Жюли Галан - Герцогиня и султан

• Название: Герцогиня и султан
• Автор: Жюли Галан
• Издательство: Олма-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-224-01135-3

Вторая книга трилогии о приключениях «неистовой герцогини» Жанны де Барруа, бежавшей из Франции от суда инквизиции. Ветер приключений занес ее на Восток, в гарем сурового и загадочного шейха…

---

Теперь задачей Жаккетты было растирать в ступке финики, которые затем смешивали с верблюжьим молоком и этой кашицей потчевали повелительницу всех борзых собак.

Жаккетте нравилось это занятие: финики не все добирались до ступки, часть попадала ей в рот.

Остальные наложницы до опупения ткали яркие шерстяные коврики или циновки из травы. Сплетничали и ссорились. Часть женщин – видимо, невольницы – толклась на кухне, готовя еду, стряпая лепешки. Кухонная утварь у них была самая простая: котлы, кувшины, блюда. Мука и масло хранились в бурдюках. Все было приготовлено к тому, чтобы по прихоти шейха сдвинуться с места и тронуться в путь.

С Жанной в доме носились как с тухлым яйцом, которое и выбросить жалко, и пользы никакой. Хозяин даже не захотел взглянуть на нее поближе.

Погода становилась все теплее, и Жаккетта получила очередную милость от шейха. Ей было дозволено отдыхать в жаркие часы на крыше основного дома рядом с борзой повелителя. Собака часто нежилась на крыше: там ее обдувал ветерок и меньше надоедали блохи.

Это было самое удобное место, там установили специальный навес, защищающий четвероногую и двуногую красавиц от солнца. На эту крышу вела специальная отдельная лестница. Все остальные женщины отдыхали на другой крыше.

Это было полное признание Жаккетты как жемчужины гарема. Недосягаемый для прочих взлет.

Прохлаждалась ли Жаккетта на крыше, или сидела в своей комнате – она наблюдала за жизнью вокруг.

Здесь кипела какая-то непонятная, но очень энергичная деятельность. Появлялись и исчезали люди. Одетые попроще приносили тюки с товарами, те, кто отличался важной осанкой и солидной одеждой, вели переговоры с шейхом. Словно пульсировал какой-то гигантский узел, чьи нити тянулись из ливийских пустынь, эргов и нагорий. Узел, связывающий воедино многие судьбы, интересы и деньги.

Один из гостей, посетивших шейха в конце второй недели с того момента, как в усадьбе появились Жаккетта и Жанна, был богатый, судя по толщине, купец. И прибыл он с большой помпой.

Черные невольники окружали кольцом его гнедого мула, а один держал на руках любимицу купца – маленькую обезьянку с печальным личиком, одетую в красную расшитую жилетку и крохотную шапочку. На шее у обезьянки был серебряный ошейник с цепочкой.

Купец вошел в шатер шейха, где надолго застрял, решая какие-то важные дела, достойные мужчин.

Челядь с мулом и обезьянкой расположилась во дворе. Найдите невольника, который не за страх, а за совесть служил бы своему господину, не используя каждое подвернувшее мгновение для отдыха!

Только за спиной купца опустился полог шатра, каждый занялся своим делом. Несколько рабов тихо, но оживленно болтали, трое играли в какую-то азартную игру, а сторож обезьянки дремал.

Во Дворе было пустынно и тихо. Утренняя трапеза прошла, до обеденной было далеко. И день стоял такой, что совсем не располагал к активности.

Но обезьянка так не думала. Печально глядя по сторонам на вызывающий сожаление мир, она тихонько, но решительно выбирала лапками цепочку из рук задремавшего стража. Тот во сне лишь морщил широкий нос и улыбался, чувствуя легкие прикосновения. Мало-помалу конец цепочки очутился в руках обезьяны. Действуя как заправский фидай,[15] она незаметно покинула своего охранника и спряталась за шатер. Затем, приподняв черное полотнище шатра, обезьянка заглянула внутрь, Но, заметив важно лежащую на ковре и зевающую борзую, решила здесь судьбу не испытывать. Она вернула полотнище на место. И, поглядывая на ничего не замечающих невольников купца, в несколько прыжков преодолела двор. И добралась до зданий.

Пословица «У семи нянек дитя без глаза» продолжала безупречно оправдываться. Некоторое время все было тихо. Затишье перед бурей продолжалось недолго. Распространяясь от дальнего конца двора к воротам, в зданиях началось оживление весьма скандального свойства. Обезьянка, как язычок пламени, стремительно неслась по нижнему этажу, сея на своем пути урон и разрушение.

Вопили укушенные женщины, выскакивали, размахивая кинжалами, разъяренные мужчины.

Обезьянка, стянув какую-нибудь вещь, вылетала из дверей, швыряла ее во двор и тут же забегала в соседнее помещение, где о ее подвигах еще не знали. Секунду спустя и там начинались крики.

Черные невольники купца с большим, интересом смотрели на эпидемию безумия, неожиданно охватившую домочадцев шейха, оживленно комментируя под —, вернувшееся развлечение.

Но вот проснулся разбуженный криками страж обезьянки, обнаружил ее исчезновение и логично связал возникший в усадьбе хаос с характером своей подопечной.

Теперь и невольников проняло. Подгоняемые его воплями, они тоже пустились в бестолковую погоню за проказницей.

Поставив на уши нижний этаж, обезьянка по столбу галереи взобралась на верхний и оставила преследователей с носом. Толпа, теснясь и поминая шайтана, кинулась к ближайшей лестнице.

Женщины не имели возможности принять участия в погоне из-за присутствия посторонних мужчин и всю душу вкладывали в пронзительный вой, очень подбадривающий как обезьянку, так и ее поимщиков.

Пока мужчины теряли время на лестнице, обезьянка принялась опустошать второй этаж. Жилых там сейчас было только две комнаты – Жаккетты и Жанны, поэтому разгуляться ей удалось.

Определив по крикам, что внизу какое-то безобразие, Жаккетта на всякий случай схватила в качестве оружия медный поднос и встала у входа. Обезьянка было заскочила в ее комнату, но, увидев замахивающуюся подносом Жаккетту, решила не рисковать. Подскочив на всех четырех лапках резко вверх, она развернулась в воздухе и с отрывистым обезьяним ругательством выскочила на галерею. Поднос с грохотом приземлился на то место, где она только что была.

Не снижая скорости, обезьянка залетела в комнату Жанны. Жанна, задремавшая после еды прямо в золотистом платье среди подушек на тюфячке, только-только проснулась от шума и терла глаза, пытаясь понять, почему это все так разгомонились. Но не успела она даже протянуть руку к кувшину, чтобы глотнуть водички, как в комнату заскочило маленькое, со сна показавшееся Жанне похожим на паука, взъерошенное существо. Жанна в ужасе перекрестилась, но существо, оскалив остренькие зубки, схватило цепкими лапками ее единственные (оставленные пиратами вместе с платьем) европейские туфельки и стрелой вылетела из комнаты.

– Стой, зараза! – завизжала Жанна и, как была босая, подобрав платье, кинулась за воровкой.

Обезьянка была уже на крыше. Бросать вещи во двор ей показалось больше не интересным и она, подскочив к краю, швырнула туфельки Жанны прямо на улицу. По воле Аллаха они приземлились в тележку, наполненную топливом – сухим навозом, которую понурый ослик вез на рынок.

Когда Жанна, путаясь в платье, забралась на крышу, ее туфельки вместе с навозом исчезали за углом. А обезьянка, довольная, что ей удалось так хорошо провести время, кривляясь и выламываясь, исполняла танец живота, подражая альмеям. Жанна в ярости и отчаянии пнула один из камней, лежащих на крыше, и запрыгала на одной ноге от сильной боли. Обезьянка обрадовалась, что у нее появилась танцующая партнерша, и задергала розовым, покрытым редкой шерстью пузиком еще выразительней.

Над краем крыши торчали черные и белые лица мужчин. Забраться туда, чтобы схватить беглянку, они не смели: ведь на крыше находилась наложница шейха, французская принцесса, да еще с открытым лицом!

А Жанна, как цапля, поджав ногу, застыла неподвижно, пытаясь понять, как же она теперь будет жить дальше без туфель? С одними только отобранными у Жаккетты желтыми туфлями без задников? Жизнь потеряла последние остатки привлекательности.

Мягко протискиваясь между зрителями этого незапланированного представления, на крышу поднялась Жаккетта, предусмотрительно закутанная в покрывало. Она принесла второе покрывало Жанне и горсть фиников обезьянке.

Хвостатая альмея решила, что ее усилия оценили по заслугам, и охотно забралась к Жаккетте на руки.

Передав жующую финики и совсем не протестующую обезьянку невольникам купца (те, будь дело в темном и безлюдном месте, охотно свернули бы хвостатой бестии шею), Жаккетта, поддерживая хромающую Жанну, спустилась вниз.

Купец к тому времени решил все дела и собрался покинуть шейха. Обезьянка, как ни в чем не бывало, забралась к нему на руки и попыталась угостить оставшимся фиником. Растаявший купец даже не поинтересовался, кто был виновником шума во дворе, и, посадив любимицу впереди себя на седло, уехал.

Жанна, придя в комнату и вымыв грязные ноги, долго-долго мерила желтые сафьяновые туфли, привыкая к мысли, что теперь это ее единственная обувь на неопределенный срок.

Жаккетта безмятежно щеголяла в таких же красных.

Однажды в город нахлынули воины племени шейха Али. Они прибыли на лошадях и верблюдах. Просторный двор сразу стал тесным. Воины, как и шейх, тоже не желали жить в глиняных домах, предпочитая свежий воздух шатров. Запылали костры, на них жарилось мясо. Сверкали зубы и кинжалы; Женщины и носа во двор не казали: мужское общество – не для них.