Джо Гудмэн - В сердце моем навсегда

• Название: В сердце моем навсегда
• Автор: Джо Гудмэн
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-7841-0509-4

Обаятельный хозяин ранчо из Колорадо Коннор Холидей с изумлением узнает в своей невесте таинственную красавицу, с которой недавно провел незабываемую ночь страсти. Но Мэри Маргарет Дэннехи, богатая нью-йоркская наследница, считает случившееся прекрасным сном… Однако мужественный герой ее грез внезапно врывается в ее жизнь, и прекрасная любовь внезапно становится явью!

---

Коннор несколько долгих мгновении смотрел на дверь в спальный вагон. Подумал о том, что придется спать в одежде, что не сможет помыться, что всю ночь не сможет вытянуться, если выберет диван, и не сможет расслабиться всю ночь, если ляжет на полу. Затем вспомнил глаза Мэгги, оскорбленный и загнанный взгляд, боль человека, которого предала. Повернулся к левой двери с площадки и вошел в вагон-столовую.

В вагоне было темно, и он не стал зажигать лампу. Аромат от не съеденной ими пищи все еще стоял в воздухе, но, быстро проведя рукой по столу, он убедился, что все уже унесли. В животе у него урчало, рот наполнился слюной, но не было возможности утолить ни голод, ни жажду. Он сел на один из диванов и начал снимать туфли. Он насмешливо улыбнулся, издеваясь над собой. Он уже начал привыкать к тому, что его нужды остаются неудовлетворенными.

Туфли с глухим стуком упали на пол. Коннор снял носки, затем встал и стащил с себя пиджак и жилет. Оба предмета полетели в направлении кресла. Один попал на него, другой упал мимо. Коннор подергал полы сорочки и вытащил их из брюк. Расстегнул несколько пуговиц и закатал рукава. Быстрый поиск каких-либо подушек не дал результата. Он не нашел ни простыней, ни одеял, но он не очень-то рассчитывал на то, что МэгГи позаботится о его удобстве.

Коннор вытянулся на диване, спрашивая себя, не будет ли второй диван чем-то удобнее, и уснул с мыслью, что надо бы попробовать.

Солнечный свет просачивался из-под опущенных штор. Мэгги чувствовала, как он настойчиво проникает под веки, пытается просочиться под ресницы. Она подвинулась и прикрыла глаза локтем. Покачивание поезда успокаивало, ритмичное постукивание колес по рельсам придавало уверенности. Мэгги зевнула, потянулась. Отняла руку от глаз и начала вставать.

Коннор перевернулся на бок. Его плечо было неудобно прижато к изогнутому подлокотнику дивана, шея изогнута под неестественным углом. Одна лодыжка свисала с одной стороны дивана, другая ступня лежала в дальнем углу. Он вытянулся, снова перевернулся и на этот раз упал лицом вниз на восточный кивер.

Мэгги подскочила, услышав стон Коннора. Она соскользнула со своего дивана и опустилась рядом с ним на колени, положив ладонь ему на спину.

— С вами все в порядке? — спросила она, встревоженная тем, что он не двигается. — Я могу что-нибудь для вас сделать?

Он не поднял голову, чтобы посмотреть на нее, только медленно покачал головой.

Мэгги дотронулась кончиками пальцев до его затылка. Волосы его казались почти черными на фоне белой кожи. Опасаясь получить отпор, она едва прикасалась к нему, пальцы ее просеивали волосы в поисках повреждений на черепе.

Коннор лежал неподвижно, пока ее пальцы перебирали его волосы. Ее прикосновения к его коже были легкими, как шепот, но он ощущал их во всем теле, до самых кончиков пальцев. Он терпел, пока мог, потом перевернулся на спину и посмотрел на нее. Ее рука замерла в воздухе над его щекой, всего на мгновение, потом ома начала отводить ее. Коннор взял руку за запястье и потянул обратно.

Мэгги вздрогнула, когда его пальцы сомкнулись на ее запястье. Он тотчас же отпустил ее и увидел, как она прижала ее другой рукой к груди.

— Я сделал вам больно? — спросил он. Его прикосновение не было грубым, только крепким. Он сел. — Дайте посмотреть.

Мэгги покачала головой:

— Нет, все в порядке.

Коннор прищурился. Его взгляд, минуту назад казавшийся сонным, был теперь злым и настороженным.

— Вы и в самом деле не выносите, когда я до вас дотрагиваюсь?

У Мэгги, пораженной столь кратко выраженным обвинением, даже рот приоткрылся. В уме проносились оправдания, но все они остались невысказанными. Вместо этого она протянула ему руку и показала запястье. Он не заслуживал того, чтобы скрывать от него зрелище последствий его поступков.

Коннор перевел взгляд с бледного лица Мэгги на ее вытянутую руку. Кожа вокруг запястья была покрыта уродливыми синяками, подобно браслету. Он различил отпечатки своих пальцев в темных пятнах на ее коже. Конечно, эти повреждения были нанесены не минуту назад, а несколько часов, когда она подняла на него руку.

Мэгги убрала руку от его глаз и встала. Никаких извинений не могло последовать, так как они были бессмысленными. Они только снова сделали бы друг другу больно, возможно, не в физическом смысле, но в более глубоком, нанесли бы друг другу кровавые раны.

— Вы спали здесь всю ночь? — спросил Коннор, проводя рукой по волосам. Мэгги кивнула.

— Я оставила вам кровать. — Она не сказала, что сделала это непреднамеренно.

Коннор прислонился спиной к дивану. Потер онемевший затылок, на секунду прикрыв глаза.

— Больше в этом не будет необходимости. Она не стала спорить.

— Очень хорошо. — Голос ее звучал жестко, почти колюче. С этим ей ничего не удавалось поделать.

— Я думал о том, чтобы подождать следующего поезда в Питсбурге.

— В этом нет необходимости.

— Вероятно, мы прибыли бы в Денвер с разницей всего в несколько дней. Вы могли бы подождать моего приезда у сестры.

Мэгги потуже затянула поясок халата.

— Мне пришлось бы дожидаться вас в гостинице, — сказала она без всякого выражения. — Я не могу приехать к Майкл без вас.

Секунду он молчал.

— Значит, никто из ваших родных не узнает о разводе, пока он не совершится.

— Верно.

— Вы уверены, что именно этого хотите? Голос ее снова стал холодным.

— Вполне уверена.

— Тогда я останусь, — секунду помолчав, сказал Коннор.

Мэгги ничего не ответила на это. Просто повернулась и двинулась к выходу. Она уже подошла к дверям, когда услышала, как он сказал:

— Но на определенных условиях.

Коннор встал с пола и отцепил шторы на окнах. Они с треском взлетели вверх. Солнечный свет пробивался сквозь туман, так как поезд номер 454 шел по последнему спуску с Аллеган в центральной Пенсильвании. Он оглянулся через плечо и увидел, что Мэгги все еще стоит у двери, держась за ручку. Она ждала, чтобы он объяснил свою идею насчет условий. Но вместо этого Коннор предложил ей фруктов из дорожной корзинки.

— Жаль, что я не нашел ее вчера ночью, — сказал он, протягивая ей апельсин. Так как она не подошла, он пожал плечами и начал сам его чистить. Потом босой ногой отодвинул от стола стул и сел. — Я умирал с голоду.

Мэгги отпустила дверную ручку, но не отошла от выхода. Она теребила кончик косы.

— Вон там на кресле стоит корзинка для пикника с крышкой. — Она частично была скрыта его брошенным пиджаком. Ее удивило, что Коннор не нашел ее вчера ночью. — Думаю, она предназначалась нам на вчерашний обед.

— Позже загляну в нее. Пока и так хорошо. — Он отделил дольки апельсина. Капли сладкого сока брызнули на его руку, и он подобрал их губами.

Мэгги смотрела на него, и внутри у нее что-то сжалось. Во рту у нее пересохло, хотя при виде апельсина он должен был наполниться слюной.

— Что за условия? — охрипшим голосом спросила она.

— Чтобы мы проводили как можно меньше времени вместе, — сказал он. — Чтобы вы не надевали вычурных бальных платьев. Чтобы не стояли так, теребя свои волосы, с сонными глазами, красивая и возбуждающая. Чтобы не дотрагивались до меня и не давали мне… — Он замолчал, так как Мэгги выбежала из комнаты. Она не слышала всего, что он хотел ей сказать, но Коннор думал, она все поняла. Он уставился на свои руки. Они тряслись.

На протяжении всего остатка пути Мэгги почти не покидала своего вагона. Это стал ее вагон после того, как во время одной из отлучек Коннора она перенесла все его вещи в передний вагон. Если не считать простыни с монограммой, она стерла все следы его пребывания. Они вместе ели, когда поезд останавливался по пути, но Коннор уже никогда не повторял попыток заказать обед в вагон. Они вместе ели в гостиницах Колумбуса, Индианаполнса, Сент-Луиса и Канзас-Сити. Носильщики приносили им завтраки и ленчи в корзинах, но как только они уходили, Мэгги удалялась в вагон со своей порцией, и Коннор оставался один в вагоне-столовой.

Поезд номер 454 неумолимо катил по рельсам к Денверу, а Мэгги боролась с одиночеством. В семье именно она всегда держалась в стороне от всех, часто оставаясь одна, но никогда не чувствовала одиночества. Ей всегда было к кому обратиться, всегда был наготове кто-то, кто жаждал, был даже счастлив разделить с ней свои приключения или ее заботы. Коннор ясно дал понять, что не хочет иметь с ней ничего общего, что для него она — пария. Впервые в жизни, оторванная от семьи, Мэгги испытывала физическую боль разлуки.

Она не подавала виду, что ей больно дается такое отчуждение. Единственный человек, которому она могла бы об этом сказать, вовсе не был заинтересован в том, чтобы ее слушать. Мэгги знала, что Коннор часто ходит в передние общие вагоны. Он играл в покер с постоянно меняющимися путешественниками из второго класса, находил собеседников в первом классе и даже играл с некоторыми бедными детишками, запертыми вместе с родителями-иммигрантами в переполненных вагонах третьего класса. Она знала обо всем этом потому, что иногда он мимоходом упоминал об этом, и, хотя ей хотелось послушать побольше, она никогда не задавала вопросов.