Ширл Хенке - Рай земной

• Название: Рай земной
• Автор: Ширл Хенке
• Издательство: Олма-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-87322-224-X

Романтическая история любви друга Кристобаля Колона (нам известен как Христофор Колумб), Аарона Торреса и испанки Магдалены Вальдес. Всесильное чувство дало ей силы противостоять испанской инквизиции и отправиться за любимым через Атлантический океан на загадочный остров, где ее ждали новые приключения.

---

– Это не было бы так ужасно, если бы я не знала, что ем, – сказала она с восхитительным спокойствием.

И потом появилось самое главное блюдо, поскольку все вокруг начали издавать «ахи» и «охи»: перед Гуаканагари поставили огромную глиняную супницу» Рабы погрузили в нее сделанную из тыквы ложку и извлекли странную беловатую массу, которую он съел с величайшим удовольствием. И тут же подносы заполнились большими омарами и зажаренной целиком свежей речной рыбой.

– Морские продукты всегда считаются здесь величайшим деликатесом, – со знанием дела прокомментировал Аарон.

Когда рабыня склонилась перед ней с тыквенной ложкой, заполненной какой-то тошнотворной белой гадостью. Магдалену чуть не вырвало. При ближайшем рассмотрении это блюдо оказалось рыбным и недоваренным. Она с большим подозрением рассматривала маленькие круглые серовато-зеленые кусочки, затем съежилась и прикрыла рот, чтобы не закричать. Рыбьи глаза, сырые рыбьи глаза смотрели на нее из причудливой смеси, возвышавшейся на ложке! Она посмотрела на Аарона, чтобы найти в нем поддержку. Но если бы она не была так объята ужасом, то наверняка заметила бы, как поспешно он проглотил этот деликатес.

Рабыня подготовила для нее щадяще маленькую порцию, и Магдалена беспокойно посмотрела на Бартоломе, который мужественно справился с угощением. Гуаканагари лучезарно улыбнулся брату адмирала. Алия зловеще посмотрела на свою рыжеволосую соперницу. «Ах ты, дикая ведьма!» Магдалена глубоко вдохнула, прежде чем поднести ложку к губам, подержала ее немного перед собой, а потом проглотила отвратительную массу со скоростью ящерицы, поймавшей муху своим раздвоенным языком.

Схватив бокал с водой, она судорожно сделала несколько огромных глотков и только после этого осмелилась выдохнуть.

– Пресвятая Дева, чего бы я не отдала за фляжку доброго красного вина, – тихо пробормотала она, с триумфальной усмешкой встретив враждебный взгляд Алии.

Таинцы не употребляют алкоголя, только табак – мягкое, возбуждающее средство, которое поджигают. Вдыхаемый в ноздри дым создает эффект, несколько напоминающий крепкие напитки, – ответил Аарон, невольно восхищаясь ее отвагой. В первый раз, когда его вынудили отведать рыбьи глаза, он вскоре попросил прощения и, потихоньку удалившись в джунгли, вызвал у себя рвоту.

– Я ненавижу противный запах, их возбуждающий. Лучше пить хорошее вино, чем втягивать дым, от которого наверняка портятся мозги. – Она отчаянно пыталась усмирить свой взбунтовавшийся желудок, переключив внимание на что угодно, но только не на его содержание.

– Тебе с Бартоломе понравится следующее блюдо – орехи, сваренные в меду.

Увидев знакомые сласти, она облегченно вздохнула.

Магдалена надеялась, что праздник был испытанием, преодолев которое она будет принята в таинском обществе.

На следующее утро она поняла, что заблуждалась. Аарон разбудил ее, стянув с нее тонкий полог из хлопковых нитей, защищавший от насекомых.

– Я иду ловить рыбу с Каону, – сказал он, доставая длинное копье с острыми колючками из рыбьих костей, которые были прикреплены с одной стороны. – Тебе надо будет овладеть ремеслами, которыми владеют местные знатные женщины. Она со стоном перевернулась.

– Я хорошо представляю их «ремесла» – они выковыривают глаза бедным рыбам, – передернув плечами, ответила она.

– Не только. Они плетут очень красивые корзины, делают искусные рисунки на глиняной посуде. Быстро одевайся, я провожу тебя в бохио Гуаканагари.

Магдалена не спросила, будет ли там Алия, но каждый шаг, приближавший ее к резиденции касика, пугал ее предстоящей стычкой. «Она, наверное, будет держать на руках ребенка Аарона, кормить его грудью передо мной, – с болью подумала она. Потом посмотрела на его твердый, чеканный профиль, ясно вырисовывавшийся на фоне золотого утреннего света. – У меня тоже может быть сын от тебя, Аарон». Будет ли он рад ему или отвергнет из-за того, что в нем будет течь кровь Вальдесов? В свое время она узнает об этом, если они будут продолжать заниматься любовью так, как в их брачную ночь. Думая о золотоволосом младенце, которого она прижмет к сердцу, Магдалена настроила себя на встречу с Алией.

Аарон тоже беспокоился, как будут обращаться друг с другом обе женщины. Если бы у него хватило мудрости, он завтра же отправил свою жену назад в Изабеллу вместе с Бартоломе и Луисом. Потом он посмотрел на ее измученное прекрасное лицо и врожденную грациозность, с которой она двигалась к бохио Гуаканагари. Нет, он преподаст ей хороший урок здесь, в джунглях, прежде чем позволит вернуться к удобствам кастильской цивилизации.

Лоренцо Гусман всматривался в поселение Изабелла с каравеллы, которая все ближе и ближе подплывала к берегу. О Боже, что за помойка! Таверна в Палосе выглядела как Альгамбра, по сравнению с этой захудалой дырой. Подумать только, его выдворили сюда, и, возможно, всю оставшуюся жизнь он не увидит блистательного двора Кастилии и Арагоны! Он оторвался от поручней, возле которых стоял в неудобной позе. Он предстанет перед этим высокомерным отродьем торговца шерстью из Генуи как племянник герцога!

Он с горечью вспомнил свой последний разговор с Мединой-Сидонией. Герцог трясся от страха, кожа его напоминала влажный пергамент: он сообщил Лоренцо, что Торквемада и святая палата добились полного признания Бернардо Вальдеса, присужденного к сожжению на костре на следующем аутодафе в Севилье.

– Это все из-за письма проклятого еврея! – громко крикнул он своему дяде. – Кто поверит Исааку Торресу, который удрал в изгнание и предал короны Кастилии и Арагоны?

– Очевидно, король Фердинанд поверил, сдерживаясь, ответил Медина-Сидония. – Похоже, его прежний министр дал ему более полный отчет о том, где размещен каждый, до последнего, мара-веди Бенджамина Торреса. Королевская доля была слишком мала из-за доли церкви. Когда было обыскано деревенское поместье Вальдесов, нашли несколько золотых предметов, вмененных ему в вину, а также документ, в котором было записано о передаче золота.

И тут Лоренцо тоже начало тряси. Мое имя не было…

– Да, оно было в записях этого идиота Вальдеса, – прошипел герцог. – Но чтобы сохранить честное имя и саму жизнь рода Медина-Сидония, я уничтожил их до того, как их нашли инквизиторы. Сейчас во всем виноват Вальдес… пока. Я рисковал очень многим, упрашивая за тебя короля. Мы с ним пришли к согласию. Мы предпочитаем, чтобы ты удалился от двора. Твоя жена была осуждена святой палатой, а дочь таинственным образом исчезла после смерти Анны на костре. Эта семья больше не будет бесчестить нас. Ты отправишься в Индию!

– Но это не моя вина, что ты и этот вероломный обращенный иудей Бенджамин Торрес устроили мне женитьбу на его дочери! – сжав кулаки, воскликнул Лоренцо.

– Ты слишком во всем замешан. Не только богатство твоего свекра, но и его старшего сына в Барселоне. Это было твоих рук дело. Я не знаю, сколько времени смогу удерживать доносчиков в Каталонии, чтобы они не выдали тебя. Если ты сейчас уедешь, для всех нас будет лучше. – Стальной голос старика прозвучал как приговор.

Итак, Лоренцо был с позором изгнан. Все богатство Торресов, которое ему удалось заполучить, было либо отобрано этим алчным Трастамарой, который запустил в ход свою адскую машину допросов, либо самой инквизицией. Он был почти разорен. И только жалкие гроши, полученные от дяди, позволили ему заказать проезд в новую колонию как господину.

Пока юнги спускали шлюпки на воду, он расправил свой плащ и смотрел на джунгли и зубчатые горы, которые поднимались в отдаленной влажной дымке. Вот если бы тут действительно было золото, которое можно взять!

Магдалена посмотрела на свои руки: нежные ладони и кончики пальцев были покрыты тысячью маленьких ранок. Она неуклюже и тщетно пыталась сплести остроконечные полоски тростника в тугую корзинку. В расписывании глиняной посуды она преуспела не больше, чем в плетении.

После того как несколько предметов из гонкой обожженной глины упали, рассыпавшись, к ее ногам, Махия, старшая сестра Гуаканагари, объявила, что она безнадежна. По крайней мере, такой вывод сделала Магдалена. За те две недели, проведенные с таинцами, она выучила лишь несколько таинских слов, однако отвращение сестры Алии было слишком очевидно.

– Я всегда колола себе пальцы даже иголками для вышивания, – сказала она, выдавив из себя любезную улыбку и предоставив таинским знатным дамам заниматься своим делом.

Она отбросила свою длинную жаркую косу подальше от шеи и почувствовала, как пот заструился вниз по спине, щекоча ее. «Как было бы чудесно поскакать верхом», – подумала она. Эти заносчивые таинские короли все так же боялись лошадей.

– Глупые дикари, – пробормотала она, пробираясь по многолюдным улицам к окраине, где находился загон Аарона.

Он, конечно, придет в ярость, но в любом случае он злился на нее, так что какое это имело значите? Только во тьме ночной, на их ложе, он с нежностью протягивал к ней руки. Но это была страсть, а не любовь, напоминала она себе, открывая тяжелые тростниковые ворота. Она взяла уздечку для своей лошади, потом быстро взнуздала свою старую, искусанную оводами лошадь и через мгновение, без седла, скакала на ней галопом по долине. Ветер остудил ее потное тело, но она не могла полностью наслаждаться украденной свободой – мешали ее отношения с мужем.