Рут Харрис - Любовь и деньги

• Название: Любовь и деньги
• Автор: Рут Харрис
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1993
• ISBN: 5-87322-038-7

Рут Харрис – без сомнения, одна из самых читаемых в мире современных писательниц. Ее романы – это всегда откровенный и волнующий рассказ об отношениях мужчин и женщин в прекрасном и безжалостном мире, где правят только две силы – любовь и деньги.

---

– У-у-у! Ну, почему я? У меня очень интересное место, – сказал Расс. Он сидел на краю бассейна, болтая босыми ногами в воде и всецело поглощенный новым номером «Форчун», который недавно доставили с почтой. Расс просматривал его, как всегда, в надежде встретить упоминание об отце.

Анни тоже была на интересном месте, она писала своему дружку об эротических снах с его участием, которые ей снились все лето. В сочных, красочных подробностях она описывала, что она ему позволит, как только вернется в Данию, а это будет ровно через две недели. Телефон продолжал звонить, а Расс, уткнувшись в журнал, даже не пошевельнулся.

– Когда-нибудь я тоже стану богатой и у меня будет кому отвечать на телефонные звонки, – вздохнула Анни, отложила перо и бумагу и побежала в дом, уверенная, что стоит ей добежать, как звонки тут же прекратятся.

Но это был не поставщик вина, это был датский дружок. И звонил он из Копенгагена просто, чтобы услышать ее голос. Он тоже мечтал о встрече с ней.

Анни захлопнула дверь буфетной, чтобы никто ее не услышал, и начала выкладывать через весь Атлантический океан все то, о чем только что писала. И когда примерно через двадцать минут приехали Диди и Клэр, Анни все еще висела на телефоне и дверь буфетной была закрыта.

– Расс? Анни? – позвала Диди, увидев, что никого нет у бассейна и теннисные площадки пусты. Она удивилась, куда это они могли уйти. – Расс? Анни?

Но никто не ответил. Никто не появился. Диди подошла к бассейну и чуть не задохнулась. Расс был в бассейне – вниз лицом. Он слегка колыхался на волнах и был полностью одет. Но его движения были, как у мертвого. Он был все еще в очках, а неподалеку колыхался уже порядком намокший журнал «Форчун».

– Расс! Сейчас же вылезай, – приказала Диди. На этот раз одна из его «дурных» шуток зашла слишком далеко. Расс любил подражать Чеви Чейзу, имитирующему ковыляющую походку Джералда Форда. Ему нравилось кубарем слетать с лестниц, спотыкаться на коврах и падать, словно он сражен пулей. Клэр и Слэш считали, что он бесится от избытка энергии, и часто упрекали Диди в отсутствии отзывчивости на шутки. Ей же было не до шуток, она всегда боялась, как бы он не причинил себе вреда.

Расс не двигался.

– Это не смешно, Расс, – крикнула Диди, – сейчас же прекрати дурачиться и вылезай из бассейна.

Клэр, подошедшая к бассейну вслед за матерью услышала в ее голосе резкий, пронзительный, смятенный звук, повернулась и побежала в дом за отцом.

– Папочка! – кричала она, пробегая через лужайку к дому. – Папочка! Что-то случилось. Иди скорей!

– Расс! Расс! – кричала Диди, чувствуя, как ее начинает охватывать паника. Шутка с самого начала не показалась ей забавной. Теперь она ее ужасала. – Расс!

Но Расс не двигался. Он едва заметно плыл в волнах, и его темные, прямые, как у Слэша, волосы слегка колыхались в струе воды, поднимавшейся со дна бассейна.

– Расс! Расс!

Ни движения, ни ответа, и, больше не теряя ни мгновения, Диди скинула туфли и, бросившись, как была, в платье в воду, подплыла к Рассу и схватила его. Еще несколько гребков, и она подтащила его к лестнице.

Анни, услышав шум, торопливо простилась с дружком и побежала к бассейну.

– Вызови Девятьсот одиннадцатую, – крикнула Диди.

Анни схватила отводную трубку и набрала номер. В панике она забыла свой английский начисто.

Ей пришлось трижды назвать адрес, прежде чем оператор ее понял. А тем временем, выбежав из дома в безумной тревоге, Слэш спустился по лестнице в бассейн и с помощью Диди подхватил Расса под мышки. Держась одной рукой за лесенку, он вытащил другой обмякшее, безжизненное тело Расса из воды.

– С ним все в порядке? – спросила Диди. Она все еще была в бассейне, когда Слэш, молниеносно работая, опустил Расса на лужайку. Изо рта у него хлынула вода и смочила траву.

– Не знаю, – ответил Слэш, прижавшись ртом к губам сына и пытаясь вдохнуть воздух в его легкие и жизнь в тело. И леденящий кровь, пронзительный вопль Диди отдался эхом над лужайкой и, наконец, замер в небесах.

Было слишком поздно. Опоздали все. Диди – вытащить его из воды. Слэш – вернуть его к жизни. Опоздала экстренная медицинская помощь. Все было слишком поздно для Расса. Через два дня его похоронили на семейном участке Даленов возле пресвитерианской церкви в Локаст Вэлли, рядом с младенцем Лютером.

Диди, которую накачали транквилизаторами, рыдала в объятиях Слэша, а когда небольшой гроб опускали в землю, ноги у нее подкосились и она едва не потеряла сознания. Плачущая Клэр стояла рядом с родителями. Страшно исхудавшего Лютера поддерживала Эдвина.

Здесь же, потрясенные, стояли в молчании Рассел и Джойс. Со смертью Расса мечта, объединившая их всех, исчезла. Настоящее было горестно, а будущее пусто.

Только Слэш, казалось, не потерял власти над собой. Выражение лица у него было стоическое, глаза сухи. Однако его обычная бледность приобрела какой-то безжизненный оттенок, и, по словам Аннет Гвилим, он выглядел как привидение. Это был мужчина, у которого умер сын. Это был человек, который потерял все. Он был сиротой дважды – в прошлом и в будущем. Он был человеком, который уже никогда не сможет быть прежним.

К удивлению Слэша, Лютер настаивал на вскрытии. Оно официально подтвердило то, что было уже очевидно: смерть Расса была следствием несчастного случая. В заключении предполагалось, что Расс поднялся на ноги, но так как они у него было мокрые, он поскользнулся и упал в бассейн. На голове у него виднелась большая шишка в том месте, которым он, очевидно, ударился о борт бассейна или о край мостков. И конечно, он был ошеломлен ушибом и – сказал патологоанатом, – может быть, даже потерял сознание. Он принимал противоаллергические таблетки, и воздействие лекарств, очевидно, затормозило его жизненные рефлексы. Когда он, наконец, вдохнул, то легкие наполнились водой. Причина смерти была определена как случайное утопление.

Все это было логично и недвусмысленно констатировало: смерть Расса – несчастный случай. И никто не виноват. Винить некого. Ни Анни. Ни Диди. Ни Слэша. Никого.

Трагедия может соединять людей и может разделять. Трагедия может теснее сплотить семью и может развести ее в разные стороны. Рождение Расса Даленов объединило. Его смерть – разъединила. Анни, испуганная и плачущая, отправилась в Копенгаген, и семья, охваченная горем, чувством вины, гневом, осталась с потерей один на один.

Эдвина стала тише, чем когда-либо прежде, ее голос был почти неслышим, она говорила еще меньше, чем обычно, жесты стали скупее. Всегда худая, она превратилась в живые мощи. Часами она сидела молча, не двигаясь, и казалось, что она не живет, а просто тенью проходит по самому дальнему фону собственной жизни. Джойс перестала улыбаться, из глаз исчезло всякое выражение. Смерть Расса сделала в ее жизни ужасающую брешь. Больше никогда она не услышит его голос, не поцелует его в щечку, не просияет от радости при виде его отличных отметок и никогда не будет притворяться, что шокирована глупыми анекдотами, которые он приносил из школы и так любил ей пересказывать. Расс ушел навсегда, и вместе с ним – одна из скудных радостей, которые ей принес неудачный, несчастливый брак.

Приближаясь к концу собственной жизни, Лютер, казалось, был не в силах перенести конец другой, такой юной жизни. Вместе с ней угасла его последняя надежда. Расс был представителем четвертого поколения, наследником по мужской линии, который обеспечил бы жизнь и процветание фирме «Ланком и Дален». Его правнук был своего рода гарантией бессмертия самого Лютера. Но будущее рухнуло, и отсутствие надежды было невыносимо. Глубоко страдая, Лютер бессильно бранил судьбу и тщетно выискивал, кого бы обвинить в смерти мальчика.

В отличие от Лютера, который клял судьбу, Рассел казался ею раздавлен. Он был убит этой второй потерей наследника и совершенно потрясен тем, что Слэш, который, казалось, был способен на все, не сумел спасти своего сына.

– Тебе надо было не ездить в парикмахерскую, а быть с Рассом, – в очередной раз угрюмо говорил Лютер Диди тоном, не терпящим возражений. Горе старика выражалось в желании обвинить, его боль – в нападках. – И Слэш не должен был висеть на телефоне. Он должен был уделять сыну больше внимания.

Эдвина, стоявшая рядом, молчала, но ее подавленное молчание, казалось, подтверждало слова мужа. Рассел и Джойс, так же как Лютер, желали объяснить необъяснимое, осмыслить то, что не поддавалось разумению. Они не хотели этого сознательно, но слова их тоже звучали как осуждение.

– Если бы ты или Слэш были в бассейне, Расс остался бы жив, – говорила Джойс Диди не мудрствуя лукаво, но, по сути дела, повторяя слова Лютера. Как и все остальные члены семьи, она пыталась как бы переиначить, переписать заново события того субботнего утра.

– Расса нельзя было оставлять одного с Анни, ведь, в конце концов, она сама еще очень молода. И не обладает в достаточной степени чувством ответственности, – говорил Рассел.