Роберт Хайнлайн - Дорога славы [Дорога доблести]

• Название: Дорога славы [Дорога доблести]
• Автор: Роберт Хайнлайн
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-024529-7, 5-9660-0144-8

Рядовой Гордон по прозвищу Флэш – стопроцентный американец. Когда ему стукнуло двадцать один год, он сам позвонил в призывную комиссию и потребовал, чтобы ему прислали повестку в армию. Совершенно естественно, что такой парень, увидев в газете объявление, начинающееся со слов: «Вы трус? Тогда это не для вас», среагировал на него однозначно… Судьба забрасывала Гордона на разные планеты, он сражался с драконами и познакомился с красавицей Стар. Он с честью прошел по Дороге Доблести и вернулся на Землю, чтобы понять, что его место – не в родной Америке, а там, где пролегает эта каменистая Дорога…

---

– Хотите еще? – спросила Стар. Я подул на пальцы.

– Нет, спасибо. Это и есть Игли?

– Вот тот, в середине, которого дразнит Руфо. Остальные пришли просто посмотреть, на них можно не обращать внимания.

– У некоторых из них голодный вид.

– Те, кто покрупнее, в основном травоядные, как демон Кювье. Вон те львы-переростки могут нас съесть – если Игли выиграет спор. Но только потом. Все дело в Игли.

Я повнимательнее пригляделся к Игли. Он походил на потомка из Данди, сплошь челюсти и никакого лба; в нем соединились наименее приятные черты гигантов и людоедов из «Книги Красной Магии». Мне лично эта книга никогда особенно не нравилась.

Он смутно походил на человека, если взять это понятие в широком смысле. Он был на пару футов повыше меня и перевешивал меня фунтов на 300 – 400; но я куда красивее. Волосы на нем росли кустиками, как на упавшей духом лужайке, но с первого взгляда было ясно, что он никогда не пользовался дезодорантом для мужественных мужчин. На буграх его мускулов выступали узлы, а ногти на ногах не знали ножниц.

– Стар, – сказал я, – в чем причина нашего с ним спора?

– Вы должны убить его, милорд.

– Не могли бы мы договориться о мирном сосуществовании? Взаимное доверие, культурный обмен и так далее?

Она покачала головой.

– Он недостаточно развит для этого. Он находится здесь, чтобы удержать нас от спуска в долину, – или он умрет, или умрем мы. Я глубоко вздохнул.

– Принцесса, я принял решение. Человек, который всегда подчиняется закону, глупее даже того, кто нарушает его при всяком случае. Сейчас не время волноваться о соблюдении местного закона Салливана. Мне нужны огнемет, базука, несколько гранат и самая лучшая пушка из вашего арсенала. Можете показать мне, как их откопать?

Она пошевелила костер.

– Герой мой, – сказала она медленно. – Мне искренне жаль, но это не так просто. Вы не заметили, когда мы курили прошлой ночью, что Руфо зажег наши сигареты от свечей? Не пользуясь ничем, вплоть до карманной зажигалки?

– Хм… нет. Я об этом не думал.

– Это правило против огнестрельного оружия и взрывчатых веществ – не закон, какие действуют у вас на Земле. Оно больше, чем закон; здесь этими вещами пользоваться невозможно. Иначе бы они давно были применены против нас.

– Вы имеете в виду – они не сработают?

– Они не будут действовать. Может быть, тут подходит слово «колдовство».

– Стар, поглядите на меня. Возможно, вы и верите в колдовство. Я – нет. И я готов поставить семь к двум, что автоматы тоже не верят. Я готов проверить это. Вы поможете мне распаковаться?

Впервые она казалась по-настоящему расстроенной.

– О, милорд, молю вас, не надо!

– Почему не надо?

– Даже попытка окончилась бы катастрофой. Верите ли вы тому, что я знаю больше вас о трудностях, опасностях и законах этого мира? Поверите ли вы мне, когда я скажу, что не желаю вашей смерти, что, и это святая правда, моя собственная жизнь и безопасность зависят от вашей? Пожалуйста!

Невозможно не поверить Стар, когда она ставит вопрос ребром. Я задумчиво сказал:

– Наверное, вы правы – иначе тот тип таскал бы с собой шестидюймовую мортиру в качестве личного оружия. Э, Стар, у меня появилась идейка получше. Почему бы нам не смотаться обратно, откуда мы пришли, и не устроиться в том местечке, где мы ловили рыбу? Через пять лет у нас будет симпатичная маленькая ферма. Лет через десять, когда разойдется молва, у нас появится и симпатичный маленький мотель, с плавательным бассейном без условностей и лужайкой для гольфа.

Она чуть заметно улыбнулась.

– Милорд Оскар, возврата нет.

– Почему нет? Я могу найти то место с закрытыми глазами.

– Но нас найдут Они. Не Игли, а другие, подобные ему, будут посланы, чтобы загнать и убить нас. Я снова вздохнул.

– Как скажете. Ходят слухи, что мотели в стороне от главных дорог – все равно мертвое дело. В той коллекции где-то есть боевой топор. Может, я смогу оттяпать ему ноги раньше, чем он меня заметит.

Она снова покачала головой. Я сказал:

– А теперь в чем дело? Я что, должен биться с ним, стоя одной ногой в ведре? Мне показалось, что годится все, что режет или колет – все, что я делаю собственными мускулами?

– Так оно и есть, милорд. Но это не даст результатов.

– Почему же нет?

– Игли убить невозможно. Понимаете, он, вообще-то говоря, не живое существо. Он – конструкция, созданная неуязвимой именно с этой целью. Мечи, или ножи, или даже топоры не поражают его; они отскакивают. Я это видела.

– Вы хотите сказать, он – робот?

– Если вы подразумеваете рычаги, колесики и печатные схемы – то нет. Вернее было бы назвать Голем. Порода Игли – это подражание жизни. – Стар добавила: – В некоторых отношениях лучше, чем жизнь, поскольку нет никакого способа, насколько мне известно, убить его. Но одновременно и хуже, ибо Игли не очень сообразителен и уравновешен. У него очень много тщеславия и мало здравого смысла. Руфо сейчас на это и нажимает, подогревая его до кондиции, выводя его из себя до того, что он не сможет ясно мыслить.

– Правда? Н-да! Надо мне не забыть отблагодарить Руфо за это от всей души и даже больше, наверное. Ну, Принцесса, так что вы мне сейчас прикажете делать?

Она развела руками так, как будто все было очевидно.

– Когда вы приготовитесь, я сниму защиту – и вы убьете его.

– Но вы только что сказали… – я не стал продолжать. Когда распустили французский Иностранный Легион, для нас, романтиков, осталось очень мало тепленьких местечек. С этим мог бы справиться Умбопа. Несомненно – Конан. Или Ястреб Каре. Или даже Дон Кихот, потому что штука эта была размером как раз с ветряную мельницу.

– Ладно, Принцесса, давайте займемся делом. Ничего, если я поплюю себе на руки? Или и это не по правилам?

Она улыбнулась одними губами и очень серьезно сказала:

– Милорд Оскар, мы все поплюем себе на руки; мы с Руфо будем сражаться рука об руку с вами. Или мы победим… или все мы умрем.

Мы пошли присоединиться к Руфо. Он показывал Игли ослиные уши и орал:

– Кто твой отец, Игли? Мать твоя была мусорной урной, а вот кто твой отец? Глядите на него. У него пупа нет! Ха-а! Игли парировал:

– А ТВОЯ мать гавкает! Твоя сестра дает зеленые марки! – но, как мне показалось, довольно слабо. Было ясно, что замечание насчет пупов задело его за живое – пупа у него не было. Что ж, полагаю, это только естественно.

Все вышеприведенное – это не совсем то, что сказал каждый из них, за исключением замечания насчет пупа. Мне бы хотелось передать этот разговор в оригинале, потому что на их языке оскорбление – это высокое искусство, по меньшей мере равное поэзии. По сути дела, воплощением литературного изящества служит обращение (принародное) к своему врагу в какой-нибудь трудной стихотворной форме, скажем, сестине, так, чтобы каждое слово источало яд.

Руфо восторженно закудахтал:

– Сделай сам, Игли! Ткни себя пальцем в живот и сделай себе пуп. Тебя оставили снаружи на дожде, а ты сбежал. Тебя забыли доделать. Разве эта штука называется НОСОМ?

Он вполголоса обратился ко мне по-английски:

– Каким он вам нужен, босс? Сырым? Или хорошо пропеченным?

– Не давай ему отвлекаться, пока я не изучу положение. Он английский не понимает?

– Ни слова.

– Хорошо. Насколько я могу к нему подобраться, не опасаясь, что он меня сцапает?

– Насколько хотите, пока не снята защита. Но, босс, вообще-то я не должен вам советовать, но когда мы примемся за дело, смотрите, чтобы он вас не заграбастал.

– Постараюсь.

– Будьте осторожны. – Руфо повернул голову и прокричал: – Йа-а! Игли ест то, что наковырял из носу. – И добавил мне: – Она хороший доктор, лучший, но все равно будьте осторожны.

– Буду. – Я шагнул ближе к невидимому барьеру и поднял голову поглядеть на это создание. Он воззрился на меня сверху вниз и издал ворчащий звук, а я показал ему нос и послал сочный, со смаком «привет из Бруклина» [46]. Я стоял от него с подветренной стороны, и мне показалось, что он не мылся лет 30—40; запах от него был хуже, чем в раздевалке на стадионе после первого тайма.

У меня проклюнулось зернышко мысли.

– Стар, этот херувим умеет плавать? Она удивилась.

– Честное слово, не знаю.

– Может, его забыли на это запрограммировать. Как насчет тебя, Руфо?

Руфо самодовольно ответствовал:

– Проверьте меня, только проверьте. Я мог бы поучить даже рыб. Игли! Расскажи-ка нам, почему тебя отказалась целовать свинья!

Стар может плавать, как тюлень. Мой стиль плавания больше похож на паром, но я добираюсь, куда надо.

– Стар, может, эту штуку и нельзя убить, но она дышит. У нее есть хоть какой-то кислородный обмен, даже если она работает на керосине. Если немного подержать его голову под водой – сколько нужно – готов поклясться, что его мотор заглохнет. У нее расширились глаза.

– Милорд Оскар… рыцарь мой… я в вас не ошиблась.