Ксения Габриэли - Анжелика и московский звездочет

• Название: Анжелика и московский звездочет
• Автор: Ксения Габриэли
• Издательство: Рипол классик
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-7905-3177-6

Анжелика в Москве встречается с Яковом Брюсом, известным военачальником и химиком, которого зовут «московским звездочетом». Он предлагает Анжелике поучаствовать в опыте омоложения и выпить некое зелье, которое он сам когда-то испробовал. Желание вновь стать молодой побеждает, и Анжелика решается… И вот она уже очаровательная девушка, которую не узнает даже собственный сын,– опять море поклонников и приключения продолжаются…

---

– Петруша! – она повисла на шее мужа.

Петр обнял ее гибкую талию, приподнял милую жену и покружил так, что подол ее платья взвился и показались маленькие туфельки. Затем он крепко расцеловал ее и опустил на пол.

– Ступай! – сказал он с улыбкой. – Я хочу, чтобы на нынешней ассамблее ты была самой красивой!

Катерина шутливо погрозила ему пальцем:

– А разве я могу быть не самой красивой?

– Прости, прости!..

Катерина звонко смеялась, блестя белыми зубами. Они обменивались шутливыми репликами, дразнили друг друга, хохотали… Парикмахер делал свое дело и тоже время от времени хихикал…

Царица оживленно рассказывала о маленькой дочери, о том, как девочка развивается, как пытается ползать и гулит… Петр слушал с умилением…

– …Знаешь, Петруша, Аннушке так понравилась эта большая кукла-арапка, которую поднес французский посол!.. Я ставлю куклу на ковер, малышка ползет к ней и смеется, но подползти совсем близко боится, ведь арапка такая большая, такая неподвижная! Я хватаю Анюту на руки и подношу близко к фарфоровому лицу куклы. Анюта машет ручонками и сердится… Такое милое и смешное дитя… – Внезапно Катерина смолкла…

Парикмахер закончил ее прическу. Она снова взяла ручное зеркало и посмотрелась внимательно. Затем кинула ему:

– Мерси! Ступайте! Нет, погодите! – Катерина, не глядя, нашарила на туалетном столике небольшой вязаный ажурный кошелек; взяла его в руки, вынула несколько монет и отдала парикмахеру. Он поклонился, затем спросил, не послать ли к ней ее камеристку:

– Если Ваше Величество прикажет, я сыщу ее…

– Нет, не надо… Сейчас не надо…

Парикмахер вышел и прикрыл за собой дверь.

Катерина приблизилась к Петру.

– О чем ты задумалась, душа моя? – он снова приобнял ее за плечи.

Она не останавливала его.

– А ты не боишься, что я сомну твою прическу? – спросил он и усмехнулся.

– Ведь это ты! – отвечала она совершенно искренне. – Ты для меня важнее всех на свете причесок, даже самых красивых!

– Нет, я все же не хочу испортить это прекрасное сооружение на твоей головке! – он опустил руку.

– Обними меня! – вдруг попросила она.

Ладно! Но я буду осторожен! – Петр бережно обхватил сильной рукой ее нежные плечи. – Но все же, о чем ты задумалась? Я же видел, что ты задумалась…

– Да… – Она повертела черный свой локон. – Я рассказывала тебе о новой Аннушкиной кукле…

– Да, кукла-арапка, которую подарил французский посол…

– Да, французский посол… Кукла-арапка… Петруша! Ты помнишь ту красавицу-арапку, что жила в доме Якова Вилимовича Брюса?

– Уж ты не ревнуешь ли, Катеринушка? Поверь, напрасно, ой, напрасно! Никакой арапки я не помню!

– Жаль! – ее лицо сохраняло выражение задумчивости. – Но неужели ты не помнишь? До рождения Аннушки оставалось еще четыре месяца, Брюс пригласил нас к себе. Он как раз велел заново отделать дом… Эта девушка подавала нам кофий… Я сразу заметила ее…

– Но, Катеринушка, теперь почти в каждом боярском доме возможно увидеть в услужении арапа или арапку! Где уж всех их запомнить!..

Катерина задумчиво кивнула:

– Да, ты, конечно же, прав! У тебя так много дел, тебе столько приходится помнить!.. Но я запомнила ее, потому что она была очень красива. Знаешь, я никогда не видела такого стройного стана, такого высокого роста… И такая шея, такая горделивая посадка головы… И еще: она была одета в прекрасный экзотический костюм…

– Ты хотела бы вновь увидеть ее? Хотела бы иметь ее при себе? Я пошлю к Брюсу…

– Думаю, он отказал бы тебе!

– Отказал бы царю, который хочет исполнить желание царицы?!

– Мне показалось, он близок с этой женщиной…

Петр громово захохотал:

– Ай да женка, ай да приметливая! Ну, если ты не желаешь разлучать любовников, тогда уж признайся, чего же ты желаешь?

– Я и вправду хотела еще раз повидать эту девушку. Она заняла отчасти мои мысли. Так вот, я послала к Брюсу, и… оказалось, она исчезла!.. Он сам приехал, сделал мне визит и сообщил, что девушка скрылась в неизвестном направлении…

– И что же? Ты полагаешь, Яков Вилимович убил ее? – Петр улыбался в усы.

– Не знаю…

– Но, милая моя, даже если бы это так и было, Брюс – мой друг и соратник, нужный мне и полезный нашему государству человек! И ежели он пришиб свою девку-любовницу, я ему не судья!.. – в голосе Петра зазвучала жесткость…

Катерина примолкла, вспоминая о трагической судьбе несчастной Анхен Монс… О! Катерина знала теперь все, все!..

Петр поцеловал ее в губы, затем быстро и решительно произнес:

– Катеринушка моя! Тебе нечего бояться! Моя любовь к тебе неотменна!..

– Петруша, я знаю, я верю тебе! Я не виню Якова Вилимовича в исчезновении этой девицы. Но все же меня удивляет это исчезновение! Когда бежит белая рабыня, тут дело ясное, потому что не так-то просто будет сыскать ее, стоит ей только переодеться! А если бежит черная рабыня, как же ей скрыться в стране белых?!

Экая ты умница? А я, признаться, ни о чем таком и не подумал! Но мало ли что случается! Россия большая! Здесь и арапка может пропасть с концами! Увезут куда на Дон, а то и в Архангельск! Ну и поминай как звали!.. Ты не находишь, что и я в некотором смысле прав?

– Конечно! А только я еще заметила, что ведь эта темнокожая девица пропала как раз тогда, когда была убита мадам Аделаида…

Петр опустил голову.

– А теперь ты прости меня, Петруша! Мне жаль, что я напомнила тебе об этой невосполнимой потере!..

– Да нет! – медленно проговорил царь. – Хорошо, что напомнила! И что же, могла ли эта девка-арапка убить мадам Аделаиду и потом сбежать?

– По-моему, ты прав! А Брюс здесь ни при чем!

– Но почему она могла совершить убийство?

– Не знаю, не знаю! Здесь может быть столько версий! Что знаем мы, в сущности, о жизни мадам Аделаиды? Быть может, она когда-то сталкивалась с этой девушкой и чем-то рассердила ее… Или что-нибудь другое… когда-то… в прежней жизни…

– В прежней жизни… – медленно повторил Петр. – И что же делать? Нарядить погоню за девкой-арапкой?

– Наверное, мы ее никогда не найдем, – проговорила Катерина.

Петр снова расхохотался:

– Умница ты у меня! Уж не посадить ли мне тебя в сенат, дабы глупость прочих сенаторов явлена была явлением твоего ума?

– В сенат? – смеялась Катеринушка. – Нет, не дай Бог! Я не хочу в сенат! С тобой я свободна, а в сенате буду от всех зависима!..

Они снова расцеловались. Петр глянул на голландские часы, тикавшие на каминной полке.

– А времени, однако, остается совсем мало! – заметил он. – Пора и мне переодеться. Я пошлю тебе твою камеристку, царица моя!..

Он вышел, размашисто шагая. Вскоре в комнату скользнула камеристка. Пока она одевала Катерину, лицо молодой женщины хранило выражение задумчивое и почему-то печальное, словно царица предчувствовала какое-то несчастье!..

***

Константина клонило в сон. Ноги и руки отяжелели. И в то же самое время он испытывал страх. О Боже, какою тяжестью налились его руки и ноги, каким неповоротливым он ощущал свое тело! Лейла молчала, но он знал, что рядом с ним именно Лейла, а не Ангелина-Анжелика!..

Но вот женские руки мягко зашарили по его отяжелевшему телу. Ему уже не хотелось любовной игры; он ласково и словно бы шутливо отвел ее руки, не глядя. Но эти руки вновь продолжили свое дело. Тонкие пальцы двигались по его коже с какою-то странной настойчивостью. Страх все сильнее охватывал все его существо. Он решительно открыл глаза. И первое, что он увидел, были оскаленные зубы! Он мгновенно все понял, мгновенно повернулся, сбросил ее с себя и прижал лопатками к постели. Это оказалось легко сделать. Она сжала губы, зубы уже не были видны…

– Что, – спросил он, – решила подпитаться моей кровью?

Его удивляло сейчас странное сочетание покорности и явной злонамеренности, которое он в ней чувствовал.

– Нет, – отвечала она, – мои планы другие. – Она сделала паузу, но он промолчал и она продолжила: – Я хотела бы перейти в мужское тело! Мне надоело быть женщиной, вечно униженной, вечно зависимой…

– Но, Лейла!.. – начал он. – А если тебе это не удастся, тогда ведь твое прекрасное женское тело погибнет!

– Ты тревожишься не обо мне, но лишь о своей матери, я знаю!

– А даже если и так? Ведь и ты, и моя мать, обе вы заключены в это женское тело…

– Мне известно, что Леена может при переходе не кусать до крови, но всего лишь дышать рот в рот…

– А ты?

– Мне необходима кровь!

– Но я не дамся! Ты в моих руках…

Она расхохоталась и сделала попытку поелозить лопатками по простыне, но ей это не удалось, потому что Константин держал ее крепко.

– Ты в моих руках, – повторил он.

– В твоих руках? – переспросила она. – Смотри!..

И в тот же миг он был совершенно могучим броском откинут на постель. Ему показалось, что его отбросили не руки, а железные клещи! И в то же мгновение обнаженное женское тело воздвиглось над ним и вдруг словно бы вспорхнуло под потолок. Потрясенный, он не имел сил приподняться. Голова кружилась… «Я сплю и мне снится дурной сон!..» – упорно думалось ему… Лейла плавно опустилась на постель рядом с ним, простертым недвижно.