Синтия Хэррод-Иглз - Черный жемчуг

• Название: Черный жемчуг
• Автор: Синтия Хэррод-Иглз
• Издательство: Крон-Пресс
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1995
• ISBN: 5-232-00097-7

«Династия Морлэндов» – это серия романов об истории семьи Морлэндов. Действие происходит в Англии начиная с XV века. Переходя от жизнеописания одного действующего лица к другому, писательница повествует о судьбе многочисленного семейства на протяжении нескольких поколений. Стремительный, захватывающий сюжет, увлекательная интрига, известные и не очень известные события и лица описаны ярко и живо.

Пятая книга серии «Черный жемчуг» продолжает сагу о династии Морлэндов – уникальное повествование о жизни одной английской семьи. Годы правления Кромвеля были долгими и жестокими для Морлэндов, но с реставрацией монархии и возвращением в Англию Карла II у Ральфа – хозяина замка Морлэнд – появляется возможность занять прежнее почетное место в обществе и вернуть потерянные земли. Для красивой и тщеславной Аннунсиаты Реставрация дает шанс стать придворной дамой и разгадать тайну своего рождения. Начинается новая эпоха – время залечивания ран, но много испытаний ожидает Ральфа и Аннунсиату, прежде чем они обретут, наконец, желанное счастье и покой.

---

– Дай ему ее, Друид, – произнес он. – Торчлайт полижет соль, и станет еще сильнее. Протяни РУКУ.

Эдуард не шевельнулся, и хотя его глаза были открыты, казалось, он ничего не видит. Минуту Эдмунд в недоумении смотрел на брата, а потом его ноги задрожали и рот приоткрылся в беззвучном крике. У ног Эдуарда спала Ферн, вяло отгоняя хвостом мух; уставший от ожидания Торчлайт тронул губами голову Эдмунда и ударил копытом по камню.

Еще долго Аннунсиата лежала, испытывая недоумение, почти смущение; Эдуард осторожно перекатился на спину. Он притянул ее голову к себе на плечо и нежно поцеловал, отводя волосы с влажного лба почти материнским жестом. Аннунсиата испустила долгий прерывистый вздох, и Эдуард сильнее прижал ее к себе.

– Ты прелесть.

– Это было совсем по-другому, – наконец проговорила она.

– По сравнению с чем? – с улыбкой переспросил он. – С тем, что ты себе представляла? Разве ты думала об этом, Нэнси, несколько лет назад, когда кокетничала со мной в Йоркшире?

– Не совсем, – протянула она. – Не знаю, впрочем. Я никогда не думала о таком…

– Знаю. А я думал. Все случилось точно так, как я себе представлял – ни малейшей разницы, если не считать, пожалуй, того, что в действительности все оказалось намного прекрасней, – увидя, что она пытается повернуть голову, Эдуард приподнялся и взглянул Аннунсиате в глаза. Она выглядела такой смущенной, явно не знала, как себя вести, и Эдуард успокаивающе улыбнулся.

– Ну, так что же было по-другому? Аннунсиата смутилась. Она имела в виду различие между любовью Эдуарда и Хьюго. Теперь она обнаружила, как отличается любовь опытного мужчины. Они с Хьюго любили друг друга, и все было замечательно. Но с Эдуардом все было отлично по совершенно другим причинам. Вместо ответа она спросила:

– Ты любишь меня, Эдуард?

Он тихо засмеялся – Аннунсиата почувствовала, как приподнимается его грудь.

– Ты спросила это совершенно по-женски, моя дорогая. А как ты считаешь?

– Не знаю. Если бы вместо тебя был кто-нибудь другой... Но про тебя я ничего не могу сказать. Когда-то я была уверена, что ты влюблен в меня – ты ведь так настойчиво пытался отбить меня у Кита. Но теперь...

– Вероятно, у нас с тобой совершенно разные представления о любви, – заметил Эдуард. – Знаешь, за всю свою жизнь я любил только одну женщину.

– Кого? – спросила Аннунсиата, в первую очередь думая о себе. – Это была Мэри?

– Мэри? Боже милостивый, как это могло прийти тебе в голову? Нет, Нэнси, милая моя, это была не Мэри. Ты не знаешь, или, вернее, не помнишь ее.

– Мы с ней встречались? Эдуард кивнул.

– Давно, когда ты еще была совсем малышкой. Она нахмурилась.

– Так это была твоя мать? – Он кивнул. – Но ведь это совсем другая любовь?

– Конечно, другая, – подтвердил Эдуард. – А теперь мне пора идти, милая, пока не вернулся Хьюго.

Он поцеловал ее в бровь и выбрался из постели. Аннунсиата наблюдала, как медленно он разбирает смятый ворох своих вещей. Его тело очень приятно на вид, думала Аннунсиата, – хорошо сложенное, ловкое и очень сильное, с гладкой шелковистой кожей. Хьюго был смуглым и волосатым – совсем другим. Аннунсиата вспомнила, как приятно проводить пальцами по гладкой коже.

– Эдуард!

– Да, Нэнси?

– Хьюго твой лучший друг, правда? Ты любишь его?

– Конечно, – Эдуард перестал одеваться и удивленно взглянул на нее, как будто зная, о чем она думает, прежде чем она сама поняла собственную мысль.

– Тогда почему же... Я хочу сказать, почему ты не противился? Ведь он бы осудил тебя?

– Разумеется, осудил – только ведь ты не собираешься признаваться ему, и я тоже.

– Почему же ты сделал это, зная, что поступаешь дурно?

– Ты хочешь знать, почему он спит с другими женщинами, если любит тебя? – спросил Эдуард. Аннунсиата кивнула. Эдуард присел на край постели и поцеловал ей обе руки. Его серые глаза казались очень ясными, как весенние ручьи. – Не думаю, что он делает это тебе назло, дорогая. Для него подобные поступки не имеют значения – так уж он воспитан. Вероятно, всякая любовь может быть оправдана. В конце концов, ты же сама занималась со мной любовью назло ему?

– Нет, – нахмурясь, ответила Аннунсиата. – Сначала я думала об этом, но все равно не была уверена, а теперь...

Эдуард улыбнулся.

– Твоя честность способна обезоружить любого. Именно за это я люблю тебя. Да, девочка, я люблю тебя. И теперь докажу это, уехав прежде, чем нас кто-нибудь застанет вдвоем, – он поднялся и быстро оделся, вновь наклонился поцеловать ее на прощание. – Я пробуду здесь целую неделю, Нэнси. Могу ли я вновь увидеться с тобой?

– Конечно. Приходи завтра. Хьюго утром уйдет играть в теннис и останется обедать в компании своих друзей. Ты придешь?

– Да, – пообещал Эдуард. – Могу ли я надеяться повидаться с вами, когда я в следующий раз буду в Лондоне, миледи?

В ответ Аннунсиата рассмеялась, а Эдуард шутливо поклонился и ушел. Шарлемань визгливо залаял ему вслед.

На протяжении целой недели они встречались каждый день, дважды Эдуард ужинал с Аннунсиатой и Хьюго, и Аннунсиата почувствовала радость, когда сидела за столом, почти касаясь ногой колена своего любовника и стараясь ничем не выдать, что между ними что-то есть. Аннунсиата начинала понимать, почему все придворные дамы обожают любовные интриги и заводят любовников. В конце недели Эдуард вернулся в Йоркшир, к своим обязанностям. В июне Аннунсиата обнаружила, что она снова беременна.

Глава 18

Аннунсиата ожидала, что Хьюго примет новость с холодным изумлением или циничным равнодушием, поэтому оказалась совершенно не готовой к его ярости.

– От кого? – закричал он. – Чей это ребенок?

– Чей он может быть? – пожала Аннунсиата плечами, отворачиваясь от него. – Вы ведь мой муж.

Хьюго схватил ее за плечи и повернул к себе, немилосердно крича ей в лицо:

– Вы чертовски хорошо знаете, что ребенок не может быть моим!

– Вы мой муж. По всем законам это ваш ребенок, – твердо повторила Аннунсиата, стараясь сдержать дрожь.

– Вы хотите, чтобы я дал свое имя чужому ребенку? – воскликнул Хьюго.

Она попыталась высвободиться, но его пальцы впились ей в плечо.

– Пустите меня, мне больно, – она с ненавистью взглянула на мужа, и тот ослабил хватку, но не опустил руки. – Видите ли, милорд, я думала, что в обычае у придворных щеголей – награждать друг друга детьми.

– Чертова шлюха, я задушу тебя, – прошептал он.

Аннунсиата почувствовала прилив ярости и с силой вывернулась из его рук.

– Задушите? За что? За то, что вы сделали сами, не задумываясь ни минуты? Странная справедливость, милорд! Если бы мужчины беременели, вы бы уже преподнесли мне дюжину младенцев!

Он смутился – это Аннунсиата поняла по его лицу. Хьюго прищурился, как делал всегда, когда не мог подобрать английское слово, и пробормотал:

– Что? Что вы имеете в виду? Вы несете чушь, и сами это знаете.

Аннунсиата воспользовалась случаем отойти подальше от него, села за стол и начала бесцельно перебирать свои драгоценности.

– Вы считаете, что это чушь? Ваше право. Вы изменили мне с другой женщиной в то время как я рожала ваших детей.

– Так вот почему вы сделали это – назло мне? Ну что же, надеюсь, вам это пришлось не по вкусу. Я никогда не признаю вашего ребенка своим.

– У вас нет выбора, – холодно ответила Аннунсиата.

– Я узнаю, кто это был, чертова шлюха! – вновь взорвался Хьюго. – Узнаю, и тогда!.. – он направился к двери.

– Куда вы идете? – ледяным тоном осведомилась Аннунсиата. – Вам пора переодеваться к ужину у его величества.

– Найдите себе другого провожатого, – бросил через плечо Хьюго. – Отца вашего ребенка – если вы знаете, кто он такой!

И он вышел, хлопнув дверью.

Аннунсиата смотрела на закрытую дверь до тех пор, пока не поняла, что он не вернется, и только тогда смогла успокоиться. Ее перестала бить дрожь.

Устроив скандал дома, Хьюго собирался пойти прямиком к одной из своих любовниц, но когда он вышел на улицу, мысли его прояснились, и внезапно он понял, что не желает видеть женщин. Боже, если бы только Эдуард был здесь, в отчаянии думал он, почему он должен жить так далеко от двора? Наконец Хьюго обнаружил, что он находится близ «Геркулесовых столбов»; мгновенное желание побудило его войти. Здесь подавали отличный эль, но Хьюго был слишком раздражен, чтобы пить эль. Он заказал бренди, и обжигающая жидкость помогла ему приглушить ярость и спрятать боль.

Он чувствовал себя обманутым. Как могла его жена так поступить? Он любил ее, а она приняла его любовь и беспечно втоптала ее в грязь. Хьюго всегда знал, что любит жену сильнее, чем она его, и это сознание постоянно тревожило его. Он никогда не был полностью уверен в ее чувствах – даже в то идиллическое лето, когда они повсюду ездили вместе, словно братья. Это было прекрасное время, тогда они зачали замечательных детей – мальчика и девочку, выросших вместе в одном чреве, как живой символ любви между Хьюго и Аннунсиатой. А потом она изменила ему и, хуже всего, пыталась оправдать себя, вспоминая о его собственных любовницах.