Шеннон Фаррел - Дом там, где сердце

• Название: Дом там, где сердце
• Автор: Шеннон Фаррел
• Издательство: Семейный клуб
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2005

После того, как ее жених приставил пистолет к виску и спустил курок, у напуганной и сбитой с толку молодой красавицы было два выхода: вернуться домой в Шотландию под душащую опеку родителей и жить под их покровительством либо попытать счастья, начав новую жизнь в поместье ее мужа. Она отказалась признать поражение и вернуться домой, тем более что таинственный и симпатичный бывший управляющий поместьем ее мужа пообещал ей, что вместе они смогут сделать из ее наследства что-то стоящее. Впервые в жизни она почувствовала себя в безопасности в надежных мужских руках…

---

Локлейн нахмурился.

– А разве ваша семья, люди, которых вы любите, не должны быть рядом с вами в такой момент?

– Нет! – отрезала она и зарделась. Она опустила вилку и при­нялась нервно сворачивать и разворачивать салфетку.

Он видел ее смятение и слезинки, блеснувшие в глазах. Он пододвинул стул поближе и мягко сжал ее руку, покоившуюся на колене.

– Я все пытаюсь понять, но вы не доверяете мне. Расскажи­те мне, что с вами происходит. Почему вы не хотите, чтобы ваша семья была здесь, с вами?

– Потому что я не вынесу их жалости, их доброты. Я не за­служиваю этого, да и не хочу. Это убьет меня. Я их люблю, но дело не в этом. Дело в том, что, понимаете ли, мне двадцать один год. Я больше не ребенок. Правда, я никогда еще не орга­низовывала похороны, но если вы мне поможете, думаю, мы сможем пройти через это.

– Мы? – удивленно спросил он.

– Вам ведь это тоже не безразлично, не так ли? Я хочу ска­зать, что, надеюсь, вы не броситесь искать другую работу пря­мо сейчас, если захотите оставить Барнакиллу теперь, когда Августин мертв.

– Нет, я вовсе не думал покидать Барнакиллу, – честно от­ветил он. – Видите ли, я вырос там. Я не был там три с полови­ной года. Я только что вернулся из Австралии. По правде говоря, я скорее отрежу себе руку, чем снова уеду из Ирландии.

– У вас в Барнакилле большая семья? – удивленно спроси­ла Мюйрин. – Или жена? – добавила она, и это прозвучало не слишком естественно.

– Нет, ни жены, ни любимой девушки, – сказал он, и его приятное лицо потемнело. – Но Барнакилла всегда была моим домом, и я, например, считаю ее самым красивым местом на Земле.

Брови Мюйрин удивленно поползли вверх.

– Думаю, это естественно, ведь вы там выросли. Я уверена, что смогу ярко описать вам свой собственный дом в Финтри.

Локлейн налил ей еще кофе, размышляя над ответом. Она плотнее укуталась в шаль, ожидая, что он скажет. Но он молчал, погруженный в раздумья, избегая ее взгляда и продолжая есть.

Мюйрин ковыряла вилкой в тарелке еще несколько минут.

– А вы не хотите рассказать мне об этом? – спросила она, когда пауза слишком затянулась.

– О чем? – резко спросил он, и его глаза блеснули.

Такая реакция ее заинтриговала.

– О Барнакилле в Эннискиллене. Знаете ли, я должна быть в курсе всего, что знаете вы, если тоже собираюсь туда.

Тогда он расслабился и улыбнулся.

– Что бы я ни сказал вам, это будет субъективно, ведь я слиш­ком люблю это место. Могу вам сказать, что некогда это было самое процветающее поместье северо-запада. Роскошный дом – земля, окрестности. Неограниченная охота и рыбалка.

– А там есть горы, деревья? – оживилась она.

– Ну конечно. И Лох-Эрн. Она слегка нахмурилась:

– Лок-Эрн?

– Озеро. Озеро Лох-Эрн. Мы произносим «Лох», а не «Лок», как у вас в Шотландии. С ним граничит восточная часть имения, а в западной растут деревья и возвышаются горы.

Мюйрин медленно обдумывала услышанное. Похоже, это место было даже лучше, чем Финтри.

– А чем там люди зарабатывают на жизнь? Я хочу сказать, от­куда взялось богатство моего мужа? – невинно спросила она.

Локлейн поставил свою чашку так резко, что блюдце едва не разбилось.

Она вздрогнула, испуганная его неожиданной реакцией.

– Что-то не так?

– Простите, я только что посмотрел на часы. Я хотел бы встретиться с отцом Бреннаном, пока он не уехал из прихода. Надеюсь, вы извините меня, – взволнованно сказал Локлейн, надевая куртку. Он повернулся к двери, а она осталась, прово­жая его ошеломленным взглядом.

– А вы не хотите, чтобы я поехала с вами? Он отрицательно покачал головой.

– Я бы согласился, но, думаю, вам и так довольно испыта­ний. Вам будет нелегко справиться с сугробами, которые на­мело за окном.

– Мы можем взять извозчика.

– Учитывая обстоятельства, я, по правде сказать, скорее доберусь пешком. Оставайтесь здесь, почитайте или займитесь чем-нибудь еще. Когда я вернусь, нас ждет долгая беседа, – по­обещал он, мысленно ругая себя за ложь.

– Если погода не улучшится, как скоро могут состояться похороны?

– Не знаю, Мюйрин. По дороге к отцу Бреннану я зайду к доктору, посмотрим, что он скажет.

– Спасибо за деликатность. В общем, спасибо за все.

– Не стоит меня благодарить, – сказал он с легкой сдержан­ной улыбкой, избегая ее взгляда, пока она укутывала его шею теплым шарфом.

Локлейн нырнул в кружащую метель, чтобы собраться с мыс­лями. Трус, громко выругал он себя, с трудом пробираясь сквозь пургу. Рано или поздно ты все равно ей все расскажешь, не так ли?

В то же время он знал, что прав. Он должен помочь Мюйрин пережить похороны, а потом уберечь от плачевного состояния дел в Барнакилле. Меньше всего ему было нужно, чтобы она вернулась к своей прежней жизни в Финтри.

Конечно, для Мюйрин было бы легче поручить ему продажу поместья, но одному Богу известно, кто его купит. Хоть это и эгоистично с его стороны, Локлейн не мог избавиться от мыс­ли, что его уволят и он вынужден будет покинуть родные места, когда придет новый хозяин.

Да, Мюйрин молода, но, кажется, не так ветрена, как обычно девушки ее возраста. Так, например, она вполне логично объ­яснила, почему избегает удушающей опеки родителей. У нее есть характер, и он должен был дать ей его проявить. Это подтверж­далось и ее желанием участвовать в организации похорон.

Возможно, ею движет гордость. Он давно приметил у людей высшего общества такую черту характера, как способность смот-реть невзгодам в лицо. Но он может использовать это качество в своих целях. Он был уверен, что, если станет уговаривать ее поехать с ним в Барнакиллу, она не будет возражать. Ей при­дется принять несколько нелегких решений, но удастся осуще­ствить задуманное, в этом он был убежден. А он сможет на­правлять ее, давать ей советы, учитывая интересы каждого, кто находится в поместье, в том числе и его собственные.

Еще одним несомненным аргументом в пользу Мюйрин было ее богатство и опыт жизни в большом имении. Он видел ее роскошные платья и шкатулку с драгоценностями в ее черной сумочке. Для него было очевидно, что Августин женился на ней не только по любви, а скорее для получения столь необходимо­го ему капитала. Не было сомнений и в том, что ее приданое было немалым. Успел ли Августин положить его на счет в бан­ке? Или это был чек? Или, в связи со столь поспешной свадьбой, отец Мюйрин еще не выплатил деньги?

Нужно будет посмотреть в маленьком сейфе Августина по возвращении в отель. Локлейн отдал указание поместить все вещи своего бывшего нанимателя в камеру хранения в «Гресхеме», чтоб не расстраивать Мюйрин, но если слухи о пристра­стии Августина к роскошным драгоценностям хоть наполовину верны, Локлейну хватит денег хотя бы на похороны и содержа­ние прислуги, если ему удастся продать все по достойной цене. Он только молил Бога, чтобы Мюйрин не успела как следует ознакомиться с делами мужа. Если она поинтересуется, он смо­жет обмануть ее и сказать, что переслал все его вещи в Барна­киллу.

Сначала он остановился у приемной врача, где ему сообщи­ли, что тело готово и его можно забирать в любой момент. По­жилой человек посоветовал ему неболтливого владельца похо­ронного бюро на соседней улице, и Локлейн поспешил туда, чтобы оформить заказ. Не зная, откуда возьмутся деньги на оплату, он выбрал самый дешевый гроб и заказал минимум цветов: один венок от Мюйрин, один – от работников имения и один – от кузена Августина Кристофера. Кристофер в тот момент как раз пребывал за границей, сбежав с бывшей неве­стой Локлейна Тарой, вспомнил Локлейн, и комок подкатился у него к горлу.

В конце концов, будет еще венок и от семьи Мюйрин, чтобы все было честно, в случае, если кто-то сунет свой нос куда не просят. Похороны должны быть как можно более скромными, чтобы избежать любого скандала, связанного с Мюйрин и ре­бенком, которого она может носить под сердцем.

Локлейн возмущенно думал об Августине, пробираясь сквозь снежную вьюгу к церкви Святого Франциска. Он не мог со­владать с собой. Августин был низенький, полный, с красным лицом и крикливым голосом, грубый и бестолковый. Но ему досталось наследство от богатого отца, и все у него было как следует. Локлейн же был высокий, смуглый, привлекательный, образованный и (он этим гордился) имел хорошие манеры. А еще он был толковым управляющим. Если бы Барнакилла принадлежала ему, он бы никогда не позволил довести это ве­ликолепное имение до полного разорения. И если бы Мюйрин была его женой, он страстно любил бы ее, и она отвечала бы ему взаимностью. От этой мысли его охватила дрожь. И уж наверняка он никогда бы не повел себя так эгоистично, пустив себе пулю в висок в медовый месяц.

Возникал вопрос: знал ли Августин о том, что вокруг его шеи затягивается петля? Что кредиторы, которым он должен, уже стучат в его дверь? Не потому ли он ушел из жизни?