Синтия Хэррод-Иглз - Князек

• Название: Князек
• Автор: Синтия Хэррод-Иглз
• Издательство: Крон-Пресс
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1995
• ISBN: 5-232-00080-2

«Династия Морлэндов» – это серия романов об истории семьи Морлэндов. Действие происходит в Англии начиная с XV века. Переходя от жизнеописания одного действующего лица к другому, писательница повествует о судьбе многочисленного семейства на протяжении нескольких поколений. Стремительный, захватывающий сюжет, увлекательная интрига, известные и не очень известные события и лица описаны ярко и живо.

Третья книга серии «Князек» повествует о том, как во время подъема протестантства в период правления Елизаветы Морлэндам пришлось искать новые сферы влияния, чтобы упрочить пошатнувшееся благосостояние семьи. Наследник поместья «Морлэнд» Джон отправляется на север Англии искать покровительства лорда Перси и влюбляется в его прелестную дочь Мэри, прозванную «князьком» за то, что одеждой и поведением она напоминает знатного юного воина. Много сил и стараний пришлось приложить Джону, прежде чем он сумел завоевать сердце гордой Мэри.

---

...Она лежала, прижавшись щекой к прохладному мху. Кабана оттащили – из его тела торчало по меньшей мере полдюжины ножей, два копья и еще один обломок. Джон склонился над Мэри, опередив слуг, – он отстранил всех, как охотник отгоняет собак от поверженного оленя. Она была еще жива, но глаза ее уже ничего не видели, блуждая за гранью земного бытия. Шапочка упала с головы, и чудесные волосы цвета лунного диска, мягкие и перепутанные, рассыпались по залитой кровью земле. Джон откинул пряди с ее лица и говорил, говорил что-то не умолкая, сам не понимая, что говорит... Пальцы ее шевелились, хватаясь за травинки и мох – когда Джон взял ее руку, пальцы судорожно сжали его ладонь. Он видел, что она не узнает его, но рада, что не одна в этот страшный час, не одинока перед лицом надвигающейся смерти.

– Ты не должна была... – повторял он снова и снова. – Я мог бы ударить и отступить... Ты не должна была... – За его спиной всхлипывал от ужаса Томас, а неподалеку над телом поверженного кабана рычали псы. Тихо журчал ручей. Кто-то всунул ему в руку смоченный в холодной воде платок, и он нежно стирал кровь с ее лица, ни на что уже не надеясь. Глаза ее вдруг раскрылись очень широко, устремились в небо – губы ее зашевелились беззвучно... Потом тело ее содрогнулось, словно внутри нее что-то переломилось – глаза сразу стали пустыми и прозрачными. Она ушла навсегда.

...Он нес ее домой на руках, словно спящего ребенка – хотя до дома было по меньшей мере мили три. Он не мог выпустить ее из объятий, хотя болела поврежденная лодыжка – и несмотря на то, что мертвый всегда тяжелее живого... Голова ее безжизненно повисла, волосы волочились по земле... Позади шли слуги с собаками, ведя в поводу лошадей. Томас не выпускал из рук поводка Кай, а тело Китры, завернутое в плащ, положили на седло Юпитера...

В селении все были сражены наповал печальной вестью – люди печалились искренне и непритворно, плакали все – ведь госпожа была любима народом. Тело ее три дня пролежало в часовне – а после ее похоронили возле часовни, прикрыв до времени могилу свежим торфом, покуда хозяин не закажет надгробия...

Китру Джон похоронил собственными руками, выбрав место под рябиной у ручья – там он впервые увидал Мэри, там она спустила на него свору собак... Он вырыл глубокую овальную яму и сам опустил туда пса, положив его тяжелую голову на передние лапы – в этой позе он любил лежать у огня... Он в последний раз погладил седую голову, а потом сам засыпал могилу землей, прикрыл аккуратно срезанным дерном, а поверху выложил камнями – для того, чтобы обозначить место и чтобы тут больше никто не вздумал копать. А потом сел на камни и заплакал, обхватив руками колени и уткнувшись в них лицом, покачиваясь взад-вперед. Мэри он не оплакивал – о ней он не проронил ни слезинки: слишком велико было это горе. Он так любил свою мать – а она ушла навеки, он так любил Мэри – а она покинула его...

Влажный ветер, дующий с болот, шевелил его волосы – уже чувствовалось в воздухе дыхание надвигающейся зимы. Джон поднял голову, устремив взор на темные, красновато-синие горы – и ветер осушил слезы на его лице. Она ушла – и он не знал, как прожить без нее даже этот день. А впереди была целая жизнь…

Книга третья Феникс

Глава 17

Колесо судьбы свершило

Свой оборот. Я здесь…

«Король Лир», акт 5, сцена 1

«Пеликан» не затонул, хотя те из матросов, кто остался в живых во время шторма, не могли понять, как же корабль уцелел. Как только удалось поставить парус, судно устремилось на север и в конце концов достигло довольно сносного укрытия у берегов скалистых островов, разбросанных тут и там недалеко от Кейп Хорна. Там они бросили якорь и дождались благоприятной погоды, пополняя опустевшие кладовые солониной и рыбой и с безопасного расстояния наблюдая за туземцами, которые, к их изумлению, расхаживали нагишом и босиком в снегопад и при этом прекрасно себя чувствовали.

– Как вы думаете, что произошло с «Елизаветой»? – спросил Артур Джона Дрейка.

– Кто знает? – ответил тот. – Возможно, она затонула – а, может, и спаслась чудом, как и мы... Все в руках Божьих. А если корабль цел – то неизвестно, где он сейчас.

– А вдруг они поплыли к условленному месту? – упрямо гнул свою линию Артур. – Капитан говорит, что намеревается пробыть здесь до весны...

– Если он был в условленном месте и нас там не обнаружил, то наверняка решил, что мы погибли. Мы были от них с наветренной стороны, когда они потеряли нас из виду.

– И что тогда сделал капитан Уинтер?

– Поплыл домой. – Зубы Джона Дрейка обнажились в хищной усмешке. – Везунчик, черт его дери! Но хорошо смеется тот, кто смеется последним. Сокровища испанцев достанутся нам, и не придется ни с кем делиться!

– Он по прибытии в Англию объявит, что наш корабль затонул? – Артур задумался, и голос его неожиданно прозвучал радостно. Его охватило странное чувство – он свободен, он словно парит на крыльях! Ведь если дома будут считать его погибшим... Он мертвец, его не существует – может делать что угодно, отправиться куда угодно, и при этом не думать, будет ли это благом для семьи... Он может больше не оглядываться на отца. Словно тяжкое бремя свалилось с его плеч – он больше не наследник, он никому ничего не должен. Вот если бы еще сменить имя...

– О, да... Хочу посмотреть на их рожи, когда мы вернемся! Корабль с призраками на борту – правда, богатыми призраками... – продолжал тем временем Джон Дрейк. Ох, как Артуру это пришлось не по душе! Возвращаться назад, пусть даже разбогатев – и снова попасть в ярмо, которое почти уже сброшено...

– Но, возможно, нам и не суждено возвратиться... – утешил он себя вслух. Но Джон Дрейк не понял молодого человека и похлопал его по плечу, успокаивая:

– Не переживай, парень, мы вернемся целыми и невредимыми. Капитан – счастливчик: мы уцелели в такой шторм – и теперь нам все нипочем! Добрая половина команды просто молится на него! Бьюсь об заклад – мы вернемся живыми и здоровыми. А когда я ступлю на берег в Плимуте с карманами, полными золотых слитков и жемчуга... – он замолчал, предоставив Артуру с его богатым воображением домысливать остальное.

Фортуна, казалось, благоприятствовала Дрейку. «Пеликан», наконец, дождавшись попутного ветра, поднял парус и поплыл в сторону Вальпараисо. Разумеется, «Елизаветы» к тому времени уже след простыл. Но вместо нее «Пеликан» повстречал солидный испанский галеон, плывущий из Перу с грузом сокровищ на борту. Долгое время будучи на море в полнейшей безопасности, испанцы стали беспечными: увидев на горизонте корабль, они ни секунды не сомневались, что он идет под испанским флагом – и изысканно приветствовали его: развесили повсюду разноцветные флажки и забили в барабаны. Это дало «Пеликану» прекрасную фору: возможность зайти к кораблю с незащищенной стороны и взять судно на абордаж – англичане разоружили ошеломленных испанцев, не пролив при этом ни капли крови. Дрейк терпеть не мог кровопролития и приказал не вершить насилия – испанцам было предоставлено право выпрыгнуть за борт и преспокойно доплыть до берега. Так и началось плаванье «Пеликана» вдоль побережья Америки на север. Каждая остановка в пути прибавляла веса трюмам, наполненным сокровищами – порой достаточно было просто наклониться и поднять их. Ни разу не встретили они сопротивления – стояла дивная погода, да и здоровье экипажа было в полнейшем порядке. В марте 1579 года они достигли побережья Калифорнии – было решено сделать там длительную остановку, отдохнуть и пополнить запасы продовольствия: климат этому весьма благоприятствовал.

На берегу быстро выстроили укрепленный форт, огороженный частоколом, – туда снесли все сокровища, запасы и вообще все, что было на корабле. Затем начали заполнять кладовые фруктами, зерном и свежим мясом – охотились ежедневно – и приготовили бочонки для пресной воды. Корабль, пустой и легкий, словно бумажная лодочка, волоком вытянули на берег и опрокинули на бок, чтобы как следует очистить днище. Это была долгая и кропотливая работа – предстояло хорошенько отскрести все ракушки и грязь, потом законопатить щели и просмолить. Матросы целую неделю готовили паклю и перебирали канаты – предстояло заменить полностью весь такелаж. Дрейк хотел быть абсолютно уверен в своем судне, прежде чем двинуться дальше на север.

Все работали до седьмого пота – капитан чувствовал себя неуютно, видя свое судно, лежащее беспомощно на боку, и хотел все закончить как можно скорее. Но матросы успевали и вкусить наслаждений, не последним из которых была свежая пища – мясо, фрукты и чистая вода прямо из ручья... Туземцев видели лишь изредка – они обитали в горах, поросших лесом, и были осторожны, но вполне дружелюбно настроены. Матросам иногда удавалось даже обменивать кое-что из одежды и яркие бусины на мясо и хлеб. Особенный восторг у туземцев вызывали вырезанные из дерева фигурки – этим забавлялись многие матросы, сидя у костра долгими вечерами.