Оливия Голдсмит - Семейный стриптиз

• Название: Семейный стриптиз
• Автор: Оливия Голдсмит
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-03001-8

Они все были более или менее счастливы в семейной жизни – и лишились этого счастья по разным причинам. Любимого мужа Мишель арестовали за продажу наркотиков, муж Энджи, как оказалось, все время изменял ей с ее лучшей подругой. У Джады еще более трагическая история: муж ушел к любовнице, забрал детей и через суд вынудил жену платить алименты на детей.

Собравшись все вместе, женщины решили отомстить своим «бывшим», а потом построить жизнь заново, кто как сумеет. Удастся ли им это? Жизнь покажет.

---

– Простите, что опоздала. На дороге авария, я застряла.

– Никто не пострадал? – всполошилась мама, и на этот раз Джаде пришлось сдерживать улыбку. Островитяне так не похожи на жителей громадной Америки.

– Честно говоря, не знаю, мамочка, – извиняющимся тоном ответила она.

– На всякий случай помолимся, чтобы все обошлось. Так они и сделали, после чего взялись за чемоданы.

– Полет прошел хорошо?

– Нормально. – Мама кивнула. – Хотя что тут может быть хорошего – тридцать тысяч футов по воздуху!

– Мне пришлось остановиться на другом конце пло­щади, так что до машины…

– Ничего, доченька, – поспешил заверить ее отец. – Мы привыкли ходить пешком.

Зато к такой погоде они явно не привыкли. И день-то выдался не особенно холодный, а ее бедные родители съе­живались буквально на глазах. Когда добрались до «Воль­во», маму колотила дрожь, а отец (не отдавший ни один из двух чемоданов) совсем посерел от холода. Джада тут же повернула ручку обогревателя до максимальной отметки. Какое счастье, что эта деталь машины – единственная – работает без перебоев! Они еще и на шоссе не выехали, а родители расцвели будто тропические растения в парнике.

– Давай, доченька, расскажи нам по порядку всю свою грустную историю, – подал голос отец. – Благо за между­народные переговоры платить не нужно.

Собираясь с духом, Джада не отводила глаз от дороги.

Какими словами описать весь ужас ситуации? Страшно представить, что с ними будет… Но они ведь для того и прилетели, разве нет? Она начала свой рассказ, не щадя теперь уж ни себя, ни родителей. Папа задал несколько во­просов, а мама все это время молчала, лишь изредка ахая и качая головой. К тому времени как добрались до границы Уэстчестера, в салоне наступило молчание.

– Да-а… – наконец протянула мама. – Я только одно­го не могу понять: почему твоя свекровь позволила своему сыну так себя вести? Послушай, Бенджамин, ты должен пойти туда и надрать Клинтону уши! Мужчина не может так поступать!

– Отца у парня не было, – пробормотал Бенджамин, и Джада поймала в зеркальце заднего вида его озадаченный, грустный взгляд. – Откуда ж ему и знать, как должен поступать мужчина?

– По-твоему, это оправдание? А мозги человеку на что? Учиться никогда не поздно. Как он мог?! Как мог за­брать деток у родной мамочки?

– А какой пример он подает сыну? – поддержал ее муж.

Мама повернулась к Джаде:

– Мы ведь увидим внучат, да, доченька?

Джаде недостало смелости признаться, что ответ ей пока неизвестен, хотя она и миссис Пэтель просила, и к своему адвокату – случайно оказавшемуся соседкой по квартире – обращалась с просьбой устроить эту встречу. Мало того, родителям еще предстояло услышать о пробле­ме с жильем.

– Боюсь, вам придется жить в гостинице.

– Почему это? Неужели Клинтон не пустит нас в дом?

– Клинтон прежде всего не пустит в дом меня. – И Джада поведала последнюю часть своей трагической саги – о том, как она лишилась дома, затем работы, об алиментах, содержании и оплате услуг адвоката Клинтона.

Родители надолго замолчали. Первой заговорила мама:

– Но… но это же сущее безумие! И где ты теперь жи­вешь?

Дочь рассказала об Энджи и Мишель, об их печальных историях.

– Да что ж это такое?! Неужто здесь все с ума сошли? – возмутился отец. – Клинтон забрал у тебя дом, детей и хочет, чтобы ты на него работала? Кто же он после этого? Похоже, мужчинам в Америке неизвестно, что зна­чит быть мужчиной!

– Похоже на то, – мрачно согласилась Джада.

Родители Джады поселились в недорогой гостинице и с позволения судьи – слава богу! – повидались с внуками, после чего Джада с мамой устроили для Энджи и Мишель с ее ребятами традиционный ужин в национальном духе. Трудно даже вообразить, как в крохотную квартирку Энд­жи втиснулись еще два человека, однако вечер прошел прекрасно. И Энджи, и Мишель очень понравились роди­телям Джады.

– Хорошие девочки, – одобрительно заметил Бенджа­мин, когда они остались одни.

– Очень милые девочки, – подтвердила мама, – и по­други хорошие. – По поводу цвета их кожи она не обмол­вилась ни словом. – Меня вот что удивляет: куда прихо­жанки твоей церкви смотрят? Неужели ни одна из них не предложила тебе помощь?

Джада пожала плечами:

– Видишь ли, Тоня Грин – тоже прихожанка нашей церкви. Раньше мне это не приходило в голову, но теперь я думаю, что она обо мне немало гадостей наговорила. А я сама… В последнее время я была так занята, что нечасто бывала в церкви.

В первый раз с момента их встречи мама позволила себе упрек в адрес Джады:

– Вот в чем твоя ошибка, дочка. Большая ошибка. Церковь тебя никогда не оставит, девочка. Помни об этом. Церковь тебе поможет.

«Поможет ли? – думала Джада, везя родителей обратно в отель. – Каким образом, хотелось бы знать?»

– Завтра я работаю, – напомнила она матери перед расставанием. – Справитесь без меня?

– Справимся. Будет время подумать. Вечером увидим­ся? – Джада кивнула, и мама еще раз крепко обняла дочь. – Вот и хорошо. До завтра.

Джада подавила вздох. Век бы не покидала эти теплые объятия!

– Ты должна забрать детей домой, – сказал папа ше­потом, словно каждый столик в «Оливковой роще» был ос­нащен устройством для подслушивания планов отчаяв­шихся бабушек и дедушек.

– Дети-то как раз дома, – мягко возразила Джада. Мама покачала головой:

– Барбадос – вот их дом! Там они будут среди своих.

– Ну-у… На летние каникулы мне, может быть, удаст­ся привезти их на недельку-другую, а сейчас это вряд ли получи…

– Мы не о каникулах говорим, дочка, а о переезде. На­всегда.

– Мы тебе поможем, – добавил Бенджамин. – Пона­чалу у нас поживете, если захочешь. А не захочешь – най­дем тебе и дом, и работу. Мама сможет приглядывать за детишками…

– Как вы не понимаете?! Мне нужно разрешение суда даже для того, чтобы лишний раз повидаться с детьми! А уж о том, чтобы куда-то их везти, и речи быть не может!

– Значит, увезешь без разрешения, – заявил отец. – Им нужен дом и семья, а здесь… Очень не хочется так го­ворить, но Клинтон Джексон и был, и остался олухом. Он же калечит собственных детей! Сумасшедший – вот кто он такой! Если суд этого не понял, то мы понимаем, и ты по­нимаешь, и, клянусь, господь тоже понимает.

– Мы молились, Джада, – объяснила мама. – Моли­ли всевышнего о том, чтобы подсказал выход. Кесарю – кесарево, как известно, но это не тот случай. Дети не долж­ны страдать. Мы решили, что ты должна забрать детей и лететь на острова с нами.

Две пары черных глаз были устремлены на Джаду, а она не верила собственным ушам. Неужто родители предлагают ей то же, о чем она сама не так давно думала? Понима­ют ли они, что толкают дочь на преступление? Вряд ли. Кроме тюрьмы, ей еще и экстрадиция светит. Детей отбе­рут, а их мама окажется за решеткой. Хорошенькая пер­спектива!

– Я не знаю всех законов, мамочка, но я точно знаю, что моя родина – Америка и на Барбадосе я чужая. А дети? Когда они еще освоятся! Там даже школы совсем другие.

– Мигом освоитесь, – перебила ее мама. – Это ведь Барбадос!

Вечное лето, маленькое уютное бунгало, папа с мамой всегда рядом… Соблазн был велик, но Джада поддалась ему лишь на мгновение. Ее дети, рожденные в Америке, могут и вовсе не привыкнуть к жизни островитян, а для нее самой на Барбадосе не найдется работы. Нет, родитель­ский план никуда не годится. Они, конечно, хотят ей добра, но не представляют всех сложностей подобного ре­шения.

– Нет, мамочка, это не лучший вариант, – твердо ска­зала Джада. – Я уже не смогу сюда вернуться и, если детей снова заберут, не смогу даже видеться с ними.

– В таком случае, – после долгого молчания сказала мама, – мы просим тебя хотя бы поговорить с Сэмюэлем.

Отец кивнул:

– Да. С Сэмюэлем.

– С каким еще Сэмюэлем? – пряча усмешку, спроси­ла Джада – судя по благоговейному тону обоих родителей, неизвестный Сэмюэль должен был быть как минимум ар­хангелом.

– С Сэмюэлем Дамфрисом. Он адвокат, большой че­ловек в Бриджтауне. Сэмюэль – сын мужа моей кузины Арлетт. Ты ведь помнишь Арлетт?

Джада молча кивнула. Не помнила она никакой Ар­летт, которая запросто могла оказаться и троюродной се­строй, и пятиюроднои, а то и вовсе десятой водой на кисе­ле – «кузина» в понятии островитян означало все, что угодно. Но сейчас Джада не выдержала бы получасовой лекции на тему близкой и дальней родни.

– Ты забыла, что я делю квартиру с адвокатом, мамочка? Если бы существовали законные пути, Энджи бы не­пременно…

– Сэмюэль – не простой адвокат! У него повсюду кли­енты – и на островах, и здесь. У него даже в Нью-Йорке есть офис. Ты должна с ним поговорить, дочка.

– Ладно, мамочка, – устало согласилась Джада, чтобы не продолжать спор. – Поговорю, раз вы с папой считаете нужным.

На обратном пути ей стало совсем тошно. Сэмюэль Дамфрис, будь он и впрямь архангелом, все равно не в силах изменить американские законы. Джада вздохнула. Ничего-то приезд родителей не изменил, глупо было и на­деяться. Не осознать им всей глубины затягивающей ее трясины. Через пару дней они улетят обратно, а ее одино­чество станет и вовсе невыносимым.