Виктория Холт - Кирклендские забавы

• Название: Кирклендские забавы
• Автор: Виктория Холт
• Издательство: Фоском
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-900168-27-1

Виктория Холт уже знакома российскому читателю по серии исторических романов. Произведения, вошедшие в данный сборник, представляют другую грань ее таланта. Увлекательная любовная интрига и острый, почти детективный сюжет держат читателя в напряжении до последних страниц.

---

– Кэтрин, – повторяла она, – проснись! Пожалуйста, проснись! – По ее голосу я поняла, что случилось что-то страшное.

Я огляделась в поисках Габриеля, но его в спальне не было.

– Дело в том, что Габриель... – сказала она. – Ты должна взять себя в руки...

– Что? Что с ним случилось? – с трудом вымолвила я.

– Он умер. Покончил с собой.

Я не поверила. Это был кошмарный сон. Габриель мертв? Не может быть – ведь он только что сидел вот здесь, поил меня молоком и мечтал о Греции.

– Лучше я скажу тебе все сразу, – продолжала Рут, пристально глядя на меня, и в ее глазах мне почудилось обвинение. – Он бросился с балкона. Один из конюхов только что обнаружил его.

– Этого не может быть.

– Тебе лучше встать и одеться.

Я неловко выбралась из кровати, меня сотрясала дрожь, руки и ноги отказывались повиноваться, в голове стучала одна мысль: это неправда, Габриель не мог этого сделать.

3

Итак, не прошло и недели со дня моего приезда в Кирклендские Забавы, как трагедия обрушилась на этот дом.

Я не могу сейчас точно восстановить в памяти все события того ужасного дня, помню только охватившее меня оцепенение, уверенность, что произошло неотвратимое – то, что угрожало мне и пугало меня с той минуты, как я ступила на порог.

Помню, что все утро лежала, – на этом настояла Рут, и я впервые ощутила на себе силу и властность ее натуры. Пришел доктор Смит и дал мне успокоительное; он сказал, что это необходимо, и я проспала до самого обеда.

Вечером спустилась в так называемую «зимнюю гостиную» – небольшую комнату на втором этаже, выходившую окнами во двор, которой обычно пользовались в холодное время года, поскольку она была теплее и уютнее других. Здесь уже собралась вся семья: сэр Мэтью, тетя Сара, Рут, Люк, а также Саймон Редверз. Когда я вошла, все взоры устремились на меня.

– Иди сюда, дорогая, – проговорил сэр Мэтью. – Это ужасный удар для всех нас, а для тебя особенно, милое дитя.

Я подошла к нему, ибо он вызывал у меня больше доверия, чем остальные, и села рядом. Тетя Сара тут же придвинула стул с другой стороны, уселась и взяла меня за руку.

Задумчиво глядя в окно, Люк бестактно заметил:

– Точно так же, как те, другие. Наверное, когда мы разговаривали о них, он все время думал...

Я резко перебила его.

– Я не верю в самоубийство Габриеля. Ни секунды.

– Ты так потрясена, дорогая, – пробормотал сэр Мэтью.

Тетя Сара придвинулась ближе и прислонилась ко мне. От нее исходил едва уловимый запах увядания.

– А что, по-твоему, случилось? – спросила она; ее голубые глаза блестели любопытством.

Я отшатнулась от нее и крикнула:

– Не знаю! Но он не покончил с собой!

– Милая Кэтрин, – вмешалась Рут, – ты сейчас слишком взвинчена. Все мы, разумеется, тебе сочувствуем, но... ты слишком мало знала Габриеля. Ведь он был одним из нас, всю жизнь прожил с нами...

Голос Рут дрогнул, но я не поверила в искренность ее горя. У меня мелькнула мысль: а ведь теперь дом перейдет к Люку! Ты довольна, Рут?

– Вчера вечером он говорил о путешествиях, – не унималась я. – Мечтал поехать в Грецию.

– Возможно, не хотел, чтобы ты догадалась о его намерении, – предположил Люк.

– Ему не удалось бы ввести меня в заблуждение. Зачем было говорить о Греции, если он собирался... сделать такую ужасную вещь!

Тут в разговор вступил Саймон. Его голос был холодным и отстраненным.

– Люди не всегда высказывают то, что у них на уме.

– Но я знаю... Говорю вам, я точно знаю!

Сэр Мэтью закрыл глаза рукой, и до меня донеслись слова:

– Мой мальчик... мой единственный сын...

Раздался стук в дверь, вошел Уильям и, обращаясь к Рут, объявил:

– Приехал доктор Смит, мадам.

– Просите его, – распорядилась Рут.

Через несколько секунд в дверях показался доктор и направился ко мне. В глазах его было сочувствие.

– Не могу выразить степень своего сожаления, – тихо произнес он. – Меня беспокоит, как это отразится на вашем здоровье.

– Не стоит беспокоиться, – ответила я. – Это было ужасное потрясение, но я оправлюсь. – Я вдруг истерично засмеялась и сама пришла в ужас.

Доктор положил руку мне на плечо.

– Я дам вам снотворное, – сказал он, – выпьете вечером. А когда проснетесь, ночь будет отделять вас от сегодняшнего кошмара.

Тетя Сара вдруг сказала пронзительным голосом:

– Она не верит, что это было самоубийство, доктор.

– Я понимаю... – успокаивающе отозвался доктор. – В это действительно трудно поверить. Бедный Габриель!

«Бедный Габриель!» Эти слова эхом разнеслись по комнате, повторенные почти всеми присутствующими.

Мой взгляд остановился на Саймоне Редверзе. «Бедный Габриель», – произнес он и посмотрел на меня с холодным блеском в глазах. Мне захотелось крикнуть ему: «Вы что, обвиняете в случившемся меня? Габриель был со мной счастливее, чем когда-либо в жизни! Он сам все время говорил мне об этом!» Но я промолчала.

Доктор Смит вновь обратился ко мне.

– Вы сегодня выходили из дома, миссис Роквелл? Я покачала головой.

– Вам было бы полезно прогуляться. Если не возражаете, я мог бы составить вам компанию.

Догадавшись, что он хочет побеседовать со мной наедине, я тут же встала.

– Надень плащ, – посоветовала Рут. – Сегодня прохладно. Прохладно, подумала я. Разве может эта прохлада сравниться с леденящим холодом в моем сердце... Что теперь со мной будет? Моя жизнь повисла между Глен-Хаусом и Кирклендскими Забавами, и будущее было покрыто густым туманом.

Рут позвонила, и спустя несколько минут появилась служанка с моим плащом. Саймон взял у нее плащ и накинул мне на плечи. Я взглянула на него через плечо, пытаясь прочесть его мысли, но безуспешно.

Покинув гостиную и оказавшись наедине с доктором, я испытала чувство облегчения. Молча мы вышли из дома и зашагали в направлении аббатства. Неужели только вчера я бродила здесь в поисках Пятницы и заблудилась?..

– Дорогая моя миссис Роквелл, – сказал наконец доктор, – я понял, что вам тягостно находиться в доме, поэтому и предложил эту прогулку. Вы ошеломлены случившимся, не так ли?

– Да. Но в одном я совершенно уверена.

– Вы считаете, что Габриель не мог покончить с собой?

– Именно.

– Потому что вы были очень счастливы вместе?

– Да, мы были счастливы.

– Может быть, именно это и толкнуло Габриеля на такой шаг.

– Я вас не понимаю.

– Вам известно, что он был тяжело болен?

– Он сказал мне об этом еще до свадьбы.

– Значит, он не стал скрывать это от вас. У него было слабое сердце, которое могло остановиться в любую минуту. Впрочем, вы об этом знали.

Я кивнула.

– Наследственная болезнь. Бедный Габриель, на него она обрушилась слишком рано. Как раз вчера я говорил с ним о его... недомогании. И теперь задаю себе вопрос: не мог ли наш разговор подтолкнуть его к трагическому решению? Могу я быть с вами откровенным? Вы еще очень молоды, но уже побывали замужем, и я должен кое-что сказать вам.

– Не скрывайте от меня ничего.

– Благодарю. С самого начала меня поразили ваши рассудительность и здравый смысл, и я обрадовался столь удачному выбору Габриеля. Вчера Габриель обратился ко мне за советом по поводу... своей супружеской жизни.

Я почувствовала, что румянец заливает мне щеки, и проговорила:

– Будьте добры, объясните, что вы имеете в виду.

– Он спросил меня, является ли его слабое сердце препятствием к исполнению им супружеских обязанностей.

– О-о... – Еле слышно выдохнула я, не решаясь поднять глаза на доктора. К этому моменту мы уже подошли к развалинам, и я устремила взгляд на квадратную башню. – Ну и... что же вы ответили?

– Что, по моему мнению, такие отношения для него весьма опасны.

– Понимаю.

Он попытался заглянуть мне в лицо, но я отвернулась. Я не желала обсуждать с ним то, что происходило между мной и Габриелем. Разговор на подобную тему смущал меня, и, хоть я и напоминала себе, что мой собеседник врач, неловкость только усиливалась. Впрочем, я уже поняла, что он хотел сказать, так что дальнейшие объяснения были излишними; однако доктор продолжал:

– Он был вполне нормальным молодым человеком, если не считать больного сердца. Он был горд и не любил проявлять свою слабость. Мои слова, очевидно, явились для него ударом, – но тогда я еще не понял, насколько тяжелым.

– Так вы полагаете, что ваше... предостережение... толкнуло его…

– Этот вывод напрашивается сам собой. А что думаете вы, миссис Роквелл? Не было ли в прошлом между вами... э-э...

Я провела рукой по камням обвалившейся стены и произнесла голосом холодным, как эти камни:

– Не думаю, чтобы ваши слова могли заставить моего мужа наложить на себя руки.

Доктор, похоже, был доволен моим ответом.

– Мне было бы неприятно сознавать, что мои слова…

– Не мучьте себя. Любой врач на вашем месте сказал бы Габриелю то же самое.