Синтия Хэррод-Иглз - Черный жемчуг

• Название: Черный жемчуг
• Автор: Синтия Хэррод-Иглз
• Издательство: Крон-Пресс
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1995
• ISBN: 5-232-00097-7

«Династия Морлэндов» – это серия романов об истории семьи Морлэндов. Действие происходит в Англии начиная с XV века. Переходя от жизнеописания одного действующего лица к другому, писательница повествует о судьбе многочисленного семейства на протяжении нескольких поколений. Стремительный, захватывающий сюжет, увлекательная интрига, известные и не очень известные события и лица описаны ярко и живо.

Пятая книга серии «Черный жемчуг» продолжает сагу о династии Морлэндов – уникальное повествование о жизни одной английской семьи. Годы правления Кромвеля были долгими и жестокими для Морлэндов, но с реставрацией монархии и возвращением в Англию Карла II у Ральфа – хозяина замка Морлэнд – появляется возможность занять прежнее почетное место в обществе и вернуть потерянные земли. Для красивой и тщеславной Аннунсиаты Реставрация дает шанс стать придворной дамой и разгадать тайну своего рождения. Начинается новая эпоха – время залечивания ран, но много испытаний ожидает Ральфа и Аннунсиату, прежде чем они обретут, наконец, желанное счастье и покой.

---

Монк равнодушно изучал обоих.

– Ваше имя, сэр, – наконец проговорил он. Фрэнк подтянулся.

– Генерал, я – Фрэнсис Морлэнд из Тодс-Нов, мой отец был в отряде «белых плащей» лорда Ньюкасла. Он погиб в битве у Марстона. Это мой кузен Криспиан Симондс, отец которого сражался в том же отряде.

Даже если сказанное удивило или обрадовало Монка, он не выказал этого.

– «Ягнята Ньюкасла», так? – переспросил он. Быстро оглядев Криспиана, он вновь обратил взгляд на Фрэнка. – Не в первый раз слышу имя Морлэнда. – Я был генералом лорда Кромвеля. Как семья отнеслась к вашему желанию присоединиться ко мне?

Фрэнк шагнул вперед.

– Сэр, я думаю, что нет смысла продолжать вражду. Семья полностью одобряет мои действия.

– Ваша семья – известные роялисты, – решительно заявил Монк.

– Генерал, я слышал... то есть мы слышали...

– На слухи нельзя полагаться, мастер Морлэнд, – перебил Монк. – Я отправляюсь в Лондон, чтобы восстановить свободный Парламент, и ничего более. Я не роялист. Меня не волнует престолонаследование, законность и божественное право. Я борюсь за порядок, мир и закон; мое единственное желание – иметь сильное и справедливое правительство. Поверьте мне, мастер Морлэнд, я бы вручил бразды правления и серому ослу, если бы знал, что это принесет Англии мир и порядок.

– Да, сэр, – решительно сказал Фрэнк.

Монк вертел в пальцах перо, отсутствующим взглядом наблюдая за его движением. У него оказались удивительно тонкие и красивые руки. Наконец он поднял глаза.

– Вы еще хотите присоединиться ко мне после всего того, что было сказано?

Фрэнк понял, что они приняты, и радость оживила его лицо.

– Да, сэр, с удовольствием!

– Отлично. Добро пожаловать к нам. Завтра ваш отряд начнет учения. Мой секретарь просмотрит список вашего отряда.

Кивком головы генерал отпустил их. На улице юноши от радости пожали друг другу руки.

– Когда он упомянул про роялистов, я уже решил, что он отошлет нас, – произнес Криспиан. – Клянусь Святой Девой, он стреляный воробей, так ведь?

– Я уверен, что в глубине души он такой же роялист, как и мы, но слишком осторожен, чтобы сказать об этом, пока он не поймет, откуда ветер дует. Как бы там ни было, Крисп, мы здесь, и это главное. А теперь пора подумать о том, где нам разместиться, – он усмехнулся и хлопнул кузена по спине. – Что скажешь насчет горячей ванны? Если только таковая найдется в Голдстрим.

– Господи, да если здесь имеется такая роскошь, я ее носом учую! – воскликнул Криспиан, – а потом...

– Что-нибудь съедим! – закончил за него Фрэнк. – Ты совсем отощал, кузен, и разве это дело? В конце концов, впереди у нас долгий поход на юг.

– Не надо! – застонал Криспиан. – При слове «поход» все мои кости мгновенно начинают ныть – каждая на свой лад. Внутри меня настоящая полифония боли!

На следующее утро они приступили к занятиям, а второго января 1660 года вся армия Монка, численностью превышающая семь тысяч человек, покинула лагерь и пересекла Твид, начиная первый этап похода на Лондон.

Пока они шли по северным землям, никто не оказывал сопротивления – наоборот, к армии каждый день присоединялись новые отряды. К тому времени, как армия достигла Йорка, где должна была встретиться с огромным войском лорда Фэрфакса, всем стало ясно: что бы ни говорил Монк, никто не поверил, что он не собирается звать в Англию короля. В каждом отряде, в каждом попутном постоялом дворе вовсю обсуждали это. Люди говорили, что Монк состоял в переписке с королем больше года, а когда пришла весть, что король Карл перевел свой изгнанный двор в Бреда, в Нидерланды, все решили, что это было сделано по совету Монка для того, чтобы король оказался поближе к Англии. В тавернах люди открыто пили за здоровье короля, чего не делали уже лет десять; в некоторых церквях священники и прихожане возносили молитвы за его величество. Обнаружилось, что множество безымянных постоялых дворов носят название «Королевская корона», и в каждой деревушке на ветру трепетало по крайней мере одно знамя с ярко размалеванным и приукрашенным портретом короля, которого не видел еще никто из его подданных.

На подступах к Лондону армия замедлила свое движение и проявила осторожность, поскольку войско Ламберта, хотя и почти развалившееся, представляло собой значительную силу; каждый день вперед высылались разведывательные отряды. Но когда Монк подошел еще ближе к столице, стало ясно, что Ламберт не решится выступить против него, чтобы не началась новая гражданская война. К тому времени в Англии пролилось уже достаточно крови, и кроме того, день ото дня становилось все очевиднее, что народ на стороне Монка и ожидает возвращения короля с нетерпением, доходящим почти до неистовства. Все те, кто осмеливался выражать свое недовольство, крепко рисковали; поэтому когда третьего февраля армия Монка наконец-то вошла в Лондон, ей не только не препятствовали, но устроили торжественную встречу.

Фрэнк был разочарован оттого, что ему не пришлось проявить себя в бою, а Криспиан несказанно радовался этому. В походе он несколько погрубел и похудел, но ничто так и не смогло уничтожить его любовь к удобствам. Оказавшись в Лондоне, оба юноши отправились на поиски своего дяди Ричарда, отца Ральфа, который жил в столице уже с 1650 года, действуя, как управляющий состоянием семьи. Ричард Морлэнд оказался известной личностью в Сити, и кузенам сразу сообщили его адрес на Милк-стрит, где Ричард снимал дом.

Найти его не составило труда, поскольку в нем единственном на узкой, сумрачной улочке не было лавки на нижнем этаже. Весьма ощутимый запах навоза перекрывал обычную вонь лондонских улиц, из-за дома доносилось приглушенное мычание коров, которых содержали во дворе. Оглядев дом, Криспиан сморщил нос.

– Он выгладит не слишком внушительно, – с сомнением проговорил он. – Ты уверен, что нам сказали верный адрес?

Фрэнк пожал плечами.

– В Лондоне все выглядит не слишком внушительно. Мы привыкли к просторам приграничных равнин, только и всего. Мне этот дом кажется гораздо лучше других, которые мы видели.

– Конечно, – подтвердил Криспиан, осматривая высокое, узкое строение. Оно было большей частью деревянным и источало своеобразный запах, непривычный для тех, кто жил в каменных домах. Верхний этаж дома выступал над улицей, заслоняя свет и воздух, в котором чувствовалась густая вонь сточной канавы, бегущей посреди улицы, и бесчисленных куч грязи вокруг нее. Только крыша, возвышающаяся над остальными зданиями, освещалась солнцем, и Криспиан с тоской посмотрел на нее.

– Давай постучим, – предложил он. – Я бы хотел поскорее убраться с этой улицы.

На их стук открыла служанка, которая спросила имена юношей и сразу же провела их в опрятную, уютную гостиную, где их встретил мужчина с песчаного цвета волосами и аккуратными усиками, элегантно одетый в черный камзол, из-под которого виднелась белая полотняная рубашка, черные сборчатые брюки, черные туфли и чулки; большой кружевной воротник был единственным свидетельством богатства его обладателя. Мужчина бросился к юношам, улыбаясь и протягивая руки.

– Как я ждал вас! Вы ведь прибыли с армией Монка? Я Ричард Морлэнд.

Фрэнк представился и представил своего кузена, радуясь сердечности такого приема. Он никогда прежде не видел своего дядю, но много слышал о нем. В свое время Ричард Морлэнд был весьма известен, причем большинство его поступков свидетельствовали о приверженности к пуританам, и Фрэнк рассчитывал по меньшей мере на двусмысленный прием. Пораженный, он позволил представить себя миниатюрной, темноглазой даме, каштановые волосы которой были аккуратно убраны под кружевной чепец, а одежда отличалась той же строгой элегантностью, что и одежда Ричарда.

– Моя жена, Люси, – сказал Ричард и подозвал двоих застенчивых мальчиков пяти и семи лет, которых дама, очевидно, учила читать по книге, лежащей на столе. – Мои сыновья, Кловис и Эдуард. Вы пообедаете с нами? Дорогая, отправь служанку за вином и печеньем.

Пока Люси звонила, зовя служанку, Ричард усадил гостей, скрыв свое удивление их потрясенным видом. Лучше других он знал, какие повороты случались в его карьере и какими неблагоприятными были его знакомства. В юности он бросался из одной крайности в другую, восставал против собственного отца, которого в душе любил и уважал. Он сделался врагом всей семьи, когда ряд ударов потряс его до глубины души. Первым таким ударом стало убийство короля, затем смерть мачехи и горе отца, а потом весть о смерти его лучшего и единственного преданного друга Кловиса Бирна, который служил у лорда Монтроза в Шотландии. Ричард слишком поздно понял, что ему следовало ценить в жизни, и, чтобы сделать для семьи хотя бы что-то во искупление своих прежних поступков, он уехал из дома и поселился в Лондоне, оставив поместье Морлэндов более достойному наследнику – своему сыну Ральфу.