Рут Харрис - Любовь и деньги

• Название: Любовь и деньги
• Автор: Рут Харрис
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1993
• ISBN: 5-87322-038-7

Рут Харрис – без сомнения, одна из самых читаемых в мире современных писательниц. Ее романы – это всегда откровенный и волнующий рассказ об отношениях мужчин и женщин в прекрасном и безжалостном мире, где правят только две силы – любовь и деньги.

---

– Я получила урок, – сказала она матери, – и на этот раз я его усвоила. И больше никогда в жизни не встречусь со Слэшем Стайнером.

Ей было нетрудно сдержать обещание, потому что никто не подвергал его испытанию. Слэш просто больше не звонил. Словно он исчез с лица земли, и Диди, виноватая, ничего не понимающая, растерянная, старалась не задумываться над тем, что происходит. Тем временем она медленно подвигалась к приближающейся дате свадьбы, словно преступник – к виселице.

V. РАЙ

Ранние шестидесятые были первым периодом в истории общества, когда человек, приглашенный обедать и оставшийся на танцевальный вечер, мог быть просто-напросто парикмахером. Большую часть жизни он проводил как добропорядочный гражданин и чуть ли не ежевечерне доказывал это. Взаимное влияние общественных сил и законодателей стиля оказалось одним из самых долговременных наследий шестидесятых годов, повлиявшим и на восьмидесятые, и узы дружбы, взаимной выгоды и благоприятельства, соединяющие звезду парикмахерского дела и владельца салона, приносящего миллионный доход, с видным общественным деятелем и светской знаменитостью, по имени Пол Гвилим, вновь позволили встретиться Диди и Слэшу.

Диди была знакома с Полом и его сестрой Аннет с тех самых пор, когда все они посещали танцкласс мисс Браунинг на Парк-авеню. Пол и Аннет обладали не только независимыми средствами, но и независимым мышлением. Из всех девочек, с которыми росла Диди, только Аннет теперь работала. Она получила лицензию на брокерское дело и, опираясь на свои социальные связи, личное обаяние и очень неплохие могзи, занялась продажей кооперативных квартир.

Из всех мальчиков, с которыми росла Диди, Пол единственный не стал ни юристом, ни служащим на Уоллстрите. Используя свои общественные связи, личное обаяние и очень неплохие мозги, Пол стал набирающим популярность сотрудником организации по изучению общественного мнения и рекламодателем. И работал для Нелли Сондерсон, чья фирма занималась исследованием тенденций в области моды и красоты, хотя сама Нелли определенно не следила за модой и совершенно не была красива.

Ростом Нелли была всего четыре фута, и у нее был гадючий характер. Голос ее скрипел, как ногти о грифельную доску, а линии приземистой фигуры напоминали пивной бочонок. Она всегда носила с собой большие деньги в дешевом черном бумажнике, купленном в универмаге С. Клейна, и, начав работать в пыльной, дешевой конторе на втором этаже деликатесной и кошерной лавки, переехала в центр самого престижного района Западной Сорок седьмой улицы. О ней говорили, что она бьет непослушных шоферов зонтиком по голове и наставляет недостаточно прилежных служащих с помощью скоросшивателей и других предметов легкодвижимого конторского имущества.

Нелли была вдовой, и муж ее, несомненно, умер от долгого с ней общения. Ее лучшая подруга была особа пенсионного возраста, которая поставляла шарфы и другие аксессуары для фирмы «Сакс» на Пятой авеню и отличалась таким гнусным и злобным характером, что только это и позволяло ей сохранять спокойствие, когда Нелли, что бывало нередко, впадала в истерику. В обязанности Пола входило сопровождать Нелли на все, могущие быть полезными, вечеринки и приемы и следить за тем, чтобы так или иначе, но имена клиентов Нелли и сведения об их вечеринках попадали в газеты.

Одним из самых значительных клиентов Нелли была фирма «Маркс и Маркс», огромная и в высшей степени доходная компания, которой принадлежали парикмахерские в больших универмагах по всей стране. Хотя компания называлась «Маркс и Маркс», во главе ее стоял Маркс единственный, и многие говорили, что и одного более чем достаточно. Леон Маркс, ростом в пять футов с небольшим, подходил Нелли более чем: он бросался на неугодивших ему людей с горячими щипцами для завивки.

Тысяча девятьсот шестьдесят четвертый год, когда появились кнопочные телефоны с автоответчиком и стали показывать фильмы в салоне летящего самолета, был также отмечен началом точно рассчитанной ступенчатой стрижки. Ее изобрели за несколько лет до этого лондонские парикмахеры Видал Сэссун и Роджер Томсон. Леон, умевший распознавать новые тенденции, одним из первых вскочил на подножку поезда. Когда Видал Сэссун открыл свой салон на Мэдисон-авеню, он ответил на этот оскорбительный жест другим «англичашкой» (так он называл Роджера прямо в лицо) и нанял Роджера за оглушительную сумму на должность художественного директора фирмы «Маркс и Маркс». Чтобы представить Роджера прессе и администрации универмагов, Леон закатил прием в ресторане «Артур». Пит Они, заместитель главы фирмы по маркетингу, разумеется, был приглашен. И привел с собой Слэша.

– Будет полно девочек, – объяснил он Слэшу. – И все они принимают пилюли. – Сексуальная революция была на подъеме, и Пит был одним из тех, кто широко пользовался ее благодеяниями.

– Ну разве можно отказаться от такого приглашения? – засмеялся Слэш, хотя случайный секс, как все случайное, не интересовал его ни в малейшей степени. И Питу, которого интересовал исключительно секс случайный, это было хорошо известно.

Слэш надеялся, как он надеялся каждый раз, когда куда-нибудь выходил, что и Диди будет там. Ему было что сказать ей. И кое-что подарить.

– Может быть, сегодня будет решающий вечер, – доверительно сказала Нина Диди, имея в виду свои замыслы насчет Пола Гвилима. Аргентинец, по словам Нины, пришел – хи-хи-хи – и ушел. И теперь Нина обратила свое внимание к Полу. Он был богат, привлекателен, с хорошим социальным положением и женат, но последнее обстоятельство Нину, по-видимому, не смущало. А то, что он, по слухам, никогда не изменял жене, только делало борьбу увлекательней.

Однако, хотя Нина любила шокировать окружающих откровениями насчет своей сексуальной жизни, одевалась как хиппи и всячески подтверждала свою репутацию мятежницы шестидесятых годов, она не решалась отправиться на вечеринку в одиночестве и просила Диди пойти вместе с ней.

Диди приняла приглашение Нины, сказав:

– И у меня такое же чувство.

Да, она тоже надеялась, что сегодня будет особенный вечер. Что, может быть, она увидит Слэша. Она ничего о нем не знала и терялась в догадках, почему он не звонит. Сама она ему не звонила, а почему – тоже не знала.

Наверное, просто-напросто боялась. Боялась, что он обрадуется. Боялась, что он ее отвергнет. А больше всего она боялась Трипа. Приготовления к свадьбе шли с головокружительной быстротой, и чем ближе становился май, тем Диди все больше не хотела этого брака и ей все труднее становилось уговаривать себя, что, выйдя замуж, она поступит правильно.

Все до единого, Далены и Ланкомы, впервые в жизни казались счастливыми. И однако, куда бы Диди ни пошла, что бы она ни делала, она поступала так с одной-единственной целью: снова увидеть Слэша. Ведь если они встретятся случайно, говорила она себе, это не будет обман и Трип не сможет осуществить угрозу.

Нина и Диди, дружно посмеиваясь, как в прежние времена танцкласса, надели мини-платья, длинные накидки и, наклеив фальшивые ресницы, отправились к «Артуру» – в модный, насквозь прокуренный психеделический[10] ресторанчик, с громкой музыкой, где стоял нескончаемый гул голосов. В темноте и неразберихе беснующиеся от избыточной энергии танцоры кишели на танцевальном подиуме. Первый, кого увидела Нина, был Пол, представлявший Роджера Томсона редактору отдела мод из журнала «Тайм». А вторым был Слэш. Он танцевал с тощей, как шест, манекенщицей со стрижкой «каре», в сапогах от Курреж. Губы у нее были выкрашены белой мертвецкой помадой, глаза зловеще подведены черной тушью, и Нина никогда еще не видела такого коротенького мини. Глаза Слэша были просто прикованы к ней, он смотрел на нее как загипнотизированный.

– Вон твоя любовь, – сказала Нина, указывая на Слэша и подумав при этом, что вечер обещает быть даже удачнее, чем она ожидала. Может быть, теперь Диди убедится, раз и навсегда, какой абсолютно неприемлемый для них человек этот Слэш Стайнер.

– Бывшая любовь, – сказала Диди, – если уж тебе так хочется.

– Господи, у него такой вид, словно он хочет сейчас же завалить ее на пол, – продолжала Нина.

Нина, конечно, выражала свои мысли чересчур откровенно, но, судя по всему, она не ошибалась, и Диди, которая скорее бы умерла, чем призналась в том Нине почувствовала себя уничтоженной. Она боялась взрывного характера Трипа, она знала, что он исполнит свою угрозу, она не хотела встречаться со Слэшем, как прежде, рисковать помолвкой и тем, что вызовет гнев и неудовольствие и своей семьи, и Ланкомов. И тем не менее Диди сокрушало и мучило внезапное исчезновение Слэша из ее жизни.

Чувствуя себя роботом, которым манипулирует оператор, Диди помогала составлять списки приглашенных на свадьбу гостей, выбирала поставщика цветов, пpocматривала меню, отбирала платья для подружек невесты и ездила на примерки собственного роскошного свадебного туалета. И все это время она убеждала себя, что Трипа она любит более зрелой частью своего «я», а та ee часть, что безумно тянется к Слэшу, еще очень незрела и безответственна. Диди понимала, что ее чувство к Слэшу иррационально, немыслимо и вызовет только всяческие осложнения. Но это чувство, однако, было гораздо сильнее и интенсивнее, чем все, что она когда-либо испытывала в жизни. Она не понимала, как такое могло с ней случиться и почему так должно быть, но оказалась во власти своих первозданных, мятущихся переживаний.