Виктория Холт - Кирклендские забавы

• Название: Кирклендские забавы
• Автор: Виктория Холт
• Издательство: Фоском
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-900168-27-1

Виктория Холт уже знакома российскому читателю по серии исторических романов. Произведения, вошедшие в данный сборник, представляют другую грань ее таланта. Увлекательная любовная интрига и острый, почти детективный сюжет держат читателя в напряжении до последних страниц.

---

Если бы это помогло! Вначале мы еще питали какие-то надежды. Но потрясение ее было слишком велико, рассудок помутился, и в конце концов пребывание ее в доме стало невозможным. После ее отъезда мы поселились в Глен-Хаусе, где ничто не напоминало о прошлом и откуда было недалеко до Ворствистла...»

Как жаль, что я ничего не знала! Я смогла бы хоть немного скрасить его жизнь.

Но прошлое не вернешь, а сейчас, в этот декабрьский день, я была счастлива, с души у меня свалился тяжкий камень. Теперь остается только выяснить, кто в этом доме желает мне зла, и я возьмусь за это с таким рвением, что результат не заставит себя ждать.

Мой ребенок родится в начале весны, и я ни на минуту не разлучусь с ним. К тому времени дядя Дик – то есть, конечно, мой отец, хотя я никогда не смогу называть его так, – так вот, дядя Дик уже вернется домой.

Мой малыш будет расти, мои отношения с Саймоном пройдут положенные стадии от появления бутонов до пышного цветения.

Да, в тот день я была счастлива.

Кажется, судьба наконец решила смилостивиться надо мной, ибо на следующий день произошел инцидент, после которого мое настроение улучшилось еще больше.

Я никому не рассказала о полученном письме, хотя меня так и подмывало оповестить о его содержании всех – Рут, Люка, сэра Мэтью и тетю Сару. Но я решила с этим повременить. Свою главную роль письмо уже выполнило: избавило меня от мучительного страха. Теперь, если я проснусь и увижу в ногах кровати монаха, хладнокровие мне не изменит. Но я непременно дознаюсь, кто же играет со мной опасные шутки, благо мне больше не мешают ужасные сомнения в здравости собственного рассудка.

Будь осторожна, говорила я себе, не раскрывай свои карты – пусть о письме никто не знает.

Никто? Даже Саймон? Ему и Агари, пожалуй, можно сообщить радостное известие.

Однако погода стояла холодная, дул пронизывающий ветер, вот-вот грозил пойти снег, поэтому разумнее было не подвергать опасности свое здоровье и остаться дома. У меня возникла мысль отправить в Келли Грейндж письмо, но кто мог поручиться, что оно не будет перехвачено? Ничего, новость подождет. Тем временем я выработаю план дальнейших действий.

Мои раздумья прервала Мэри-Джейн, явившаяся ко мне в комнату в состоянии крайнего возбуждения.

– О, мадам, – выпалила она, – нашей Этти пришло время рожать! За два дня до Рождества... Мы-то думали, что уж никак не раньше Нового года.

– Наверное, ты хочешь пойти проведать ее?

– Хорошо бы, мадам... Отец только что прислал нам сказать. Мать уже пошла туда.

– Вот что, Мэри-Джейн, – ты тоже отправляйся в Келли Грейндж, вдруг сестре понадобится твоя помощь.

– Спасибо, мадам!

– Сегодня очень ветрено.

– Мне не привыкать, мадам.

– Погоди-ка...

Я открыла платяной шкаф, вытащила теплый плащ – тот самый, синий, с капюшоном, который лежал на парапете, – и надела его на Мэри-Джейн.

– Так тебя не продует, – сказала я. – Застегнись хорошенько и накинь капюшон.

– Вы так добры, мадам.

– Не хочу, чтобы ты простудилась, Мэри-Джейн.

– О, мадам, вот спасибо! – Ее благодарность была искренней. Немного помявшись, она застенчиво добавила: – Я... я так рада, мадам, что последние два дня вам стало лучше.

Я рассмеялась, продолжая застегивать пуговицы на плаще.

– Мне и правда лучше, – признала я, – много лучше. – Ну, теперь беги и можешь не торопиться обратно. Если понадобится, оставайся там до завтра.

Мэри-Джейн вернулась на закате. Она сразу пришла ко мне, вид у нее был какой-то странный.

– Этти?.. – спросила я. Она покачала головой.

– Малыш родился еще до моего прихода, мадам. Чудесная девочка, и Этти в порядке.

– Так, а что не в порядке?

– Да вот на обратном пути... Видите ли, мадам, я возвращалась через аббатство. Там я его и увидела. Господи, и напугалась же я! Уже начало смеркаться…

– Кого же ты увидела?! – вскричала я.

– Монаха, мадам. Он поглядел на меня и кивнул головой.

– О, Мэри-Джейн, это просто замечательно! Ну, и что ты сделала? Что?

– Сперва я застыла как вкопанная и просто глядела на него. У меня будто ноги отнялись, такой страх. А потом побежала что было духу. Я боялась, вдруг он пустится за мной, но он исчез.

Я обняла ее и прижала к себе.

– Мэри-Джейн, ты даже не представляешь, как это важно для меня!

Отступив на шаг, я оглядела ошеломленную девушку. Она была примерно моего роста, широкий длинный плащ совершенно скрывал фигуру и платье. Очевидно, благодаря плащу ее приняли за меня.

Я не сомневалась, что Мэри-Джейн предана мне и считает меня доброй и снисходительной хозяйкой. Она – единственный человек в этом доме, с которым меня связывает теплое, почти дружеское чувство, – Рут слишком холодна для дружбы, а тетя Сара – слишком экстравагантна. Мэри-Джейн служила мне с охотой, ибо наши отношения были более близкими, чем обычно принято между горничной и госпожой. Я решила, что могу говорить с ней откровенно.

– Мэри-Джейн, как ты думаешь, кто это был? Может, ты видела привидение?

– Говоря по чести, мадам, я ни во что такое не верю.

– Я тоже. Мне кажется, под рясой был живой человек.

– Но как он пробрался к вам в спальню, мадам?

– Именно это я и собираюсь выяснить.

– Так это он задернул полог и стащил грелку?

– Думаю, да. Мэри-Джейн, прошу тебя пока никому не говорить о том, что ты видела. Наш монах полагает, что это я сегодня на закате спешила домой через развалины. Ему и в голову не пришло, что он видел тебя. Не будем открывать ему глаза на ошибку... пока. Ты исполнишь мою просьбу?

– Можете положиться на меня, мадам.

Рождественское утро выдалось ясным и морозным. Я лежала в постели и с удовольствием разбирала почту. Одно из поздравлений пришло от человека, которого я, как и прежде, мысленно называла отцом. Он слал мне наилучшие пожелания и выражал надежду, что предыдущее его письмо не слишком меня расстроило. Настоящий мой отец также написал мне и сообщил, что рассчитывает к весне быть в Англии.

Скорее бы настала весна! Весной появится на свет мой ребенок Что еще? Не стоит забегать вперед – довольно пока и этого.

Мысли мои вернулись – впрочем, они и не уходили далеко. От этого предмета, – к необходимости разоблачить человека, пытавшегося повредить моему ребенку. Я еще раз подробно перебрала в памяти все случаи появления монаха, ибо в них лежал ключ к разгадке.

В первый раз монах вошел в мою спальню, потом выбежал в коридор и очень быстро скрылся. Чем больше я об этом думала, тем более странным казалось мне столь стремительное исчезновение. Может быть, в галерее есть тайник? Монаха видели не только в доме, но и на развалинах. Уж нет ли между Забавами и аббатством подземного хода? А что если роль монаха исполняли два человека? Например, Люк и Дамарис: она – в тот самый первый раз, дав возможность Люку появиться на лестнице в халате; он – когда мы с Дамарис шли через развалины.

Я вспомнила старинный план аббатства, который нашла в библиотеке в свой первый приезд в Забавы. Надо еще раз взглянуть на него. Если на плане есть какие-то пометки, которые могут означать подземный ход, это значительно приблизит меня к решению задачи. У меня есть две отправные точки. Во-первых, крытая галерея в аббатстве, где монах появлялся дважды – передо мной и Дамарис, а потом перед Мэри-Джейн. Надо хорошенько изучить на плане это место. Ну, а во-вторых, галерея менестрелей в Забавах.

Я горела нетерпением и была не в силах ждать, когда Мэри-Джейн придет помочь мне одеться. Да и зачем одеваться? Накинув халат, я торопливо спустилась в библиотеку. Так, где же план? Ага, вот он – пожелтевший пергаментный свиток в кожаном футляре.

Я сунула свиток под мышку, в этот момент за моей спиной раздался шорох, и, обернувшись, я увидела Люка. Он смотрел на меня с настороженностью, которую последнее время я то и дело замечала во взглядах окружающих и которая прежде ранила меня, а теперь была мне безразлична.

– О, да это Кэтрин! Веселого Рождества, Кэтрин… и плодотворного Нового года.

– Спасибо, Люк.

Он стоял в дверях загораживая мне дорогу. Я смутилась не столько из-за свитка под мышкой, сколько из-за своего неглиже.

– Что случилось, Кэтрин? – осведомился Люк.

– Ничего.

– У тебя такой вид, словно ты боишься, как бы я тебя не проглотил.

– Значит, мой вид обманчив.

– Ты и вправду настроена ко мне благожелательно этим прекрасным рождественским утром?

– Именно в это утро надо быть благожелательной ко всем.

– Ты просто отбиваешь хлеб у Картрайта. Сегодня нам придется тащиться в церковь и слушать его рождественскую проповедь... – Он зевнул. – Иногда мне хочется поступить так, как один помещик, про которого мне рассказывали. Он приходил в местную церковь, засекал по часам время – десять минут на проповедь, и ни секундой больше, – когда же время истекало, он щелкал пальцами, и священник закруглялся – если, конечно, боялся потерять место. Пожалуй, я попробую это проделать, когда…