Виктория Холт - Мой враг – королева

• Название: Мой враг – королева
• Автор: Виктория Холт
• Издательство: Вече, Селена+, АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-7141-0101-4, 5 88046-063-0, 5-88106-463-2

Иногда, когда я не могла уснуть ночью, я размышляла над тем, что случилось бы, если бы все открылось. Мои родители были бы потрясены, в особенности отец. Но главное – мне пришлось бы противостоять королеве. Я лежала в постели и дрожала, ноне от страха, а от дерзновенного восторга.

Я бы взглянула в ее большие чайного цвета глаза и прокричала ей: «Он был моим любовником – но не твоим! У меня нет ничего, кроме себя самой, но он желает меня, а не тебя! И то, что он стал моим любовником, доказывает его любовь ко мне, потому что он пошел на слишком большой риск ради этого ».

Но когда я быт рядом с королевой, я становилась гораздо менее храброй…

---

Для такого человека, как Норфолк, было невыносимым возвышение и расцвет могущества Роберта. Норфолк чувствовал, что такое положение по праву должно было принадлежать ему. Незадолго до этого между Лейстером и Норфолком вспыхнула ссора.

Елизавета очень любила рыцарские турниры и игры между своими фаворитами: они демонстрировали не только их умение, но и физическое совершенство. Она часами могла восхищаться их красивыми телами, и более всего она любила в турнирах наблюдать за Робертом.

В том памятном случае был объявлен теннисный матч, и Роберт выбрал соперником Норфолка. Конечно, Роберт был прекрасным игроком и потому победил. Мы с королевой сидели в нижней галерее, построенной по приказу Генри VIII для спортивных зрелищ, поскольку и он также был заядлым болельщиком спортивных состязаний.

Королева в напряжении подалась вперед. Она пристально следила за Робертом, поощряя его криками «Браво», в то время как в случае успеха Норфолка она молчала, что, должно быть, очень обескураживало первого родовитого герцога Англии.

Игра была стремительной, игроки разгорячились. Королева настолько близко к сердцу принимала игру, что тоже время от времени вытирала лоб платком. Роберт вспотел и, воспользовавшись паузой в игре, схватил платок из рук королевы и вытер им себе лоб. Этот жест был естественным между очень близкими людьми. Именно такого рода эпизоды вновь и вновь вызывали слухи, что они – любовники.

Норфолк же был глубоко оскорблен этим жестом. Может быть, оттого, что он проигрывал и было ясно, что королева желает его проигрыша, он потерял самообладание и закричал:

– Наглый пес! Как смеешь ты оскорблять королеву! Норфолк внезапно поднял ракетку, будто желал ударить ею Роберта. Роберт выглядел удивленным. Затем он схватил Норфолка за руку и вывернул ее так, что Норфолк закричал от боли и выронил ракетку. Королева была в ярости.

– Как смеете вы устраивать скандал в моем присутствии? – спросила она. – Милорд Норфолк, вам следует быть более осторожным, иначе будет потеряно не только ваше самообладание. Как вы смеете, сэр Норфолк, вести себя таким образом?

Норфолк поклонился и попросил разрешения уйти.

– Уходите! – закричала в ответ королева. – Сделайте милость, и не возвращайтесь, пока я не пришлю за вами! Мне кажется, вы очень много о себе возомнили!

Это был намек на его родовую гордость, которая, по мнению Елизаветы, чернила фамилию Тюдоров.

– Подойдите и сядьте возле меня, Роб, – сказала она, – поскольку милорд Норфолк, проиграв игру, не в силах продолжать.

Роберт, все еще с платком в руке, сел возле нее, весьма польщенный и гордый своей победой над Норфолком, а королева, улыбаясь, взяла платок из его рук и прикрепила на поясе, показывая тем самым, что нисколько не оскорблена использованием своего платка.

Таким образом, было совершенно не удивительно, что теперь, когда Роберт все еще считался в опале, Норфолк возглавил длинный список его врагов, и враги эти были полны решимости довести свое дело до конца.

Первая атака пришла с неожиданной и весьма неприятной стороны.

При дворе была напряженная атмосфера. Королева была раздражена, когда с нею не было Роберта. Сомнений не было, что она любит его, и чувства ее были глубоки. Ссоры с ним показывали, сколь большое влияние на нее он имел. Ей хотелось призвать его к себе обратно, однако Роберт становился все более и более нетерпеливым в отношении женитьбы, а королева настолько опасалась этого вопроса, и что ей приходилось держать его на расстоянии. Если бы она послала за ним, то это означало бы его победу, а ей хотелось показать, кто хозяйка положения.

Я начинала думать всерьез, что она боится замужества, хотя, несомненно, правда была и в словах шотландского посла, когда он сказал, что она не потерпит дележа власти и желает быть полновластной правительницей.

Я чувствовала, что мы связаны с королевой прочной нитью, поскольку мои мысли были столь же полны Робертом, как и ее, и я ждала его возвращения ко двору так же страстно, как и она.

Иногда, в ночи, я лежала и думала: что было бы, если бы все раскрылось. Конечно. Уолтер был бы в ярости. Но к черту Уолтера! Я не желала думать о нем: пусть разводится со мной. Мои родители будут в шоке, в особенности отец. Моя репутация будет посрамлена. Родители восстанут против меня, может быть, даже отнимут детей. Я редко их видела, находясь при дворе, однако меня интересовал престиж семьи. Но главным образом, мне придется противостоять королеве. Я лежала в постели и дрожала, но не от страха, а от дерзновенного восторга. Я посмотрела бы в ее огромные чайного цвета глаза и прокричала бы ей в лицо: «Он был моим любовником – но не твоим! У тебя есть власть, и ты знаешь: он желает ее больше всего на свете. У меня нет ничего, кроме меня самой, но он желает меня! И то, что он стал моим любовником, доказывает его любовь ко мне – он пошел на слишком большой риск ради этого!»

Но, когда я бывала рядом с ней, я уже не была столь смела. В ней было нечто, от чего страх закрадывался в сердца отчаянных смельчаков. Когда я представляла себе меру ее ярости в случае, если все раскроется, я предполагала, каково же будет наказание.

Она, конечно, обвинит во всем только меня – обвинит как соблазнительницу, как Иезевель. Я заметила, что для Роберта она всегда находила оправдания.

В такой вот атмосфере и разразился скандал. Это было так, как будто открылась старая рана. Скандал затронул и королеву, и Роберта, и ясно показал, как мудра была Елизавета, что не вышла за него замуж, хотя, если бы это случилось, человек этот, о котором речь пойдет далее, Джон Эпплъярд, не осмелился бы поднять голос.

Дело было в следующем: сводный брат Эми Робсарт, Джон Эпплъярд, распространял сведения, что Роберт в свое время организовал убийство своей жены, а его подговорил держать свое преступление в тайне, но теперь его якобы замучила совесть, и он должен во всем сознаться.

Враги Роберта, в особенности граф Норфолк, поспешили раздуть скандал. Они потребовали, чтобы Джон Эпплъярд рассказал обо всем в суде. Все стали поговаривать, что краткое восхождение Роберта к славе и могуществу закончено.

Елизавета разговаривала со мной об этом. Когда упоминалось имя Роберта, она всегда очень пристально следила за моей реакцией, и я недоумевала, не выдала ли я себя чем-нибудь.

– Что ты думаешь, кузина Леттис, обо всем этом? – спросила она меня. – Норфолк и его друзья полагают, что Роберт должен предстать перед обвинением.

– Я думаю, они сущие стервятники, Мадам, – отвечала я.

– Конечно, стервятники! Но ты говоришь так, будто граф Лейстер – уже гниющий труп.

– Без вашей благосклонности, Мадам, дух его умирает, хотя тело и может быть по-прежнему цветущим.

– Но он не станет добычей этих стервятников, обещаю. Как ты думаешь: он виновен в том убийстве?

– Ваше Величество гораздо более осведомлены в этом вопросе, как и в прочих, чем я.

К счастью, она не расслышала за этой неосторожной фразой намека или предпочла не слышать. Но мой дерзкий язык довел-таки меня до беды.

– Мы должны быть бдительны в отношении своих врагов, Леттис, – сказала она, – а враги Роберта собрались вокруг него.

– Боюсь, что вы правы, Мадам, но он силен – и победит их, я не сомневаюсь.

– Двору не хватает Роберта Дадли, – задумчиво сказала она. – Как ты полагаешь, Леттис?

– Полагаю, что Ваше Величество и в самом деле скучает без него.

– И некоторые из моих фрейлин – тоже.

Что она знает? Что означает эта фраза? И такой пристальный взгляд. – Как она поступит, если узнает, что мы – любовники? Она не потерпит возле себя соперниц. А я лежала с ним бок о бок, я нарушила с ним свою супружескую клятву. Ярость королевы будет ужасна.

Она не вернулась к обсуждаемой теме, но я знала: в мыслях она была с Робертом.

Он был в опасности. Если Джон Эпплъярд поклянется под присягой в суде, что Роберт Дадли склонил его к укрывательству преступления, то Роберт погиб. Даже королева не смогла бы оправдать убийство.

И, как всегда, она поступила мудро, и поступила как раз вовремя.

Она сама послала за ним и велела ему явиться в Суд.

Он явился, бледный и совсем не такой уверенный в себе, как прежде. Я сидела с другими фрейлинами в дамской комнате, когда он явился к королеве и о его приходе доложили.

Перемена в королеве была волшебной. Сердце мое упало, когда по ее виду я поняла, что она любит его по-прежнему.

Некоторое время она сидела у себя в уборной, смотрясь в зеркало и размышляя, не переменить ли ей наряд. Но это было бы отсрочкой, к тому же, она и так была элегантно одета. Она слегка припудрила щеки и нарумянилась: цвет придал больше сияния ее глазам.

Затем она прошла в кабинет, где собиралась принять Роберта.

Я слышала, как она говорила ему:

– И все же ты явился ко мне, проказник. Наконец-то. Я желаю услышать твой отчет о том, чем занимался ты за время отсутствия. Не думай, что я так легко прощу тебе твои выходки.