобы не оставлять следов, и вдруг – такая выходка? Нет, на рожон он не полезет.

– Но в данном случае наш неизвестный доброжелатель тоже не оставил никаких следов, – возразил Энди. – К тому же бессмысленно ожидать логичных поступков от человека, который вряд ли нормален. И все же я, пожалуй, с тобой согласен. Даже если бы Окулисту пришла в голову фантазия подергать тигра за усы…

– Если бы Окулист решил подразнить нас, он избрал бы другой способ, – твердо закончила Дженнифер.