Патриция Гэфни - Прекрасная обманщица

• Название: Прекрасная обманщица
• Автор: Патриция Гэфни
• Издательство: Эксмо-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-04-000433-8

Ненависть к англичанам, погубившим ее семью, толкает шотландскую графиню, красавицу Кэтрин Макгрегор на опасный путь. Она решает выдать себя за проститутку, чтобы выкрасть документы у английского офицера. Но рискованный план провалился – девушку арестовывают и поручают молодому виконту Холистоуну конвоировать ее в Ланкастер. Теперь жизнь Кэтрин зависит от того, сумеет ли она хорошо сыграть свою роль. Но могла ли она предположить, что безумная любовь к своему тюремщику спутает все ее карты!

---

– Никогда!

Оуэн подошел поближе.

– Послушайте меня. Вы больше не невинная девочка, и это не игра. Вас подвергли бы пытке, и вы признались бы во всем. Поверьте мне, я знаю, о чем говорю.

Кэтрин все еще не верила.

– Если не хотите подумать о себе, подумайте о других. Вспомните о мужчинах и женщинах, которые всем пожертвовали ради дела Стюартов! И вы хотите их предать ради одного англичанина, которого все равно не сможете спасти?

– Да!

Но тут она вспомнила о Дональде Россе и его жене Флоре, многих, чьи имена не были ей известны, и даже о маленькой девочке наверху, улыбнувшейся ей через перила.

– Нет, – тяжело вздохнула Кэтрин. – Ну хорошо, я не поеду. Но Богом вас заклинаю, Оуэн, вы должны пообещать, что будете передавать мне все известия о нем, как только сами узнаете. Поклянитесь!

– Клянусь.

Она подошла к окну и выглянула в небольшой, любовно ухоженный садик.

– Когда ему вынесут приговор?

– Никакого определенного срока не существует. Может быть, завтра, а может быть, через несколько недель.

Ей пришлось закрыть глаза, чтобы осознать услышанное.

– С ним хорошо обращаются? Семья его навещает?

Кэтрин попыталась вообразить графа Ротбери в тюремной камере, или Оливию, или Ренату… Но Диана наверняка его не бросит и Эдвин тоже. Она больше не могла сдерживать слезы.

– Я не сомневаюсь, что обращаются с ним хорошо, уж это он, безусловно, в состоянии купить за свои деньги. Не надо так убиваться, а не то вам опять станет хуже.

С минуту он следил за нею в удрученном молчании.

– Кэтрин, почему вы мне не сказали, что влюблены в этого человека? Я, конечно, не думал, что с ним все так скверно обернется, тем не менее я бы выбрал кого-то другого в качестве пешки в этой игре, если бы знал, как много он для вас значит.

– Это все я, я одна во всем виновата! – в отчаянии вскричала она. – Простите, что я обвиняла вас, вы тут ни при чем.

Еще немного помолчав, Кэтрин повернула к нему свое убитое горем и раскаянием лицо.

– Я хотела его наказать за все то зло, что он мне причинил, – призналась она. – Знаете, Оуэн, жажда мести – это низменное, порочное чувство, но именно оно руководило мною на протяжении всего этого ужасного приключения. А теперь я отказываюсь от него навсегда!

Кэткарт не знал, что и сказать. Подойдя к ней, он беспомощно похлопал ее по плечу.

– Я должна идти.

Она уже чувствовала себя взвинченной до предела, ее снедало беспокойство. Сидеть дома и ждать новостей, ничего не предпринимая? Нет, она этого не вынесет!

– Как вы сюда добрались? – спросил между тем Оуэн Кэткарт.

– Взяла наемную карету на Главной улице. Я проверила: никто за мной не следил.

– Больше сюда не приходите, Кэтрин, ждите от меня известий. И ради Бога, дорогая, постарайтесь не тревожиться.

* * *

Четыре недели спустя Кэтрин поднялась по невысоким ступеням крыльца к входной двери своего дома и усталым жестом отворила ее.

– Боже милосердный! Да вы только поглядите на себя, мисс Кэт. Краше в гроб кладут!

– Спасибо на добром слове, Мэри. Когда на меня нападает хандра, ты всегда умеешь найти верные слова, чтобы меня приободрить.

Усталость, прозвучавшая в ее голосе, смягчила вложенный в замечание сарказм. Передав экономке шляпу и плащ, Кэтрин расправила мягкие складки муслинового платья.

– Уже скоро шесть, а посмотри, как светло на дворе, – рассеянно заметила она.

– Да я уж вижу. Чем день становится светлее, тем, стало быть, дольше вы будете торчать в своем обожаемом приюте! – ворчливо ответила Мэри тоже не без ехидства.

– Да, Мэри, пожалуй, так оно и будет, – кротко согласилась молодая хозяйка.

Ей не раз приходилось размышлять о том, насколько неискренни причины, заставлявшие ее посвящать все свое время благотворительным занятиям и трудиться до изнеможения: конечно, она хотела помочь несчастным обездоленным детям, но в равной степени ею двигало стремление хоть чем-то занять свои мысли, чтобы не думать о Бэрке.

– Письма есть?

– Да, вон там, на столе. И визитные карточки от целой толпы воздыхателей, но это уж как водится. Некий мистер Фэйрчайлд уверяет, что познакомился с вами за бриджем на вечеринке у мисс Уилкинз и с тех пор забыть не может, и там же вас встретил некий мистер Смит. Красивый парень, ничего не скажешь! Ах да, еще заходила леди Сьюзен Дрейк, сказала, что завтра заглянет еще разок.

Кэтрин ее не слушала. Она не отрывала взгляда от небольшого белого конвертика на столе, надписанного мелким педантичным почерком Оуэна Кэткарта. Наконец-то!

Мэри что-то бубнила об ужине.

– Да-да, Мэри, готовь все что угодно, – пробормотала она в ответ, дрожащими пальцами поднимая со стола бумажный квадратик.

– Но сначала выпейте чаю в гостиной, мисс Кэт. Уж больно вид у вас измученный. Пойду скажу служанке, чтоб подавала. А теперь ступайте, вам надо присесть, вы меня слышали?

Кэтрин так привыкла к понуканиям Мэри, что послушалась беспрекословно. Она отнесла письмо к дивану под окном и села, держа его обеими руками, словно оно могло рассыпаться в прах. Потом, закрыв глаза и наспех пробормотав молитву, она сломала сургучную печать, развернула единственный листок и стала читать.

20 апреля 1746 г.

Моя дорогая Кэтрин, вы, должно быть, уже наслышаны о постигшем нас ужасном горе. Северные кланы были разгромлены четыре дня назад в жестокой и решающей битве при Каллодене. Больше тысячи человек сложили головы на поле брани, сотни раненых были добиты на месте, раздеты догола и ограблены мародерами. Герцог Камберленд отдал приказ не щадить никого: пленных вешают без суда или бросают умирать от голода в темницах. Принц вынужден скрываться, за его голову назначена награда в тридцать тысяч фунтов. Королевские войска врываются в поместья кланов, принимавших участие в восстании, жгут дома, уничтожают урожай, угоняют скот. Всякому, кто осмелится надеть килт,[35] плед или любой другой предмет национальной одежды, грозит смерть на месте.

Нашему делу пришел конец, Кэтрин, наступает царство варварской жестокости. Принц подошел слишком близко к цели – он едва не опрокинул английский трон. Лондон сильно напуган и в ответ намерен прибегнуть к мерам устрашения. Лично вам, по всей очевидности, ничто не угрожает: никто и никогда не связывал вас с именем К. Л. Собственность вашего отца конфискована, больше у вас ничего отнять нельзя. Члены моей семьи уже покинули страну, сам я последую за ними через несколько дней.

Что касается человека, судьба которого вас так заботит, увы, у меня для вас плохие новости. В соответствии с жестоким духом времени он приговорен к смертной казни. Приговор будет приведен в исполнение утром 2 мая. Как говорят, ему было бы оказано снисхождение, если бы он сказал хоть слово в свою защиту, но на всем протяжении процесса он хранил молчание.

Я глубоко сожалею и принимаю на себя всю ответственность за эту трагедию. Моя ошибка состояла в том, что я недооценил свирепость герцога Камберленда.

Прощайте, моя дорогая, и да храни вас Бог.

Ваш покорный слуга О.

Кэтрин смяла письмо, стиснула его в кулаке и вскочила на ноги.

– Мэри! – закричала она громовым голосом, словно возвещавшим день Страшного суда.

Экономка примчалась бегом:

– Мисс Кэт?

Она в ужасе уставилась на побелевшее лицо молодой хозяйки, застывшей в непреклонной позе, пораженная до немоты неистовым огнем, полыхавшим в ее глазах.

– Скажи Иннесу, чтобы немедленно подавали карету. Принеси мой плащ. Быстро!

– Да, миледи!

Кэтрин большими шагами мерила расстояние от окна до двери и обратно, дожидаясь, пока подадут карету, и по-прежнему сжимая в руке злосчастное письмо. На четвертом круге по пути к окну она швырнула его в пустой холодный камин, как будто оно жгло ей пальцы.

– Ну уж нет, друг мой, – сказала она вслух звенящим от гнева голосом, – вам еще рано покидать Эдинбург. Сначала придется уладить незаконченное дело в Данкельде!

23

Военная тюрьма в Данкельде представляла собой угрюмое здание из кирпича и камня с крепкими стальными решетками. Побег отсюда считался предприятием рискованным и практически неосуществимым. Ощущение безнадежности заполняло сырое зловонное пространство между его толстыми стенами, вызывая в душах заключенных и тюремщиков самые низменные побуждения и страсти и превращая место заключения в настоящую преисподнюю и для тех, и для других. Помещение тюрьмы было сравнительно невелико по размерам, но места хватало всем, так как дезертиров, воров, мародеров и пьяных нарушителей общественного спокойствия приковывали к стене в общей камере впритык друг к другу. Естественным и неизбежным следствием подобных условий содержания становились извращения и непрекращающиеся драки, на которые начальство взирало как на своего рода наказание, считавшееся вполне заслуженным.