Алан Гордон - Шут и император

• Название: Шут и император
• Автор: Алан Гордон
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-17862-7

Начало XIII века. В Константинополе таинственным образом исчезают шесть шутов. Встревоженная этим гильдия шутов поручает своему лучшему тайному агенту Фесте, только что блестяще раскрывшему убийство герцога Орсино, расследовать обстоятельства нового дела. Фесте отправляется в столицу Византии вместе со своей женой Виолой, переодетой учеником гильдии. Довольно быстро ему удается выяснить, что здешним шутам стало известно о заговоре против императора, в котором замешан кто-то из ближайшего окружения Алексея III, и заговорщики ждут лишь наступления какого-то определенного события, чтобы осуществить задуманное. Но что это за событие и кто участвует в заговоре?

Сделав главным героем своей книги одного из персонажей комедии Шекспира «Двенадцатая ночь, или Что угодно», Алан Гордон создал замечательную, полную юмора эпопею о приключениях шута-детектива.

---

— Ладно, приятель, сейчас я спешу, но если ты назовешь мне свое имя, то я разыщу тебя, когда мне потребуются подобные услуги.

Резко отступив от меня, он запахнул плащ на своем тощем теле.

— Никаких имен, никаких имен, — пробормотал он. — Враги мои дорого заплатили бы, чтобы узнать, где я обретаюсь, и с радостью укокошили бы меня за эти сокровища. Если тебе понадобится удача, то я сам найду тебя.

Он захромал прочь, несколько раз боязливо оглянувшись. Я сделал знак Клавдию. Он легкой походкой прошел мимо, даже не глядя на меня.

— Видишь продавца реликвий, который болтал со мной? — шепотом произнес я. — Проследи-ка за ним.

Незаметно кивнув, Виола отправилась следом за оборванцем.

Я быстро уложил свое снаряжение и переждал, пока она дойдет до конца площади. Потом накинул плащ на шутовской костюм и последовал за ней.

Таково одно из обычных испытаний в нашей гильдии: ученику поручается слежка за определенным болваном в людном городе. С одной стороны, проверяется, сумеет ли он незаметно проследить за объектом. А с другой стороны, ученик должен заметить, что за ним самим ведется слежка.

Я достиг южного конца площади как раз в тот момент, когда Виола сворачивала в квартал многочисленных торговых палаток. Мне удалось избежать всех местных сцилл и харибд, заткнуть уши на пение сирен, взывавших ко мне из винных бочек, — иными словами, я отверг все предложения заманчивых покупок и сделок, ласк, азартных игр и выпивки, не теряя из виду мою любимую жену, игравшую роль низкорослого бородача.

Но вот она вдруг исчезла, свернув на одну из особенно извилистых узких улочек, давно забывших о солнечном свете. Я осторожно высунул голову из-за угла, держа наготове кинжал в ожидании возможной засады. Однако никто не набросился на меня, и я, осмелев, направился вдоль по улочке.

Давно затих вдали шум торговых палаток, и по мере моего углубления в городские трущобы сумрак становился все гуще. Наконец между двумя домами появился просвет с видом на гавань Кондоскалия, где располагались верфи императорского флота.

За спиной у меня раздалось сухое покашливание. Вооружившись кинжалом, я развернулся, готовый дать отпор любому враждебному выпаду, но увидел Клавдия, который стоял, уперев руки в бока, и сердито поглядывал на меня.

— А я-то надеялась, что ты действительно доверил мне самостоятельное дело, — сказала Виола. — Но потом, естественно, заметила, что меня преследует какой-то закутанный в плащ идиот. Видимо, ты решил устроить мне своеобразное испытание.

— Ты угадал, ученик, — ответил я, не в первый раз задаваясь вопросом, осуществимы ли отношения «учитель и ученик» в случае супружеской пары. — И ты успешно пройдешь его, если скажешь мне, куда скрылся тот пройдоха.

— Вон в ту лачугу у пристани.

— Отлично. Давай навестим его.

— Ты имеешь в виду, что он действительно важен для нас? Я подумала, что ты просто хотел, чтобы я потренировалась в слежке.

— Еще как важен. Я узнал одно кольцо из его коллекции. Это кольцо гильдии. По-моему, оно принадлежало Деметрию.

Я двинулся было дальше, но Виола схватила меня за руку и втащила в ближайший трактир.

— Раз уж ты у нас такой опытный, — прошептала она, — то, несомненно, заметил, что за тобой тоже кто-то следил.

ГЛАВА 6

Время, сей преображатель и вечный зиждитель различий…

Город Византий. Хроника Никиты Хониата[9].

Я глупо уставился на нее, потом осторожно выглянул в проход, из которого появился.

— Он ушел, — сказала Виола. — Твой преследователь предпочел не сворачивать за тобой в этот темный переулок. Должно быть, он переоценил твои умственные способности, решив, что ты его обнаружил. А возможно, заметил, что за ним тоже следят. У меня складывается впечатление, что в этом городе все следят друг за другом. Неудивительно, что он такой многолюдный.

— Ты заслуживаешь дополнительной благодарности, ученик, — признал я. — Так кто же следил за мной?

— Откуда мне знать? — сказала она. — Я видела лишь монашеское одеяние, но не лицо.

— Интересно. Может быть, отец Эсайас?

— Ряса была другой. Разумеется, это не значит, что под ней был не он. Ты думаешь, что какие-то церковники сели тебе на хвост?

— Учитывая монашескую маскировку, следить мог кто угодно, кроме церковников. Уж они-то наверняка оделись бы мирянами. Ладно, хорошо, что этот обряженный в рясу незнакомец пока перестал осложнять нам жизнь. Так что давай скорей навестим лачугу нашего пройдохи.

Решив не предупреждать заранее о визите, я ворвался в его хибару с ножом в руке. Скромный мошенник как раз разжигал благовония в металлической чаше. Я схватил его за шкирку и помахал ножом у него перед носом.

— Смотри-ка, какая удача, — сказал я. — Я передумал. Меня заинтересовали твои безделушки.

— Конечно, конечно, — выдавил он. — Забирай все, что угодно, только не тронь меня.

Клавдий закрыл дверь и встал на страже. Я отпустил трясущегося торговца реликвиями, настороженно поглядывая на его руки. Он суетливо развязал веревку на поясе и наконец распахнул полы плаща. Я показал ему на предмет, уже упомянутый мной, — оловянный перстень с черепом, залитым черной эмалью.

— Отличный выбор, — залепетал он. — Предохраняет от врагов, приносит…

Он заткнулся, когда я вновь поднес нож к его носу.

— Взгляни-ка лучше сюда, — сказал я, показывая ему вторую руку.

Он судорожно втянул воздух, увидев подобное кольцо на моем пальце.

— Оно ни от кого не предохраняет, — сказал я. — А возможно, даже притягивает врагов. Я снял его с пальца одного мертвого шута, забрав также его одежду и пожитки. И с тех пор сам стал шутом. Порой мне удается шуточками поднять настроение людям. А порой я поднимаю им настроение вот так. Я слегка коснулся его шеи лезвием ножа, и он тут же заскулил.

— Итак, это кольцо принадлежало шуту по имени Деметрий, — продолжил я. — Я ищу его. Он хранил для меня одну вещь, и настала пора забрать ее. Ради этого я готов на все, даже на убийство.

Я взмахнул ножом, перерезая нитку, на которой висело кольцо, и оно упало. Не дав ему коснуться земли, я подбросил его в воздух концом ножа. И поймал его уже мизинцем, где кольцо заняло место рядом со своим двойником. Продавец реликвий с ужасом следил за моими трюками. Я вновь нацелил на него нож и приказал:

— Выкладывай все начистоту.

— Я тоже снял его с мертвого шута, — сказал он. — С Деметрия.

— Когда? Где?

— В начале ноября, в лесу за городом.

— Кто завлек его туда? Говори все, что знаешь.

— Они были одеты как монахи, но определенно не принадлежали к церковной братии, — сказал он. — Я бродил по лесу, собирая травы и проверяя заячьи силки. Тушеная зайчатина у меня в доме не переводится. Но императорские леса неприкосновенны. Никому нельзя пользоваться ими, ни охотникам, ни корабельщикам, никому. Поэтому, услышав шум, я спрятался.

— Сколько их было?

— Трое, они тащили тело. Я сразу понял, что это Деметрий. Он много лет выступал в нашем городе, и я узнал расцветку его костюма. Только так его и можно было узнать. Потому что от лица осталось лишь кровавое месиво. Они притащили с собой лопаты. Выкопали яму, опустили его туда и закопали.

— Они что-нибудь говорили?

Он задумался.

— Один из них сказал: «Мертвого дурака и могила не исправит», и все они рассмеялись.

— Ты узнал бы этот голос, если бы снова услышал его?

— О нет, нет, — запричитал он, отчаянно мотая головой.

— Но разговор шел на греческом языке?

— Конечно, конечно.

— С акцентом или без?

— Я не заметил никакого акцента.

— Продолжай.

— Я вспомнил о кольце и серьге. И прикинул, что ему они больше не нужны.

— Может, ты нашел у него еще что-то?

Продавец реликвий порылся в куче неприглядного хлама возле тюфяка и извлек оттуда старый кожаный кошелек.

— В нем не было денег, — заявил он весьма неубедительным тоном. — Но там лежал клочок бумаги. Я не понял, что на нем написано.

Я забрал у него кошелек и открыл. Там лежала бумажка с едва различимыми буквами. Записку написали по-немецки. Глянув на нее, я передал листок Клавдию и открыл дверь.

— Ты никогда не видел меня, — бросил я напоследок. — Не забывай об этом, иначе мы обязательно встретимся еще раз.

— Убирайтесь, — прошипел он.

Мы вышли на свет божий.

Пройдя к пристани, мы уселись на край причала. Клавдий повернул листок к свету и прочел:

— «Сегодня вечером не смогу. Т.». Тиберий?

— Или Талия, — ответил я. — Возможно, нам не суждено узнать, кто это написал.

Перед нами высились судостроительные верфи. Они пребывали в запустении. В былые времена Византия выводила в Босфор по двести кораблей, готовых дать отпор любому арабскому флоту. Сейчас здесь насчитывалось едва ли штук двадцать старых развалин, половина стояла в сухих доках, и все явно нуждались в ремонте. Однако мы не заметили вокруг них даже охраны, не говоря уже о конопатчиках, кипятящих смолу в огромных чанах, о канатчиках, плетущих снасти, и плотниках, ремонтирующих корпуса и палубы.