Чарльз Хоус - Черный фрегат

• Название: Черный фрегат
• Автор: Чарльз Хоус
• Жанр: Морские приключения

Кого оставят равнодушным романтика дальних стран, морских путешествий, тайны затонувших кораблей и полные опасностей приключения? Всем этим богата история пиратов.

Классический период пиратской традиции — XVII век, а места действия — Карибское море и Индийский океан. Руководимые жестокими вожаками, пираты наводили ужас на фрегаты, каракки и галионы, бороздившие океаны. Об удачливых разбойниках слагали легенды и сочиняли истории. Генри Морган, Френсис Дрейк, Том Уард, Мэри Рид и Анна Бонни, Черная Борода и Ситцевый Джек — их имена предстают с пожелтевших страниц книг, дневников и старинных карт.

Действие романа Ч. Хоуса «Черный фрегат» происходит во времена правления короля Карла I. Автор повествует о судьбе английского моряка, попавшего на пиратский корабль.

---

— Ешь! — не сдавался Старик.

Гарри Мэлькольм усмехнулся, а матросы у двери разразились громким хохотом. Кок опустился на колени и протягивал вперед руки.

— Нет, капитан, я не выдержу этого!

— Ешь, наш незаменимый кок!

— Нет, капитан…

— Идите сюда, ребята, и затолкайте эту рыбу в его прожорливую глотку.

Трое матросов схватили повара, но он плотно сжимал рот. Тогда один из них просунул ему между зубов нож.

— Я съем, я съем, — заскулил он.

Они отпустили его. Он поднялся с пола и начал есть. То и дело он просил воды, но матросы только смеялись в ответ. То и дело он останавливался, и тогда Старик кричал: «Ешь!». Когда же тарелка, наконец, опустела, а повар почти валился с ног, Старик произнес:

— На тебя наденут кандалы, и так ты просидишь сутки без капли воды. Это будет тебе уроком и научит кое-чему. Во-первых, прежде, чем приступать к готовке, ты будешь тщательно взвешивать соль, чтобы пища получилась съедобной. А во-вторых, для большей осмотрительности, ты впредь будешь сам пробовать те блюда, которые готовишь для команды.

Матросы выволокли его на палубу и надели кандалы. Перед ним они поставили большую тарелку с рыбой. Каждый желающий мог кинуть в него кусок. Теперь он ругал себя за глупость, клялся, что никогда больше не будет так напиваться, и постоянно просил воды.

Шло время. Солнце делало его жажду еще более невыносимой, но с наступлением ночи ему стало немного легче. Голова его свесилась, и он заснул.

Среди ночи он проснулся, потер свою больную голову, несколько раз глубоко вздохнул, чтобы смягчить горящее горло, и снова погрузился в беспокойный сон. Ему снились огромные бочки с чистой, искрящейся водой. Сквозь дрему он слышал голоса. Они жужжали у него в ушах, как назойливые мухи, но он их почти не замечал. Он забыл о мире, а мир забыл о нем. Его огромная туша неподвижно лежала на палубе, скрываемая тенью. Никто о нем не вспоминал.

Наконец, он услышал чей-то голос:

— Тем не менее тебе следует быть более осторожным и осмотрительным.

Ему ответил другой голос:

— Его я не боюсь, несмотря на все его хитрые уловки. Надо просто постараться поменьше с ним сталкиваться. Многое из того, что происходит на корабле, до него не доходит.

Повар беспокойно завозился, открыл глаза и увидел двух человек. Они стояли рядом, облокотившись на перила юта.

— Что касается ума, то ты отводишь ему меньше, чем он того заслуживает, — произнес первый говоривший. — А в другом случае, ты приписываешь ему значительно больше, чем следует.

Повар пошевелился и застонал. Первый из говоривших усмехнулся, и это привело кока в ярость.

— Наш бесценный кок! — тихо произнес один из них. По голосу несчастный повар догадался, что это был Филип Маршам.

Говорившие не называли ни одного имени и обменивались такими витиеватыми фразами, которые были поняты только им двоим. Их негромкие голоса были едва уловимы, но злость обострила слух повара и его сообразительность. Он лежал и ловил каждую фразу, которая до него долетала.

— Меня с самого начала озадачило то, — продолжал второй голос, — как легко ты ладишь со своим приятелем, с которым повстречался по дороге.

— Он по-своему хороший малый.

Второй недовольно фыркнул.

— А меня всегда удивляло, как парень с такими представлениями вообще оказался на море, — ответил Фил.

— Я бы наверное никогда и не попал бы сюда, не будь капитан Фрэнсис Кэндл моим крестным отцом.

— Что до меня, то я видел обе стороны жизни. Если бы не то, что произошло, я был бы вполне доволен тем, где я сейчас нахожусь.

— Что же случилось?

Фил замялся. Разговор у них шел легко и свободно, но об этой стороне жизни Фил никому не рассказывал.

— Ну, — Фил понизил голос, — во-первых, я впервые увидел своего деда, а во-вторых, я встретил одного пожилого рыцаря, который завоевал мое уважение, так же как и тот, кого мы оба знаем. Пойдем, пройдемся немного.

В эту ночь, когда они прохаживались по палубе плечом к плечу, Фил поведал своему другу о том, какой была его жизнь и какой она могла бы быть. Как бы между прочим, он упомянул и девушку из гостиницы.

Повар остался наедине со своими мучениями и мыслями. Терпеть он больше не мог. Жар в горле заставлял работать его мозги. Он снова и снова прокручивал в голове обрывки подслушанного разговора. Откровенно говоря, он не уловил и малой толики из того, что они в него вкладывали, но сейчас он был в таком состоянии, что готов продать свою бесценную душу за глоток воды. И EOT подвернулся хороший шанс. Если удача не отвернется от него, думал он, то ему удастся расстаться с кандалами.

Он ждал и мучительно, когда настанет подходящий момент. И вот произошла смена часовых. Среди новых караульных на палубе он заметил своего старого приятеля. Ему стоило многих трудов простить его за то, что тот вместе со всеми швырял в него рыбу, но он пересилил себя и тихо окликнул его по имени.

Матрос подошел к нему, посмеиваясь. От этого коку еще труднее было просить его о помощи, но он проглотил обиду, насколько это позволяло его пересохшее горло, и прошептал, что ему срочно нужно передать капитану кое-какие секретные сведения.

На эту просьбу матрос ответил тем, что сжал руку в кулак, просунув большой палец между средним и указательным.

— Не показывай мне кукиш, — завыл самый замечательный кок. — Я услышал кое-что очень важное. Быстро беги к капитану, и тебе это зачтется.

Некоторое время они препирались, но в отчаявшемся голосе повара было что-то искреннее, что заставило его приятеля поверить ему. С кормы он заметил, что в главной каюте еще горит свет. Тогда он собрал все свое мужество и постучал.

— Войдите! — раздался резкий голос.

Матрос открыл дверь, просунул голову внутрь и увидел, что Старик сидит за столом один. Он быстро огляделся по сторонам, боясь встретить холодный взгляд Гарри Мэлькольма, но тот лежал в углу на кровати. Тогда он закрыл за собой дверь и зашептал:

— Он клянется, что это правда, что затевается что-то недоброе. Это кок сказал мне об этом. Он умолял меня сообщить вам. Больше он ничего не сказал. Я имею в виду кока.

— А, наш славный кок. — В раздумье Старик оглядел матроса с головы до пят. — Ладно. Сними с него кандалы и приведи сюда. — И он бросил матросу ключи от цепей.

Через некоторое время, пошатываясь, вошел повар. Он закрыл за собой дверь, бросил ключи на стол и повалился на стул.

— Итак, — произнес Старик, — что это за история, о которой мне рассказали?

— Воды, — жадно выдохнул кок. По дороге он задержался у бочки и выпил добрых пол-литра, но не хотел, чтобы Старик знал об этом.

Старик улыбнулся:

— Иди пей, если твоя история стоит этого. Но помни, если я сочту, что это не так, за каждую выпитую кашпо воды ты заплатишь каплей своей крови.

Кок бросил на капитана подозрительный взгляд, но к воде все же подошел и вернулся назад, вытирая губы.

— Выкладывай, что у тебя, — приказал Старик.

Голос повара дрожал. Он был неуверен в том, насколько серьезным покажется капитану его рассказ. Лицо Старика еще больше заставляло его сомневаться. От начала и до конца с его губ не сходила холодная, жестокая усмешка.

— Это был боцман и молодой Конти, — произнес кок.

— Так!

— Они стояли на юте, потом прохаживались по палубе рука об руку и говорили о всяких вещах.

— И что же они говорили?

— Они говорили о чьей-то несообразительности. Я не могу точно сказать, чьей, потому что они начли насмехаться надо мной. Конти недоумевал по поводу поведения боцмана. Он хотел, чтобы тот что-то сделал.

— Продолжай, — Старик откинулся назад, пристально смотрел на пыхтящего кока и улыбался. А повар изо всех сил напрягал извилины, чтобы выжать из себя историю поинтересней.

— Больше я почти ничего не слышал. И все же, сказал я себе, капитан должен это знать.

— Ну и пустая же у тебя голова! Ее видно насквозь, — рассмеялся Старик. — Неужели ты думаешь, что здесь есть, что слушать? Мне хочется содрать с тебя кожу и засолить, но я прощаю тебя. Потому что у меня мягкое сердце, которое легко разжалобить. Ступай к себе и ложись спать.

Кок в спешке удалился, украдкой бросив взгляд на Гарри Мэлькольма. Его он боялся почти так же, как капитана. Причины он не понимал, но почувствовал, что его бессвязная история сослужила ему добрую службу.

Когда он ушел, Старик повернулся к помощнику.

— Ты слышал его? Что ты об этом думаешь? — спросил он.

Гарри Мэлькольм поднял голову и тихо рассмеялся.

— Наш славный кок жадно искал повод, чтобы избавиться от своих оков. Ты слышал, как он плескался в бочке? Что касается его истории, то мы знаем, то, что знаем. И не более того.

— Несообразительность! Хотел бы я знать, что они имели в виду.

— В Баракао мы это увидим, — ответил Гарри Мэлькольм. — Ни один человек, ни целая дюжина не смогут причинить нам вреда, пока мы не доберемся до суши.