Мария Евгеньева - Царица в постели

• Название: Царица в постели
• Автор: Мария Евгеньева
• Издательство: Интердайджест
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1993
• ISBN: 5-86595-074-6

Великие соблазнительницы – маркиза де Помпадур, графиня фон Платен, леди Гамильтон… Власть этих блистательных женщин над самыми могущественными европейскими монархами принесла им широкую известность, хотя в разглашении любовных тайн не были заинтересованы ни королевские фаворитки, ни их высокие покровители.

Исторические новеллы, из которых составлена эта книга, в яркой, увлекательной форме рассказывают о том, что происходило за неприступными дворцовыми стенами в Лондоне и Париже, Флоренции и Санкт-Петербурге и во все времена тщательно скрывалось от глаз и ушей людских.

---

После похорон Ланского, который скончался на ее руках, Екатерина писала Гримму 9 сентября 1784 года:

«Я думала, что не переживу невозвратимую потерю, когда скончался мой лучший друг. Я надеялась, что он будет опорой моей старости. Он также к этому стремился, стараясь привить себе мои вкусы. Это был молодой человек, которого я воспитывала, который был благороден, кроток, честен, который разделял мои печали, когда они у меня были, и радовался моим радостям. Одним словом, я, рыдая, имею несчастие сказать вам, что генерала Ланского не стало… и моя комната, которую я так любила прежде, превратилась теперь в пустую пещеру. Я еле передвигаюсь по ней как тень. Я слаба и так подавлена, что не могу видеть лица человеческого, чтобы не разрыдаться при первом же слове. Я не знаю, что станется со мной. Знаю только одно, что никогда во всю мою жизнь я не была так несчастна, как с тех пор, когда мой лучший и любимый друг покинул меня».

Два месяца спустя Екатерина снова пишет Гримму:

«Два месяца прошло без всякого облегчения… Вчера 5 сентября, не зная куда приклонить голову, я велела заложить карету и приехала неожиданно и так, что никто не подозревал об этом в городе, где остановилась в Эрмитаже. Вчера в первый раз я видела всех, и все меня видели. Но, по правде сказать, это стоило мне страшного усилия, и когда я вернулась к себе в комнату, то почувствовала такой упадок духа, что всякая другая на моем месте, наверное, лишилась бы чувств. Все меня угнетает… А я никогда не любила внушать к себе жалость».

Должно быть, сильна была ее любовь, если она два месяца отказывалась видеть человеческое лицо… Эти письма – ценный вклад в психологию женской души. Та любовь, которую Екатерина не знала в молодости, отдаваясь только из чувственности или по расчету, пришла к ней в старости.

Произошло невероятное событие в летописях дворца. Комната фаворитов пустовала пять месяцев.

Императрица ходила такая скучная, печальная, и Потемкин, возвратясь из Новороссии, приходил к ней только для того, чтобы плакать с ней о Сашеньке, и уверял Екатерину, что не виноват в смерти Ланского.

Она ежедневно ездила на могилу фаворита и просиживала там долгие часы, вспоминая о радостях, которые давал ей покойный, и думала о том, что злые люди отняли его у нее из зависти к его чистоте и красоте.

Но Екатерина была не из тех слабых натур, которые могут сломаться от горя или потери. Через пять месяцев в ней опять проснулась ее обычная веселость, общительность и жажда счастья. Жить в слезах всю жизнь она не была способна.

Скорбь мешала ей работать. К тому же Потемкину не нравилось, что императрица скучает по Ланскому. Он ревновал к этой верной любви и хотел вытравить образ Ланского из ее сердца.

Он знакомился с гвардейскими офицерами, изучал их характеры, потому что решил найти Ланскому заместителя. Он слишком хорошо знал Екатерину. Он видел ее возбуждение. Ей было трудно жить в одиночестве, а старые фавориты уже надоели, как надоедают мужья, с которыми долго живешь. Она не находила с ними остроты ощущений и чувственных наслаждений.

Выбор Потемкина остановился на Петре Ермолове и Александре Мамонове.

Он назначил обоих своими адъютантами и отправил Ермолова с поручением к государыне.

Это был заурядный офицер, но странной и привлекательной наружности. При дворе его прозвали белым арапом. У него были светлые, почти курчавые волосы, широкие скулы, полные чувственные губы и белые, как снег, зубы.

А Екатерина не могла равнодушно видеть полные, чувственные губы, манящие ее к лобзаниям.

И глядя на белого арапа, на его чувственный рот, Екатерина внезапно почувствовала, что в сердце у нее опять расцвело лето, что она еще молода и не может жить без ласки, любви и нежности.

Через несколько дней Ермолов уже был флигель-адъютантом и занимал комнату, где жил нежный, кроткий и незабвенный Ланской.

Потемкин был доволен, но Ермолов не желал жить в заточении. Он любил играть на биллиарде и в карты и часто сбегал из дворца в игорные притоны к дамам легкого поведения.

Екатерине это не нравилось. И тут Потемкин прислал к ней с запиской второго адъютанта, Александра Мамонова, который произвел на нее очень благоприятное впечатление.

Ермолов получил сто тысяч рублей и приказ оставить Петербург, как все временные фавориты. Императрица не любила встречать в рядах войска или в обществе человека, который мог подумать: «Она была моею».

Ермолов слетел с вершины счастья, а Мамонов поднялся на эту вершину, которая называлась спальней императрицы. Подниматься приходилось не по горной крутой круче, а просто по невысокой винтовой лестнице.

На следующий день после отъезда Ермолова он уже занимал комнату фаворитов и все принадлежавшие им апартаменты.

Новый фаворит сразу начал вести себя вызывающе по отношению к выдвинувшему его Потемкину. Это было не очень благородно, но Мамонов оправдывался перед императрицей ревностью. Такое оправдание глубоко ее тронуло. Ревнует – следовательно, любит! Екатерина была обезоружена таким оправданием. Какой женщине может не нравиться, если ее ревнуют?

Она не только не останавливала дерзости Мамонова, но с восторгом наблюдала ссоры фаворитов за ее столом.

А Потемкин не мог поколебать положение Мамонова, этого огромного, сильного человека с каменным лицом.

Мамонов приобрел огромное влияние на внутреннюю и внешнюю политику. Екатерина рабски подчинялась его воле. Временами ей казалось, что она девочка. Мамонова она называла кандидатом в вице-канцлеры вместо графа Безбородко, который также был ее фаворитом. Екатерина все-таки очень колебалась. Она ценила ум Безбородко. По ее мнению, это был русский Вольтер. Он открыто восхищался Пугачевым.

– Не казнить его, матушка-государыня, надо было, а изумления сей простой яицкий казак весьма достоин, если бы он не был злодеем и бунтовщиком. Все это, до чего французские философы дошли путем долгих научных размышлений, этот мужик понял непостижимым образом, поставив равенство и свободу своими идеалами.

Екатерина, улыбаясь, слушала эти речи о маркизе де Пугачеве, как она называла казненного Емельяна, которому Безбородко не мог простить манифеста об уничтожении крепостного права. Он мечтал о разделе Польши и о новых польских душах.

Гетман Кирилл Разумовский был давно оставлен, благодаря своему бывшему помощнику. Свободная Малороссия узнала цепи рабства, и Безбородко получил сорок тысяч русских душ, о свободе которых он приехал хлопотать. У него были огромные соляные варницы в Крыму, и он имел неограниченное влияние на иностранную политику.

Безбородко решил, что не уступит Мамонову своего положения без борьбы. А Мамонов с каждым днем становился все сильнее и наглее. Понятовский узнал о его влиянии на Екатерину и прислал ему два высших польских ордена. У него уже был орден Александра Невского, осыпанный бриллиантами.

V. ПОСЛЕДНИЕ УВЛЕЧЕНИЯ ИМПЕРАТРИЦЫ

Императрица выразила желание посмотреть «на свое хозяйство», то есть покататься по России.

Петербург и Москва ей наскучили. Захотелось путешествовать. Помещики взволновались, власти также, фавориты решили, что императрица не должна видеть ничего такого, чтобы опечалить ее любвеобильное сердце.

Под страхом смертной казни и смерти под розгами было запрещено подавать ей жалобы на помещиков и рассказывать о притеснениях дворян и властей, жестоком обращении с крепостными рабами.

Императрица была словоохотлива. Она с удовольствием разговаривала при встречах и на прогулках с солдатами всякого звания и любопытно расспрашивала обо всем, что творилось в народе.

Фавориты боялись, хотя бояться им было нечего. Екатерина, давая дворянам право распоряжаться крестьянами как своим скотом, могла предвидеть, к чему это приведет. К тому же она читала Плутарха и знала, до каких жестокостей могут дойти люди, если дать им власть над себе подобными.

Поездку ее по царству превратили в увеселительную прогулку, повсюду ее встречали толпы нарядных крестьян с хлебом-солью, благодарили за милости, восхваляли свое житье и превозносили помещиков.

– Видите, им не нужна свобода, они прекрасно себя чувствуют и в рабском, скотском состоянии, – с благим презрением к этому забитому русскому народу говорила бывшая Ангальт-Цербстская принцесса сопровождавшим ее Потемкину и Мамонову.

Парни и девки водили хороводы, пели народные песни, а помещики тратили огромные состояния, чтобы достойно принять свою государыню и ее фаворитов.

Ехали через Москву, и особенно торжественную встречу устроил Екатерине в Кускове граф Петр Борисович Шереметьев.

Вся улица, которая вела из деревни во дворец, была превращена в сплошную триумфальную арку из цветов и тропических растений. Повсюду висели нарисованные крепостными живописцами аллегорические картины, прославлявшие императрицу…