Александр Громов - Толстый, ленивый, смертельно опасный

• Название: Толстый, ленивый, смертельно опасный
• Автор: Александр Громов
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-020816-2

«Вечером я стал изобретать ему название. Конечно, следовало бы сказать „имя“, но у электрофорных машин имён не бывает...»

---

Лучше бы я сунул пальцы в электророзетку. Раздался сухой треск, и я взвился в воздух, тряся онемевшей кистью. Вот это искра! Вот это заряд!

Всякому котовладельцу известно, что кошачья шерсть электризуется при поглаживании, или, допустим, если кот привык греться на включённом телевизоре. Была бы сухая шерсть, а уж накопить статику она сумеет.

Но не в таком же, едрена-матрёна, количестве!

Через полчаса я пригладил стоящие дыбом волосы и вообще пришёл в себя настолько, чтобы повторить эксперимент, — и снова получил удар, правда, уже слабее. Ещё через минуту я сумел погладить котёнка — без всякого удовольствия и сквозь отчётливый электрический треск.

— Ну то-то, — сказал я и оставил разрядившуюся зверушку в покое. Меня ждали великие дела — гороскопы на неделю для Козерога, Водолея и Рыб. Первым я порекомендовал не упустить важную информацию из-за рубежа и посулил романтическое знакомство; вторым обещал зависть коллег и предостерёг от мотовства в будущую пятницу; третьих заверил в том, что их трудолюбие обязательно воздастся им сторицей когда-нибудь потом, когда рак свистнет. Не зодиакальный Рак, а обыкновенный, речной.

Покончив с этим делом, я вспомнил о котёнке. Он устроился в кресле, не делая никаких попыток точить когти о мебель и обои. Ну просто образцовый домашний котяра. Будущий пуфик.

Только бледнолицый способен дважды наступить на одни и те же грабли. Я прикоснулся к нему.

— Теперь мне понятно, почему тебя мамаша бросила, — сообщил я котёнку, кончив трясти рукой и изрыгать проклятия.

Он только зевнул в ответ — открыл, мол, Америку!

По дороге с работы жена купила кошачий лоток, две пластмассовых миски мерзкого жёлтого цвета, целый пакет какого-то специального комбикорма для котят с желудком не больше напёрстка и огромный флакон антиблошиного шампуня.

— Вымой этого неряху.

— Уже мыл, — доложил я. — Блох нет. Если и были, то давно сдохли от электрошока. Лучше бы ты купила пару флаконов антистатика.

— Шутишь?

— А ты его погладь.

Она попыталась. Её вопль и балетный прыжок напугали и меня, и котёнка.

— Он током дерётся!

— А что я тебе говорил?

— Ты? Ничего ты не говорил! Сказал «погладь», я и погладила! Ты нарочно надо мной издеваешься, да? Нарочно?

В общем, я же и оказался виноват.

Вечером я стал изобретать ему название. Конечно, следовало бы сказать «имя», но у электрофорных машин имён не бывает.

Традиционные варианты а-ля Барсик, Васька или Пушок были отвергнуты мною сразу. На аристократическое имя он не тянул по всем статьям. Для бандитской клички был слишком уж вальяжен. Я очень быстро понял, что нужное слово надо искать среди всего, что связано с электричеством.

— Назови его Динамо, — посоветовала из кухни Люся, грохоча кастрюлями.

Я отказался: имя как имя, но я вам не футбольно-хоккейный фанат какой-нибудь. Может, ещё Спартаком котяру обозвать? Или Локомотивом? Ездовой кот Локомотив...

Был бы он ездовым — тогда да, пожалуй. Но ему и себя-то было лень таскать по квартире, не то что полезный груз.

— Тогда пусть будет это... как оно называется?... Магнето.

— Угу. Турбина. Трансформатор. Электрочайник.

— А может, ты картошку почистишь? — агрессивно осведомилась жена.

Что у них с логикой, у этих женщин?

— Позже, — важно ответил я. — Не мешай и не встревай. Вот дам коту имя — тогда почищу.

Если хочешь сделать что-нибудь качественно, а не абы как — никогда не делай двух дел одновременно. Увы, даже лучшие из женщин не способны постичь эту нехитрую истину, а вид бездельничающего (с их точки зрения) мужа может довести их до белого каления.

Я решил сосредоточиться на одной задаче. Легко догадаться, что это была не картошка.

Может, назвать его Ампером? Или Вольтом?

Двусмысленность. Есть в океане подводная гора Ампер, на вершине которой чуть было не нашли Атлантиду, а вольты — это не только единицы напряжения, но и какие-то особые выкрутасы, которые иногда выкаблучивают скаковые лошади. Вольты и курбеты.

Кулон? Как единица заряда это имя подошло бы котёнку идеально, а как ювелирное украшение — ни в коем случае. Ну не был он похож на Кулона, и все тут!

Ом?

Георг Симон Ом, немецкий физик, автор одноимённого закона, простого и обобщённого, а заодно и единица электрического сопротивления? А что? Чем плохо?

— Ом! — позвал я.

Котёнок соизволил отреагировать — шевельнул ухом.

— О-ом!

На меня уставился зелёный глаз. Котёнок внимал.

И тихо потрескивал.

— Значит, договорились?

— Мя!

— Тогда дай лапу. Или нет, сначала я тебя заземлю...

2

Пришла весна, и в один из солнечных апрельских дней я спросил жену:

— Ну что, выпустим его?

— Кого?

— Ома.

Она задумалась.

— Бывает электрический скат, а у нас электрический кот, — продолжал я. — Мутант, наверное. Уникум, куда до него бродячим конкурентам. Давай спорить, что на воле он выживет.

— А если нет? — сейчас же спросила Люся.

— Есть второй вариант: он выживет нас. Из этой квартиры. Что тебе больше нравится? От него все ковры в статике и током бьют. Вчера меня так шарахнуло — темно в глазах стало. Вот заземлю этого поганца, раскручу за хвост и отправлю полетать в форточку...

— Не преувеличивай и отнеси его к ветеринару, — тоном приказа ответила жена.

На следующий день я заманил Ома в сумку и поехал в ветеринарную клинику.

— Что у вас? — спросил немолодой грузный ветеринар с седыми усами.

— Не у меня, а вот у этого... — Я вытряхнул Ома на стол.

— А у него что? А ну, иди сюда... кис-кис... Ох!..

Он только и успел сказать «ох», а выключился, я думаю, уже в падении. Ветеринара швырнуло в моем направлении, и он снёс меня, как умело пущенная городошная бита сносит одним махом «тёщу в окошке». Да ещё и придавил собой.

Когда я выбрался из-под ветеринара, он слабо шевелился — жив! — однако не был способен ни на что другое. Мне пришлось привести его в чувство, слегка похлопав по щекам. А котёнок-подросток как ни в чем не бывало сидел на столе и чинно умывался.

Больше всего меня удивляло то, что сам он, похоже, ничуть не страдал от инспирированных им электрических ударов. Что-то новое в физике.

А уж в физиологии...

Разумеется, в глазах ветеринара во всем виноват был я. Воздержусь от цитирования употреблённых им выражений. Мне стоило больших трудов убедить местного Айболита в том, что он не является жертвой глупого и опасного розыгрыша.

— Как его зовут?

— Ом.

— А я думал — Распредщит. Ом, значит? — Ветеринар хмыкнул. — Не рой, друг, Ому яму.

Данным каламбуром и ограничился вклад ветеринарии в усмирение кошачьего электричества. Остальное нам с Люсей пришлось делать самим.

Мы покрыли наш прекрасный паркет специальным токопроводящим линолеумом, и я заземлил его на трубу отопления. Чуть позже я счёл за благо тщательно заземлить компьютер, телевизор, микроволновку и, главное, холодильник с его огнеопасным хладагентом. Я заземлил все, кроме стиральной машины, которая и без того была заземлена. Я заземлил даже тостер.

Эти меры помогли. Правда, линолеум приходилось раз в два дня тщательно мыть с шампунем, чтобы он не терял токопроводящих свойств, зато Люся была довольна чистотой в доме. По её словам, Ом был сущей находкой для дрессировки такого лентяя, как я. К тому времени я уже не мог избавиться от кота при всем желании: Люся души не чаяла в этом полосатом мерзавце и всегда держала под рукой резиновые перчатки на случай, если захочется его погладить.

Не баловать его? А вы пробовали воспитывать живой электрошокер, который запросто может незаметно подкрасться сзади и невзначай тронуть вас лапой?!

Не потереться о ногу, нет. Ом никогда не ласкался — он требовал и всегда знал, что добьётся своего.

— Обед! — командовал он выразительным взглядом. — Почему задержка? Разгильдяйство! Выговор в личное дело!

Он жрал все: вискас, макароны, мясные обрезки, кабачковую икру, ананасовый компот, курицу-гриль, гоголь-моголь, плавленые сырки, изюм, огурцы и кильку пряного посола. Он не отдавал предпочтения креветкам перед накрошенным в миску чёрным хлебом. По-моему, он был способен без вреда для здоровья поглощать картофельную шелуху и столярный клей. Главное, чтобы пища имелась в достаточном количестве, а остальное — несущественные мелочи.

Он лакал молоко, а когда я на пробу влил в его миску пива, не отказался и от этого напитка. Он лакал и тёмные, и светлые сорта, не отказываясь и от пива в смеси с молоком и огуречным рассолом. Свет не видывал ещё такого непривередливого кота! Он и валерьянку лакал с той же деловой важностью, не шалея и не пьянея. По-моему, вкусовые ощущения были ему неведомы. Он просто-напросто наполнял свой бак, как автомобиль на заправке.

С бензином и антифризом я не экспериментировал — все-таки кот не автомобиль. Да и я не Цезарь Борджиа.